Казни колдунов и ведьм практиковались также и в Англии, очень ревностно орудовали инквизиторы в германском Гейдельберге, австрийском Тироле, итальянском Пьемонте.
Большую партию ведьм сожгли в Тулузе, два десятка отправили на костры во владениях герцога Бургундского. А герцог Бретани Артур III удостоился особой похвалы католической церкви – его ставили в пример за то, что он уничтожил наибольшее количество колдунов и ведьм во Франции. В 1449 г. инквизиция была введена и в Литве. Здесь тоже запылали костры, завоняло горелой человечиной.
Впрочем, подобные жестокости выглядели сущей мелочью по сравнению с пожарищами войн. Самая долгая из них, Столетняя, в 1453 г. завершилась, французы отобрали у англичан порт Бордо. Вернуть утраченное британцы уже не пытались, у них углублялся разлад. Король Генрих VI по материнской линии приходился внуком французскому Карлу Безумному. Стоит ли удивляться, что у него начали проявляться наследственные недуги? Мягко говоря, не все было в порядке с головой. Родственников Генриха, герцогов из дома Ланкастеров, это вполне устраивало. Они угнездились вокруг престола, подмяли под себя управление страной.
А наследником считался двоюродный брат короля, герцог Ричард Йоркский. У него было свое окружение, свои родственники. До поры до времени он терпел засилье Ланкастеров – ждал, что рано или поздно болезненный Генрих помрет. Но в 1453 г. у короля родился сын Эдуард. Регенты обрадовались и объявили его наследником – они-то при младенце сохраняли свои позиции. Тут уж Ричард не выдержал, поднял собственных сторонников. У Ланкастеров в гербе была алая роза, у Йорков белая, и разыгравшуюся драку назвали войной Алой и Белой розы. Временщики нажили себе предостаточно врагов, многие феодалы завидовали им, охотно поддержали Ричарда. В 1455 г. возле Сен-Олбенса он наголову разгромил Ланкастеров.
Генриха VI Ричард взял в плен и начал править от его имени, учредил для себя должность «протектора королевства». Подумывал, как бы устранить лишнюю фигуру и без всяких протекторатов надеть корону, но не успел. Супруга декоративного короля Маргарита Анжуйская проявила себя весьма активной особой. Ей-то каково было, муж завис в непонятном статусе, сына отстраняли от наследования! А большинство феодалов после переворота все равно оказались обделенными – кто-то дорвался до власти, а кто-то нет. Ланкастеры кликнули недовольных, Маргарита набрала отряд французов, и маятник качнулся в обратную сторону. В 1460 г. «алая» и «белая» розы сшиблись у деревни Уэйксфилд. Сторонников Ричарда крепко потрепали, сам «протектор» был убит. Войско Йорков возглавил его сын Эдуард. Неприятели преследовали его, еще раз поколотили под Сен-Олбенсом.
Но после победы сборная армия «алой розы» остановилась. Ланкастеры, Маргарита и примкнувшие аристократы заспорили, как действовать дальше. А у проигравшего Эдуарда был хитрый двоюродный брат граф Уорвик. Он подтолкнул павшего духом предводителя к отчаянной авантюре. Остатки их воинства стремительно бросились к Лондону, захватили город и провозгласили Эдуарда Йоркского королем Эдуардом IV. Англичан сбили с толку. Города начали приносить присягу новому монарху. К нему потекли рыцари в надежде на подачки и милости.
Ланкастеры только что выиграли два сражения, у них в лагере стояло 22 тыс. воинов. Но они, лишившись столицы, растерялись. Начали уводить армию подальше от Лондона. Эдуард и Уорвик с гораздо меньшими силами бросились в погоню, настигли их под Тоутоном. Налетели в пургу, вынырнули из снегопада, смяли, рубили. В кровавой мешанине погибли тысячи воинов, Генрих VI снова очутился в плену. Эдуард заточил свергнутого короля в Тауэр и развернул по стране преследования сторонников «алой розы». Их хватали, вешали, сажали по тюрьмам. Те, кто имел неосторожность поддержать Ланкастеров, разбегались в Шотландию, в Нидерланды. Маргарита Анжуйская с отпрыском-принцем улизнула домой, во Францию, приютила у себя часть соратников.
Ну а во Франции независимо друг от друга существовали два двора, Карла VII и разругавшегося с ним наследника Людовика. Принц бродяжничал, где-то дрался в феодальных усобицах, где-то скрашивал время интригами и заговорами, но свое слово держал и к отцу не возвращался. Правда, предмет ссоры между ними исчез, фаворитка Карла Агнесса Сорель умерла при неудачных родах. Но ее место не пустовало. Король приблизил Антуанетту Меньелей, двоюродную сестру Агнессы, она была похожа на покойную. Изгнав англичан, Карл VII рассудил, что он должен вознаградить себя за подвиги. Предавался бесконечным пирам и балам, а для Антуанетты не жалел казны, осыпал ее роскошными подарками. Мало того, богатые подношения фаворитке делала королева! Старалась таким способом поддержать расположение мужа.
Все были довольны. Король сохранял самые лучшие отношения с супругой, супруга дружила с его любовницей, а та день за днем увеличивала свое состояние. Но с возрастом и у Карла начали проявляться некоторые отклонения. Обычного распутства ему стало мало. Однажды он вдруг обратился к Антуанетте с просьбой подобрать еще одну девушку для совместного времяпровождения. На вопрос удивленной любовницы, зачем это нужно, ответил: «Чтобы немного успокоить нервы». Фаворитка сочла причину весомой, явилась в спальню не одна. Но через несколько дней Карл доверительно шепнул – для «успокоения нервов» количество девиц надо увеличить.
Антуанетта занялась поисками, при дворе постоянно обретались 5–6 красоток, король забавлялся со всеми вместе, постепенно меняя их. А французы, услышав о безумствах Карла, ничуть не возмутились. Доходило до того, что родители сами приводили дочерей во дворец, говорили: «Это нужно сделать для него, ведь он так много трудился во благо королевства» [12]. Король стал примером для подданных. В неуемный разврат ударились аристократы, дворяне, горожане, священники, монахи. Уж на что вольные нравы царили в Италии, однако папа Пий II счел необходимым направить французским пастырям суровое послание, требовал «изгнать дьявольских кобылиц» из своих домов, запрещал «священнослужителям принимать у себя женщин легкого поведения».
Однако мало кто знал: у Карла VII был и другой пунктик – страх. Он дико боялся собственного сына. Внушил себе, что Людовик подошлет к нему убийц. Король потому и месился с целой толпой баб, чтобы не оставаться по ночам в одиночестве. Но как-то ему пришла новая мысль: вдруг Людовик подошлет не убийц, а яд? Карл настолько впечатлился, что несколько недель отказывался от еды и в 1461 г. отошел в мир иной. Сам себя уморил голодом. Никаких злодеяний не понадобилось. Трон на законном основании занял Людовик XI. До чего докатилась Франция в правление его отца, можно было увидеть на торжествах по случаю коронации. Париж устроил в честь нового короля праздник, в центре города из фонтана вместо воды било вино, а нимф изображали совершенно голые девицы, которые «декламировали стихи и пасторали».
Что же касается папы Пия II, то он вовсе не случайно силился хоть немножко оздоровить Францию. Рим до сих пор цеплялся за надежду выправить ситуацию на Балканах. Оборона Константинополя была на устах всей Европы, раскрашивалась героическими легендами. От Византии еще сохранялось несколько обломочков, был повод «спасать» их. А Хуньяди под Белградом наконец-то одержал победу над турками! Осталось собрать французов, немцев, поляков, венгров, чехов – и вперед! И тогда уже не греческий император будет колебаться туда-сюда, а папа с «патриархом» Исидором твердо установят унию, распространят ее на «освобожденные» народы. В 1458 г. Пий II созвал в Мантуе специальный собор и объявил на нем крестовый поход. Главными агитаторами выступили столпы унии, Исидор и кардинал Виссарион Никейский. Этот кардинал произносил на соборе вдохновенные речи, составил послание королям, горячо убеждая их подняться как один, освобождать «христианские святыни».
