Важную роль в этом плане Белецкий отводит Р.В. Малиновскому – самому знаменитому провокатору в рядах РСДРП. Происходя из обрусевших поляков, будущий провокатор был неоднократно судим за кражи, последний раз даже со взломом. Покончив с уголовным прошлым, Малиновский участвует в создании Петербургского союза рабочих-металлистов и, проявив ораторские и организаторские способности, в 1907 г. становится секретарем этого союза. С этого же года начинает добровольно передавать информацию полиции; с 1910 г. официально числится секретным агентом охранки. Поскольку провокатор сумел завоевать себе немалый авторитет в рабочей среде, то полицией «Малиновскому были даны указания, чтобы он по возможности способствовал разделению партии». Перейдя по поручению Белецкого из фракции меньшевиков к большевикам, Малиновский в 1912 г. отправился на Пражскую конференцию РСДРП (проезд ему оплатила охранка) и там произвел настолько благоприятное впечатление на Ленина и его окружение, что был избран членом большевистского ЦК и на время стал как бы главным представителем вождя в России. Помимо этого, он был выдвинут от рабочей курии Московской губернии кандидатом в депутаты IV Государственной думы и одержал победу на выборах благодаря поддержке не только товарищей по партии, но и полиции. Поскольку закон требовал от депутатов незапятнанной репутации, то директор Департамента полиции распорядился уничтожить документы о судимостях Малиновского и выдать ему новый паспорт. К моменту выборов у провокатора испортились отношения с мастером на текстильной фабрике, грозившимся его уволить, а поскольку закон требовал для кандидата в Государственную думу не менее полугодового стажа работы у одного нанимателя, то полиции ничего не оставалось делать, как арестовать фабричного мастера и незаконно четыре месяца продержать его за решеткой. Когда все эти препятствия были обойдены и Малиновский наконец стал депутатом, Белецкий лично руководил его деятельностью в Думе и нередко редактировал его выступления, в том числе и те, которые были написаны для него Лениным. Неизвестно, чем бы закончилась его парламентская карьера, однако сместивший Белецкого с поста директора Департамента полиции В.Ф. Джунковский с возмущением узнал, что агент охранки является депутатом Государственной думы, и потребовал от Малиновского немедленно покинуть законодательный орган и уехать из России. 4 мая 1914 г. провокатор так и сделал, получив от Департамента полиции пенсию в 6 тысяч рублей, равнявшуюся его последнему жалованью в данном ведомстве. Уже после этой неожиданной отставки пошли слухи о предательстве Малиновского, однако Ленин и его сподвижники категорически настаивали на невиновности председателя думской фракции своей партии. Точку в этом споре поставила публикация секретных документов охранки в 1917 г., однозначно свидетельствующих о предательстве Малиновского. Вынужденный признать свою ошибку, Ленин тем не менее заявил, что своей работой в Думе провокатор принес большевикам огромную пользу. Сходной оценки придерживался и Джунковский: «Думаю, что Департаменту полиции от него (Малиновского. — Прим. авт.) было пользы немного, вернее, он отвлекал внимание Белецкого от серьезных дел».
Помимо вопроса о Малиновском, разногласия у Белецкого и товарища министра внутренних дел Джунковского возникли также по поводу использования в качестве осведомителей охранки учащихся и офицеров – последний находил подобную практику «преступной» и «развращающей». Тем не менее директор Департамента полиции исподволь гнул свою линию и, как вспоминал Джунковский, намеренно «переутомлял меня всякой мелочью, испрашивая моего согласия на разные пустяки, стараясь этим отвлечь меня от главного, существенного». Конфликт между начальником и подчиненным закончился тем, что по инициативе Джунковского Белецкий 28 января 1914 г. был освобожден от руководства Департаментом полиции. За то время, что последний возглавлял государственную безопасность, он получил чин действительного статского советника (август 1912 г.). В день отставки он был произведен в тайные советники, назначен сенатором и определен в Первый департамент Правительствующего сената. Тем не менее сенаторская рутина тяготила деятельного Белецкого и при посредничестве князя М.М. Андроникова он добивается благорасположения Распутина, а через него и императрицы. Завоевал благосклонность и другого ближайшего лица супруги Николая II – фрейлины Анны Вырубовой, которую очаровал доскональным знанием всех интриг в высшем обществе и убедил в том, что только он сможет обеспечить безопасность старца. Последнее обстоятельство имело решающее значение, и в сентябре 1915 г. Белецкий был назначен товарищем министра внутренних дел, заняв должность своего недруга В.Ф. Джунковского. Министр внутренних дел А.Н. Хвостов (также получивший свой пост благодаря протекции Распутина) впоследствии утверждал, что Белецкий был буквально навязан ему императрицей Александрой Федоровной. Вскоре растущее влияние старца на все сферы государственной жизни стало серьезно мешать министру Хвостову, и он задумал убить Распутина, поручив эту деликатную миссию своему заместителю. Поскольку Белецкий не торопился исполнять это щекотливое поручение, явно противоречившее его личным интересам, то Хвостов решил связаться с Илиодором – заклятым врагом Распутина, жившим в это время в Норвегии. Выбранный министром на роль эмиссара репортер Б.М. Ржевский по возвращении в Россию был немедленно арестован по распоряжению товарища министра и на допросе сознался в участии в организации убийства Распутина. Хвостов утверждал, что послал Ржевского лишь для того, чтобы выкупить у Илиодора рукопись обличающей Распутина книги, а все остальное является возмутительной интригой Белецкого, решившего свалить своего шефа и выслужиться перед старцем и императрицей. Стараясь удержаться в зашатавшемся под ним кресле, министр внутренних дел в первую очередь постарался избавиться от своего вероломного заместителя и 13 февраля 1916 г. добился его назначения иркутским генерал-губернатором. В Сибирь Белецкий не поехал, а в ответ дал интервью корреспонденту «Биржевых ведомостей», в котором достаточно подробно изложил собственное видение роли своего бывшего начальника в подготовке убийства Распутина, под конец с гордостью заявив: «Я понимаю борьбу с революцией, с врагами строя, но борьбу честную, грудь с грудью. Они нас взрывают, мы их судим и караем. Но нападение из-за угла, но возвращение ко временам Венеции с ее наемными убийцами должны не укрепить, а расшатать и погубить государственность». Этим громким интервью Белецкий надеялся вновь заслужить милость распутинского окружения, однако вынос сора из избы вызвал острое недовольство правительства, и 15 марта 1916 г. он был уволен от должности иркутского генерал-губернатора с оставлением в звании сенатора (ранее был награжден орденами Св. Станислава 3-й и 1-й степеней). В этом звании его и застала Февральская революция. Вместе с несколькими другими бывшими руководителями Департамента полиции он был заключен в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Как свидетельствуют документы, Белецкий активно сотрудничал с Чрезвычайной следственной комиссией Временного правительства, надеясь откровенными и полными показаниями спасти себе жизнь. Октябрьская революция, однако, перечеркнула все его надежды. Очевидцы рассказывали, что панически боявшийся расстрела бывший директор Департамента полиции даже раздобыл яд для самоубийства, но не успел им воспользоваться. В дни «красного террора» находившейся под стражей группе царских сановников было объявлено, что их казнят как заложников. Чекисты вывезли арестованных на Ходынку и поставили на край общей могилы. Белецкий пытался бежать, но был застрелен конвоирами.
