Обратим лишь внимание на следующее обстоятельство: Запад делал все возможное и невозможное для того, чтобы в ходе нашей «перестройки» и наших «реформ» перевести развитие российского хозяйства с рельсов «плановой и централизованно управляемой экономики» на рельсы «рыночной экономики». Западными экспертами, «профессиональными экономистами», не менее «профессиональными» работниками идеологического фронта из вашингтонского обкома партии доказывалось, что первая из этих моделей «неэффективная», а вторая — «эффективная» и только она способна вывести Россию в лидеры мировой экономики. Но возникает законный вопрос: зачем Западу понадобилось выводить Россию в лидеры. Мы ведь уже показали, что «денежная цивилизация» склонна к внешней экспансии и подавлению конкурентов — как реально имеющихся, так и потенциальных. За всю историю существования «денежной цивилизации» не известно ни одного случая, чтобы страны, относящиеся к «ядру» этой цивилизации, совершили хотя бы один бескорыстный акт благотворительности и помощи в отношении других стран (хотя пропагандистской PR- «пены» по поводу такой «благотворительности» хоть отбавляй). Россия в глазах Запада — реальный конкурент, подлежащий если не уничтожению, то, по крайней мере, подавлению.
На это так называемое «противоречие», которое почему-то в наших «верхах» никто не хотел замечать последние четверть века, обращали и обращают внимание многие отечественные авторы. Например, Валерий Подгузов писал: «Почему американские предприниматели были заинтересованы в замене „неэффективной социалистической экономики в СССР“ на „эффективную“ рыночную? От большой ли врожденной щедрости? Ведь если экономика СССР была действительно безнадежно больна, то она, ко всеобщей радости буржуазии, умерла бы естественным образом. Но бизнесмены стран НАТО настаивали на том, чтобы СССР оздоровил свою экономику… рынком.
А ведь нужно быть идиотом, чтобы приписать предпринимателям желание помочь СССР стать еще более результативным конкурентом. До Тэтчер история не имела прецедента, когда бы пройдохе удалось соблазнить своего конкурента перейти на более „эффективные“ (с точки зрения соблазнительницы) методы хозяйствования. Образованный человек заподозрил бы в подобных уговорах подвох. Но Горбачева и Ельцина к числу образованных людей никто и не относил. Да и российские диссиденты всегда знали, но молчали, и о недалекости главарей „перестройки“, и о тех причинах, которые вынуждали глобалистов неприлично настойчиво „впаривать“ руководству КПСС (в том числе Ельцину) идеи рыночной „благодати“.
О высоком уровне головотяпства „отцов русской демократии“, т. е. руководства КПСС и российских журналистов свидетельствуют факты. Например, в свое время по заданию Горбачева Явлинский (выученик Абалкина) разрабатывал „программу“ якобы перевода экономики СССР на рыночную основу за 500 дней. Явлинский частенько хвастал журналистам, что в разработке „его программы“ принимали участие 200 американских профессионалов и что именно это обстоятельство гарантирует ей высокое качество. Степень этой глупости легче понять, если представить на мгновение, что Сталин пригласил для разработки плана разгрома фашистов под Сталинградом профессионалов из германского генштаба, которых также, как американских, нельзя назвать законченными кретинами. Иначе говоря, нетрудно представить содержание действительного задания, с которым американские эксперты приехали „помогать“ Явлинскому.
Тем не менее, идиотский слух, усердно тиражируемый журналистами, о желании бизнесменов США видеть СССР процветающей, конкурентоспособной страной был с восторгом „проглочен“ демократическими обывателями»
[326]
.
Мы же в самом общем виде сформулируем следующий тезис: вся политика советского руководства (в том числе экономическая, социальная, культурная, образовательная и т. д.) исходила из ложного представления марксизма об общественном устройстве (концепция общественно-экономической формации — ОЭФ). Суть этого представления предельно проста: общество (ОЭФ) представляет собой совокупность экономического базиса (совокупность отношений, связанных с производством, обращением, распределением и потреблением товаров и иных благ) и надстройки, куда входят политические отношения, право, культура, общественное сознание, религия и все остальные аспекты общественной жизни (для простоты ее называли «политической» надстройкой). Т. е. экономика (как ни как «базис»!) определяет все остальные сферы общественной жизни, она главнее всего! Не вдаваясь глубоко в философию и политологию, отметим, что такое представление об обществе ставит все с ног на голову. Есть другие представления об обществе, которые исходят как раз из обратного соотношения: базисом общества является его идеология, общественное сознание, религия, а вот экономика — лишь надстройка над этим невидимым, нематериальным базисом
[327]
. И проиграл «холодную войну» СССР именно потому, что этот нематериальный базис был у него в весьма плохом состоянии. Многим покажется крамольным мой тезис: нас погубил примитивный, вульгарный материализм.
А наши геополитические противники наносили удары в первую очередь именно по этому самому нематериальному базису. Что же касается той экономической машины (включая денежно-кредитную систему), которая была создана в СССР, то она была намного более совершенной и эффективной, чем та, которая существовала на Западе.
Если говорить коротко, то наша экономическая машина была сконструирована для решения такой задачи, как производство (средств производства и предметов потребления). Западная экономическая машина была запрограммирована на решение такой задачи, как потребление и перераспределение общественного продукта, а производство занимало подчиненное место. Недаром еще в начале «перестройки» немногие экономисты (без кавычек) пытались донести до общественности банальную мысль: «Рынок ничего не производит, он только перераспределяет». Высокий уровень жизни в странах «золотого миллиарда», как справедливо отмечали такие экономисты, достигнут посредством «перераспределения» общественного продукта в масштабах всего мирового хозяйства. А если говорить проще, — за счет ограбления стран периферии мирового капитализма. Однако голоса настоящих экономистов не были услышаны.
Голоса настоящих экономистов заглушались голосами «профессиональных экономистов», причем голоса последних многократно ретранслировались и усиливались СМИ, которые успели стать «демократическими». «Профессиональные экономисты» всячески пропагандировали «рыночную экономику», причем в ее центр они поставили «потребителя». Таким образом, начиналась постепенная пропаганда того, что принято называть «духом потребительства». Человек-производитель благодаря усилиям «профессиональных экономистов» постепенно стал трансформироваться в homo economicus.
Вот что по поводу подобных «вывертов» «профессиональных экономистов» пишет В. Позгузов: «… для еще большего затуманивания сознания интеллигенции в экономической литературе пространно „исследуется“ фигура товаровладельца, чуть меньше — товаропроизводителя, много места уделено „маркетингу“, т. е. тому, как товаропроизводитель должен „убедить“ покупателя потратить все деньги только в его магазине. О покупателе в экономической литературе сказано, что он — главное действующее лицо на рынке, что он диктует рынку свои потребности и вынуждает рынок подчиняться своей воле.
