Скажите, читатель, что делать нам с этим пустозвоном? Я лично предложил бы изгнать его из Союза писателей, но он же в каком-то другом Союзе. Тогда придется мне послать в Кремль такое письмо:
«Президенту и Верховному главнокомандующему В.В.Пу- тину.
Товарищ Путин, вот уже немало лет писатель Васильев Б.Л. получает персональную пенсию из президентского фонда. В дни празднования Шестидесятилетия нашей Победы над фашистской Германией в «Новой газете» за 5 мая с.г. он опубликовал статью «Последний парад». Она невежественна и лжива по отношению к Ленину, Сталину, Ворошилову, Тимошенко, Буденному, ко всей Красной Армии и ее победам. В частности, подпевая известной г. Боннэр, он заявил, что Красная Армия «была освободительницей только в наших газетах да киножурналах», но переступив в ходе войны границы СССР, она оказалась не чем иным, как «армией оккупантов», что, например, «Польша и Прибалтика с полным основанием считали Красную Армию оккупационной». В связи с этим было бы справедливо не только лишить Васильева Б.Л. президентской пенсии, но и взыскать с него сумму за все прошлые годы. Пусть ему платят (если еще не…) поляки и прибалты. А взысканную сумму целесообразно направить на поддержание патриотической прессы.
ДЫРЯВАЯ КОШЕЛКА
Очень давно, когда «Литературная Россия» еще называлась «Литература и жизнь», мне довелось напечатать там статью о языке романа Даниила Гранина «После свадьбы». Я писал, что язык бедноват, порой неточен, неряшлив, изобилует однообразными речениями уж очень простецкого пошиба, а иногда автор употребляет просто не те слова, что нужно. Например: «слезы затопили(!) все ее лицо»… жена «потакает каждому слову(!) мужа» (потакают поступкам, желаниям, а слову можно лишь поддакивать)… «он приехал напрочь(?!) в деревню»… «невозможно понять эту женскую аппаратуру(?!)» и т. п.
Читая и слушая Гранина в нынешнюю пору, не могу отделаться от мысли, что с возрастом болезнь молодости у него обострилась, и писатель иногда либо говорит не то, что хочет сказать, либо не понимает, что говорит.
Например, в январе прошлого года со страниц «Литгазе- ты» он заявил: «Советская жизнь исчезает, не оставляя о себе воспоминаний, примет, даже материальных памятников». Крайне странно! Почему― «не оставляя»? Да зашел бы в любой книжный магазин ― все полки забиты воспоминаниями. Кто их только не пишет теперь?! Вон даже критик Б.Сарнов, мой однокашник по Литинституту, накатал несколько томов по 600–700 несъедобных страниц. А куда девались хотя бы такие «материальные памятники» советской жизни, как заводы, железные дороги, метро, больницы, театры? Хотя многое сцапали волосатые лапы хищников, но не исчезло же это, и час придет, все вернем.
Дальше еще удивительней: «И мы этот уход советской жизни воспринимаем с удовольствием― мол, слава Богу!» Кто «мы»― Гранин с Новодворской? Где он видит удовольствие ― на ряшке Чубайса?
Но в ноябре того же года в той же «ЛГ» друг Новодворской писал совсем иное: «Советская жизнь ушла. Ушла во многом не от разума. Мы глупо поступаем в отношении к советской жизни…» Что, прозрел человек за десять месяцев или просто уже забыл свои недавние заявления? «Стыдно, что мы перечеркнули советскую власть и оттолкнули от себя». И опять ― кто «мы»? Если вы отталкивали вместе с Горбачевым и Яковлевым, перечеркивали заодно с Ельциным и Путиным, то так и признайся, а народ мой и меня лично к этому подлому делу не приплетайте. И вовсе не стыдно вам, а страшно, ибо возмездие рано или поздно настанет.
И странное дело, подобные противоречия в мыслях, словах и оценках, такие «нестыковки» и сумбур особенно часто случаются у Гранина в рассуждениях о Великой Отечественной войне, о наших победах и поражениях, о судьбе солдат.
В свое время вездесущая телебалаболка Сорокина вздумала сварганить фильм о войне. А почему нет? Пишут же об этом ее друзья Радзинский и Млечин, из коих первый не знает даже, кто был во время войны наркомом обороны, а второй патроны называет пулями. Рассуждают же о том, как надлежит реформировать армию, ее собратья Немцов и Явлинский, никогда в армии не служившие. И она смастачила чудо-фильмок.
Там в первом же кадре появляется Даниил Гранин и уверенно объявляет: «По всем данным, войну с Германией мы должны были проиграть». Я сразу и подумал: понимает он, что сказал? Это по каким же «данным»? По историческим? Но Россия всегда изгоняла захватчиков. По экономическим? Но СССР к 1941 году стал могучей мировой державой. По отсутствию патриотизма в народе? Об этом и говорить смешно. Остается разве что один довод― арифметический: коли Германия разбила войска чуть ли не дюжины стран Европы, в том числе Дании, потеряв при этом одного солдата, то как же она может не одолеть еще одну, 13-ю по счету, ― Россию?! Это излюбленная мысль Гранина, он и на страницах нынешнего юбилейного номера «Новой газеты» вложил ее в уста какого-то безымянного «старика с кошелкой»: «Как мы сумели победить, ума не приложу!»
Да, мы победили. Как же это случилось? Гранин уверяет: «Войну выиграла не армия, а народ!» И опять вопрос: он соображает, что вытащил из дырявой кошелки своей памяти? Ведь это разделение и противопоставление нелепо! Разве армия ― не народ? Или она у нас состояла из наемных швейцарцев? Или Жуков, Василевский и Рокоссовский командовали толпами с вилами, косами и серпами? Представьте себе, Гранин уверяет, что сам видел, как ленинградцы шли на фронт с косами. Ну подумал бы старче хотя бы о том, где взять кос пусть на один батальон в большом современном городе? И что можно было делать косами на фронте ― танки косить?
«Всегда (!), ― говорит писатель, ― правда о войне меняется». И дополняет это открытие еще и таким всеохватным афоризмом: «Каждая (!) война рано или поздно становится грязной». По поводу второго афоризма, полагая бесполезным углубляться в него, заметим только, что, следовательно, Гранин считает себя участником Грязной войны, а я, как и миллионы моих сограждан, был на Великой Отечественной.
Что же до первого афоризма, то как его понимать ― меняется правда о войне, т. е. сама суть, или ее оценка, восприятие? За два века, что кардинально изменилось в правде, допустим, о войне двенадцатого года? Я знаю только два факта. Первый: Солженицын в своем полубессмертном «Архипелаге» уверяет, что «из-за полесских болот и лесов Наполеон так и не нашел Москвы». Ну, это кардинально! Второй― вот у Гранина. Но это, точнее, не о войне, а о романе «Война и мир»: «Французы для Толстого были не только оккупантами, но и людьми, которые страдали, мучились». Сударь, назовите хоть одного француза из романа, который, грабя и убивая русских, страдал бы да мучился. «Толстой относился к французам как к несчастным людям, втянутым в кровопролитие». Хоть один пример несчастного захватчика! Хоть одну цитатку о сочувствии Толстого ко втянутому супостату! Право, такое впечатление, что человек до 85 лет так и не прочитал великий роман, но где-то нахватался благостно-розовых, умильно-пошлых представлений о нем. Не у Хакамады ли?
На этот случай я выпишу для них краткие реплики двух главных, самых дорогих Толстому персонажей его эпопеи ― Кутузова и князя Андрея. Первый говорит второму: «Верь моему слову, будут у меня французы лошадиное мясо есть!» И ели. Мучились, страдали, втянутые, но ели. Второй говорит другу Пьеру Безухову: «Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все…». Вот что такое Толстой и его отношение к несчастным французским захватчикам.
