Рассвело уже полностью. Дальше пришлось проехать еще пару километров через лес, потом проехать второй КПП у ворот военного городка, где произошла еще одна проверка документов, теперь уже более тщательная, потом проехали еще пару километров через городок, где солдаты и офицеры разглядывали «Тойоту» с гражданским номером во все глаза. И остановились у ворот двора, окружающего здание с традиционным красным крестом на белом фоне. Само здание было выстроено большой буквой «П», но чтобы понять, в какое крыло им предстоит попасть, полковнику Студенцову пришлось долго ждать.
Дежурный майор поправил портупею, перед тем как проверить документы. Долго сличал фотографии с лицами.
– А этот товарищ… – кивнул майор. – С попугаями… Гражданский?
– Гражданский… Он будет у вас работать, – сказал Сережа Яблочкин.
Майор эмоций не проявил и не обрадовался пополнению. Вытянул из окна дежурной будки прошитую и опечатанную тетрадь учета и долго водил пальцем по строчкам, сверяя фамилии в списке с фамилиями в документах.
– Сколько у вас человек в день приезжает? – недовольно поинтересовался полковник Студенцов.
– Ну, может быть, в неделю один или два…
– А зачем тогда такой список?
– На всех сотрудников составляется дневной список. На вход и на выход, товарищ полковник. Вот вас в списке на выход нет, значит, я вас сегодня выпустить права не имею.
– Порядки, – усмехнулся полковник.
– Порядок! – поправил майор. – Выйти вам возможно будет только по спецпропуску. Извините. Придется несколько минут подождать. Я позвоню.
– Что-то не так? – спросил Яблочкин.
– Против ваших фамилий карандашом знаки вопроса проставлены. Надо уточнить, что это такое… Просто так особые отметки не ставят.
– Я могу объяснить сам, – сказал Сережа. – Мы могли приехать, могли и не приехать…
– Я все же позвоню… – Майор порядок любил, похоже, самозабвенно.
* * *
В левое крыло инфекционного отделения гарнизонного госпиталя они попали только через полчаса. Никак не могли выяснить, что значат проставленные карандашом знаки вопроса, а объяснения майора Яблочкина дежурного майора не удовлетворяли. В конце концов все выяснилось, и их пропустили во двор. Яблочкин поставил машину на парковке против крыльца.
– Нам туда, – показал он на крыльцо. – Попугайчиков можете пока оставить в машине. Они не улетят. И сумку с вещами тоже. Здесь территория охраняется строго.
Но Доктор Шин расстаться с этой искусно сделанной резной и фигурной клеткой не пожелал и потащил ее с собой. Он даже не дал ее в руки полковнику Студенцову, когда тот пытался помочь китайцу выбраться с заднего сиденья. Сам выбрался, и довольно ловко. На крыльце оглянулся, посмотрел на двор и на ангары из профнастила, где располагались производственные мощности лаборатории.
– Я здесь когда-то был? – спросил он с надеждой.
– Надеюсь, что не были, – скрывая истинные мысли, сказал Яблочкин.
Полковник майора понял без проблем и коротко, грубо хохотнул. Интересная получилась бы картина, если бы китайский разведчик узнал внутренние помещения сверхсекретной российской лаборатории.
В здании, сразу за дверьми, другой дежурный пожелал снова проверить документы и вместо них выдал магнитные кодовые бирки.
– Подождите, сейчас за вами спустятся…
Спустилась серьезная миловидная девушка с умными глазами. Посмотрела сквозь очки, изучая, потом безошибочно обратилась к Сереже:
– Это я с вами по телефону разговаривала?
– Со мной. – Яблочкин улыбнулся. – Если бы у нас был видеотелефон, я разговаривал бы на час дольше… Вы…
– Я – Валентина Леонидовна. Пойдемте, начальник лаборатории ждет вас.
И она показала, куда следует приложить магнитную карточку, чтобы пробраться через турникет. Через такое заграждение, как сразу отметил Яблочкин, даже перепрыгнуть проблематично.
2
Полковник Доусон убедился, что капитан Дэн не только хорошо стреляет. Он еще и машину водит так, словно ездить научился раньше, чем научился ходить. По крайней мере, быстро показал, что вполне и в совершенстве владеет навыками вождения в экстремальных условиях. А условия горной дороги, разбитой словно специально для соревнования луноходов, вполне обоснованно можно отнести к самым что ни на есть экстремальным. Последний раз ремонт дороги проводился, наверное, еще при советской власти, когда СССР выделял на это деньги. У грузинского правительства на более насущные нужды денег не хватает, что уж тогда о горных дорогах говорить…
Уже далеко за городом капитану позвонили и передали информацию. Он не отказал себе в удовольствии оторвать взгляд от дороги и посмотреть, как среагирует полковник Доусон на его оперативное сообщение:
– Самолеты будут взлетать с Ахтубинского авиационного полигона в Волгоградской области. Но, кажется, возвращаться будут в другое место. Их уже сфотографировали… Фотографии мне выслали. Вернемся, посмотрим…
– Я понимаю, что вопрос не корректный, – довольно усмехнулся Доусон. – Но откуда такие сведения?
– Я нашел хороший источник информации среди газетчиков. Более того – источники информации. За символическую сумму журналисты готовы поставлять множество сведений и даже стараются составить друг другу конкуренцию. Правда, их сведения, как правило, следует тщательно проверять, и по нескольку раз. И в России с журналистами такая же ситуация. Но если правительства могут между собой ругаться, журналисты, как правило, общий язык находят, и быстро обмениваются информацией, пересылая ее из страны в страну.
– Похвально, – согласился полковник.
Спустившись с перевала, они попали в густейший туман, и пришлось ехать медленно. Даже если учесть, что движения на этой дороге почти никакого, всегда можно ожидать, что из тумана выскочит какой-нибудь лихач. Но полосу тумана миновали быстро, и снова забрались на традиционный горный «серпантин».
Капитану позвонили во второй раз.
– Найден труп человека, который в нас стрелял. Идентифицировали кровь в машине и кровь трупа, идентифицировали пули из моего оружия и пули из тела. Четыре попадания! – не удержался Дэн, чтобы не похвастаться. – И все выстрелы вслепую, вдогонку, с левой руки…
– Труп идентифицировали? – холодно переспросил полковник Доусон, не большой любитель ковбойских выходок в работе разведки.
– Пока нет. Документов, естественно, не обнаружено. Одна пуля попала в голову и разнесла лицо…
– Какой кошмар! – воскликнула Клер.
– И пока невозможно даже определить, что это за тип. Обещают реконструировать череп. Может, тогда что-то скажут. Но на реконструкцию нужно время.
– Когда будет результат?
– Не раньше, чем мы вернемся.
– Тогда он нам будет не нужен, – охладил полковник восторг капитана.
