Выставили у входа в расщелину пост. Свободные собрались вместе рядом с водопадом. Мелкие водяные капли наполняли воздух, и дышалось от этого легче. Игорь занялся перевязкой. Оказалось, что ранен еще и Краснов. Ему пуля угодила под ключицу и прошла навылет, каким-то чудом не задев легкое. Так показалось по крайней мере.
– «На ножи» ходить как-то спокойнее… – сказал Сохно. – Там, главное, выстрелить в себя не дай…
С ним согласились, но здесь, на открытом месте, возможности такого боя у спецназовцев не было, и все понимали, что эта фраза звучит простым утешением для раненых.
– А где Тан? – спросил вдруг Согрин.
Тана в кругу не оказалось. Кричать, тем более после интенсивной стрельбы, привлекать снова чье-то внимание, показалось лишним.
– Посмотрите?
– Да сейчас я… – сказал Сохно. – Пойду сниму. Сверху спуститься не может без моих плеч. Ростом не вышел.
Но Тана не оказалось и на уступе. Только внизу, рядом с камнем, аккуратно был поставлен еще не остывший пулемет, из которого маленький капитан стрелял.
Согрин подумал, не случилась ли с вьетнамцем беда, которую в темноте и не заметили, ведь он находился за спиной у всех. Но Тан быстро нашелся. Он, оказывается, уже обыскивал поклажу каравана контрабандистов и отсортировывал, складывая в сторону, самые маленькие и плотно свернутые тюки.
– Что там? – спросил Согрин.
– Бханг… Индийская конопля… Надо сегодня же дать радиограмму и вызвать вертолет. Времени у нас не так и много.
– Хорошо. Как у нас со связью? – поинтересовался Игорь у стоящего тут же Кордебалета.
Тот посмотрел сначала на небо, словно хотел рассмотреть среди звезд спутник, через который он выходит на связь, потом только на часы:
– Три часа еще можем свободно работать.
– Готовься.
Но перед тем как составить текст радиограммы, Тан все же окончательно рассортировал мешки. Семь он отложил особо и, казалось, даже отходить от них не хотел.
– Давайте в пещеру перетащим… – предложил он.
– Зачем еще… – Игорь посмеялся. – Кому они нужны?… – И тут же понял беспокойство Тана.
Вьетнамский капитан боялся, что спецназовцы захотят поживиться добычей.
– У нас в рейде никто даже не курит.
Группа обживала пещеру. В первый раз за всю операцию они развели настоящий костер, который никто снаружи увидеть не мог, и, несмотря на липкую жару, не отступившую с темнотой, с удовольствием сидели у огня.
Тан вместе с Игорем по карте определил место для приема вертолета и составил текст радиограммы. Кордебалет, закрывшись в углу плащ-палаткой, зашифровал ее, набил перфоленту и вышел вместе с радиостанцией на открытый воздух, даже за расщелину – отправил радиограмму оттуда, чтобы камни котловины не работали как естественный экран.
– К утру будем ждать гостей… – сказал, вернувшись, и засмеялся. – Тан опять около своих мешков. От нас караулит…
Когда через пять часов Игорь объявил группе подъем, выяснилось, что у Краснова поднялась температура. Казавшаяся легкой вечером рана воспалилась, и каждое движение давалось старшему лейтенанту с болью. Игоря скользящее ранение тоже слегка беспокоило при ходьбе.
Вышли, когда в котловину солнце еще не заглянуло. Но сразу за расщелиной было уже почти светло. На этот раз маршрут им предстоял короткий, но пошли быстро, чтобы до прилета вертолета осмотреть место, убедиться в полной его безопасности и расставить посты.
Площадка, похоже, хорошо была знакома Тану, потому что он вел группу уверенно и даже не справляясь с картой. Она представляла собой небольшой холм, окруженный пятью такими же, только чуть более высокими холмами. Игорь расставил посты по окружности на господствующих высотах. Сам с Таном и Красновым встречал вертолет.
Машина прилетела небольшая, не советского производства, похожая на глазастую стрекозу. Полностью приземляться не стала, только зависла над землей сантиметрах в пятидесяти. На траву спрыгнул Лисовский, поправил чуть не упавшие с носа очки и, пригнувшись под винтами, сразу направился к Тану, сидевшему на своих мешках. На Согрина Лисовский даже внимания не обратил. Это Игорю, естественно, не понравилось, он, скрипнув зубами, подошел сам.
– Помогите забросить груз, – не поздоровавшись, резко обратился к нему Лисовский.
– Сначала я посажу своего раненого, а потом уже груз, – Игорь говорил категорично и мрачно.
– Какого еще раненого. У меня не санитарная машина. И некогда мне по лазаретам летать.
– А мне плевать на вас… – Игорь был совершенно спокоен. – Раненого вы так и так возьмете.
Уверенность старшего лейтенанта чуть остудила наглость прилетевшего.
– Мы летим в такое место, где не примут советского офицера.
– Куда вы летите?
– Это вас не касается. Но – за пределы ваших интересов. И я не думаю, что вашему офицеру мы сможем оказать в дороге помощь.
Из вертолета выпрыгнул один из пилотов. Он, видимо, видел перевязанного Сашу и понял, что здесь идет какой-то спор.
– Я когда-то был медиком… – предложил он, – давайте я осмотрю раненого.
Игорь с пилотом склонились над усевшимся на камень Красновым, а Тан с Лисовским в это время перетаскивали в вертолет мешки и сбрасывали взамен другие, внешне похожие.
Пилот тонкими длинными пальцами несколько раз надавил вокруг выходного отверстия пули. Вышла сукровица.
– Резко выдохни, браток… – попросил пилот.
Саша вдохнул как мог глубоко и резко выдохнул.
– Ничего страшного. Если бы легкое было задето, пошли бы пузыри. Аптечка есть?
– Есть, – кивнул Игорь.
– Могу еще и нашу оставить.
– Спасибо, не надо. Медикаментами мы обеспечены. Вот если бы вывезти его.
– Это да, но здесь не я командую. Потерпите немного. Скоро мы вернемся. Сейчас мы летим в Гонконг.
Лисовский от вертолета махал пилоту рукой и что-то кричал, словно не понимал, что вертолетный двигатель ему все равно не перекричать.
– Иди, браток, тебя зовут. Спасибо. Если будет возможность, того козла, что с вами, где-нибудь сбросьте метров с тысячи.
– С удовольствием бы… – Пилот улыбнулся. – Сам давно об этом подумываю, – добавил он и побежал к машине.
Вертолет взлетел, сделал круг над холмами и быстро скрылся из поля зрения. Тан стоял у новых мешков. Семь почти таких же, как прежние.
– Что здесь? – поинтересовался Согрин.
– Одну гадость другой заменили. Вместо конопли синтетику отдадим. Она и дороже, и сильнее. И еще у нее привыкание почти моментальное. После двух-трех раз уже не сможешь жить без отравы.
– И стоило из-за этого столько людей положить… – проворчал Игорь.
