Вдобавок приватизация сопровождалась разрушением единых технологических циклов. Отсюда – многие конфликтные зоны: Пикалёво, Краснотурьинск… По сути, очень многие процветающие (до поры до времени) победители приватизационных манёвров рассматривают доставшиеся им производственные мощности – да и персонал предприятий – как природный ресурс, не подлежащий совершенствованию. Но как и природные ресурсы, ресурсы человеческие и инфраструктурные у них одноразовые (в смысле получения разовой сверхприбыли).
К чему приводит такое отношение к людям, видно из примера, приведенного питерским историком Львом Яковлевичем Лурье в статье «1912-й: перелом жизни» (журнал «Огонёк», №7 (5216), 2012.02.20: «Слова петиции рабочих Николаю II 9 января 1905 года (события эти, как известно, были спровоцированы произволом мастера патронной мастерской Путиловского завода): «Над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою участь и молчать» – относятся, несомненно, прежде всего к мастерам, столкновения которых с рабочими были повседневными…» Довести до революции могут не крупные потрясения, а постоянные мелкие удары.
Деиндустриализация несомненно принесла своим непосредственным организаторам немалую тактическую сверхприбыль. Теперь же она оборачивается многолетним и многомерным стратегическим убытком в масштабах всей страны.
В последнее время сильнейшим инструментом массированной деиндустриализации стала Всемирная торговая организация. Правда, членство России в ней пока не ратифицировано законодательной властью, то есть ещё остаётся надежда предотвратить полное раскрытие российских рынков для конкурентов. Да и предварительные переговоры обеспечили нам несколько лет льготных условий. Но всё же некоторые меры, предписанные ВТО, мы уже приняли. А опыт других стран, угодивших в ту же ловушку, указывает на неизбежность чрезвычайно болезненных последствий уже в скором будущем. Тактический выигрыш, связанный с соображениями удобства текущей торговли (причём далеко не на всех направлениях: наш основной ныне экспорт – сырьевой – не испытывает никаких препятствий независимо от членства в ВТО), оборачивается стратегическим проигрышем – в развитии промышленности.
Главное последствие – практическая невозможность создания новых отраслей и даже отдельных новых производств на тех направлениях, где уже существует хоть что-то хоть где-то в мире. Освоение любого новшества требует денег и времени. Окупить эти затраты можно только достаточным сроком продаж по цене, включающей компенсацию. Но если этап освоения уже окупился, можно снизить цену и задавить любого потенциального конкурента. Поэтому развитие новых производств требует защиты внутреннего рынка (о чем ещё в XIX веке писали многие виднейшие учёные – от Даниэля Фридриха Йоханновича Листа до Дмитрия Ивановича Менделеева). ВТО же прямо воспрещает протекционистские меры.
По сходным причинам правила ВТО гарантируют скорую смерть сколь угодно нужного предприятия, если оно хоть ненадолго стало нерентабельным. Впрочем, к тому же результату даже без ВТО приводит и нынешняя мода на эффективных менеджеров, чья эффективность измеряется исключительно числами в квартальном отчёте и/или биржевым курсом акций. В погоне за тактическим выигрышем неизбежно теряются стратегические цели, заведомо недостижимые без концентрации усилий – то есть без временного ослабления каких-то показателей текущей деятельности. Но если предприятие возглавляется не эффективными, а вменяемыми управленцами да ещё и работает на рынке со слабой конкуренцией, оно может успеть решить свои задачи до того, как потребители переориентируются на других производителей, и восстановить полноценную работу. ВТО же предписывает впустить на рынок всех производителей сразу, доведя конкуренцию до технически возможного предела. Тут уж никакие меры перевооружения и совершенствования не успеть провести. Не зря многие производители микросхем высокого уровня интеграции, где оборудование особо сложное, а его обновление требуется едва ли не ежегодно, предпочитают строить новые заводы и переводить производство туда, а старые закрывать, распродавая всю аппаратуру фирмам послабее (так, зеленоградские полупроводниковые заводы нынче укомплектованы в основном зарубежным оборудованием пяти-шестилетней давности) и заодно расставаясь с сотрудниками.
Особенно болезненно отзываются правила ВТО на моногородах, созданных вокруг одного крупного предприятия. Давление внешней конкуренции не позволяет ни радикально перевооружить это предприятие для повышения его собственной конкурентоспособности, ни создать нечто иное, куда могли бы перейти сотрудники в случае закрытия основного производства.
Между тем именно у нас таких моногородов несметное множество. Освоение значительной части территорий и природных ресурсов страны шло практически одновременно по меркам истории, так что предприятия возникали поодиночке в разных местах. Более того, многие производственные комплексы распадались по мере размножения ведомств или недальновидности все тех же эффективных собственников. Так, уникальное комплексное минеральное месторождение в Хибинах, где можно производить многие тысячи полезных веществ, уже несколько десятилетий выпускает только фосфорные удобрения, направляя в отвалы все остальное, позволяющее в сумме заработать куда больше. А Пикалёво, уже вошедшее в поговорку, показывает, как легко разорвать производство, ориентируясь на один товар, и как сложно воссоздать технологическую цепочку.
Более того, правила ВТО вовсе не гарантируют доступ на зарубежные рынки даже производителям уже отлаженных изделий. Ведь кроме прямых запретов и пошлин, есть ещё множество способов оказать предпочтение местным производителям. Например, ещё в начале нынешнего тысячелетия выяснилось: единственный самолёт, способный удовлетворить все требования конкурса на новое поколение транспортной авиации вооружённых сил стран Европейского Союза – создаваемый совместно Украиной и Российской Федерацией Ан-70. Тогда ЕС изменил условия конкурса, чтобы в них могла вписаться новая разработка европейского концерна «Аэробус» А-400. Европейских военных можно понять: кому охота в столь важном деле зависеть от стороннего поставщика! Но нам-то от этого не легче: в 2002-м, сразу после европейского решения, работа над Ан-70 на несколько лет заглохла, ибо самый лакомый рынок от нас ушёл, а ожидаемые государственные заказы двух республик были недостаточны, чтобы окупить расходы на разработку и освоение производства.
Наконец, ВТО – вопреки обещаниям своих авторов – не защищает производителя от копирования его творений. Понятно, в этом случае копировщик победит разработчика в ценовой конкуренции: ведь ему не нужно включать в цену расходы на саму разработку. Всеобщее соглашение по тарифам и торговле преобразовано во Всемирную торговую организацию именно ради защиты так называемой интеллектуальной собственности. Но весь мировой опыт показал: на защиту можно надеяться, только если кроме правил ВТО пользуешься различными способами давления. Когда мы пишем это, идут переговоры о закупке Китаем 48 новейших российских истребителей Су-35 за $4 миллиарда – неплохо по меркам этих стран, хотя и довольно дёшево с учётом цены на мировом рынке куда худших американских машин вроде бурно рекламируемого истребителя пятого поколения F-22. Но Китай уже давно торгует собственными копиями наших боевых машин. Так, китайский истребитель J-10, по сути, копирует российский Су-27, J-11 аналогичен Су-30, а FC-1 повторяет МиГ-29. Все эти российские самолёты были в распоряжении китайских инженеров. AJ-15 скопирован с купленного Китаем на Украине Т-10К – опытного образца Су-33. Недавно авиазавод в Шэньяне начал выпускать копию Су-30МК2 – J-16. Правда, все эти копии заметно хуже оригиналов: многие технологические тонкости невозможно понять по готовому изделию, без изучения процесса производства. Зато и цена их настолько ниже, что на военном рынке сравнительно бедных стран Китай уже теснит Россию. Понятно, в таких условиях российские авиастроители пытаются добиться от Китая официальных юридических гарантий отказа от копирования Су-35. Но специалисты относятся к подобным гарантиям скептически: китайцы скорее всего чуть изменят несущественные детали, а на этом основании объявят копию оригинальной разработкой. И ВТО тут ничем не поможет.
