По счастью, нам вовсе не обязательно исполнять её в чучхейском духе — с опорой исключительно на собственные силы. Наоборот, Россия — вовсе не самая заинтересованная в проекте часть света. Дешёвая энергия нужна в первую очередь самым промышленно развитым странам — западноевропейским. У них же хватает и денег на столь объёмное строительство. Они и заплатят.
Конкретные формы оплаты могут быть весьма разнообразны. Оптимальную комбинацию акционирования, кредитования, прямых субсидий — например, в рамках печально известных экологических проектов — вряд ли следует расписывать заранее. Главное — не запутаться во взаимоотношениях с европейскими — пока куда более опытными, чем мы — финансистами.
Развитие энергозоны изрядно привяжет Европейский Союз к Казахстану, России, а возможно, и другим странам, размещающим у себя компоненты зоны. Между тем многие на Западе уже сейчас — пока мы поставляем только нефть и газ — изрядно опасаются энергетической зависимости. Особо сильные страхи порождены двумя украинскими газовыми войнами. Формальная правота России в данном случае важна для правительств, но не для обывателей и уж тем более не для антироссийски настроенной части политической верхушки. Идея диверсификации энергоснабжения — здравая политически, но не всегда бесспорно выгодная экономически — в очередной раз вошла в моду
[76]
. Собственно, отсюда и возник в массовом сознании мощный импульс к возрождению — вопреки фобиям, умело выращенным нефтедолларовой пропагандой — ядерной энергетики, совсем было заклеванной зелёными ястребами.
Политические опасения неизбежны, если весь контроль над энергозоной окажется в руках Казахстана и России. Но финансовое участие ЕС как раз и означает: некоторая доля управленческих полномочий окажется в его руках. Поэтому не нужно стремиться к полному владению реакторным и турбинным хозяйством. Более того, Россия может отказаться от контрольного пакета. Мы своё в любом случае наверстаем: вышеперечисленные побочные эффекты — далеко не единственные и, возможно, даже далеко не главные выгоды проекта.
Отечественный потребитель
Вспомним хотя бы энергодефицит в европейской части России. Заметная часть здешних электростанций построена так давно, что уже выработала весь ресурс. Поддержание их существования требует запредельного энтузиазма персонала и капиталовложений, сопоставимых с новым строительством.
Да и экологические соображения не следует забывать полностью. Даже без преувеличений, привычных для нынешней Европы, следует признать: антропогенная нагрузка на Центральную Россию великовата и расширение сети электростанций в регионах наибольшего потребления энергии затруднительно.
Кроме того, аппаратную часть проекта осуществит российская промышленность. Наши научные и технологические заделы в отрасли колоссальны и не уступают никакой другой стране ни по объёму возможного производства, ни по его совершенству. Нынешний застой в ядерной энергетике грозит обесцениванием и даже утратой многих ключевых достижений: например, уникальный волгодонский реакторный завод ныне выпускает в основном колокола и прочий ширпотреб, не использующий и сотой доли технических возможностей предприятия. Создание энергозоны востребует все ресурсы отечественной ядерной промышленности, возродит сотни тысяч рабочих мест — да и новые создаст.
Наконец, следует учесть и ценовые факторы. Ядерная энергетика — в долгосрочной перспективе, при развитии полного цикла преобразования малоактивных изотопов в расщепляющиеся — даёт наиболее дешёвое электричество. К сожалению, для преобразования требуется довольно жёсткий режим работы реактора, пока ещё создающий изрядные опасения за его безопасность. Соответственно в густонаселённых районах такие реакторы строят очень неохотно. Энергозона предоставляет неограниченные возможности строительства реакторов на быстрых нейтронах. Значит, цена электроэнергии оттуда в скором будущем станет куда ниже, чем из других доступных источников. Западная Европа может пренебречь этим — в её продукции доля расходов на энергию и сейчас достаточно мала. Наша же — куда более энергоёмкая — промышленность буквально воскреснет, сбрызнутая дешёвой энергией, как живой водой.
Почти век назад государственная программа электрификации России — ГОЭЛРО — сформировала новое качество отечественной промышленности, создала предпосылки развития множества ранее невиданных (не только в нашей стране, но порою и во всем мире) производств (в том числе и жизненно важных оборонных, через два десятилетия после её разработки обеспечивших неоспоримое преимущество над мощнейшей военной машиной Запада). Трудно переоценить перспективы, открывающиеся перед российской — да и всей постсоветской — экономикой при обеспечении доступа к практически неограниченному и высокорентабельному источнику экологически чистой электроэнергии. Новая ГОЭЛРО даст несомненно куда больший эффект, нежели предыдущая.
Не Европой единой
Впрочем, крупные потребители электричества есть не только в Европе — что Западной, что российской.
Уже много лет Китай входит в число наиболее быстро развивающихся экономик мира. Не удивительно, что его энергопотребление — и промышленное, и бытовое — растёт как на дрожжах. И в стране давно ощущается изрядный — хотя пока и далеко не катастрофический — дефицит электричества.
«Самая густонаселённая демократия мира» — Индия — ненамного отстаёт от Китая и по темпам производства, и по динамике уровня жизни. Правда, там энергии требуется несколько меньше — всё-таки страна куда южнее. Но разница не столь велика, чтобы полностью снять энергодефицит.
Нынешний кризис резко сокращает американский и даже западноевропейский спрос на индийскую и китайскую продукцию. Развитие внутреннего рынка этих стран пока не компенсирует сжатие внешнего. Значит, и энергопотребление в них заметно упадёт. Но кризис — даже по худшему сценарию — немногим дольше, нежели нужно для развёртывания энергоцентра. К новому подъёму экономики мы должны успеть обеспечить растущие потребности южных соседей, а не вынуждать потенциальных партнёров искать иных поставщиков.
В республиках Средней Азии производство ограничено дефицитом не энергии, а воды. Перекачка её из сибирских рек экологически целесообразна — что бы ни заклинали по этому поводу особо оголтелые зелёные.
Более того, есть немалые основания считать: высыхание Аральского моря вызвано не просто избыточным орошением близлежащих земель. Главное — испарения из самого моря уносятся господствующими ветрами к истокам впадающих в него рек, а влага из орошаемых регионов теми же ветрами вынесена далеко за пределы замкнутого цикла Памир — Арал. Без подкачки сибирской воды восстановить климат всего региона заведомо невозможно. Пересыхание же Арала оборачивается переувлажнением значительной части Сибири. Создавшийся в последние десятилетия климатический перекос можно устранить только возвращением воды из Сибири в Среднюю Азию.
