В черной «девятке», стоящей с потушенными габаритными огнями рядом с земляным, размытым весенними ручьями тротуаром, никого не было. Сначала Сохатый хотел забраться в салон и ждать там, но вовремя передумал. Это было бы красиво за счет своей неожиданности – встретить противника в его же машине, но ни к чему ограничивать себе маневр. И он шагул к калитке. От соседнего дома в самом деле сильно пахло жареными семечками. Калитка тихо заскрипела, и, чтобы прекратить этот скрип, пришлось приподнять ее на петлях. Прежде чем войти во двор, Дым Дымыч переменил в пистолете обойму. Кто знает, сколько человек в доме? Трех оставшихся патронов может и не хватить. И только после этого шагнул вперед, присел и гусиным шагом продвинулся под окном, в котором горел свет. Стекла оказались плотно занавешены теневыми шторами. Рассмотреть снаружи, что происходит внутри, невозможно. А приседал Сохатый на всякий случай, по военной привычке. Вдруг кому-то приспичит не вовремя выглянуть.
Крыльцо такое кривое, что даже внешний вид предупреждает – это почти сигнализация. Его вполне можно перешагнуть и войти в сени – дверь приотворена, но опыт разведчика заставил предварительно проверить сарай. Там склад. Ящики с огурцами и с репчатым луком. Короткий взгляд через забор из штакетника в огород. Там только низкая будка туалета. Даже один человек в нем спрячется, только согнувшись. На всякий случай пулю туда. Прямо сквозь дверь. В доме выстрел не услышат.
Теперь предстояло решить – входить в дом или ждать здесь? С одной стороны, время, как предупреждал Доктор Смерть, не терпит. С другой – Алферова должны отвезти к Саиду. Следовательно, убивать его пока не собираются. Доктор был просто не в курсе этого. Там, в доме, Сохатый будет прекрасной мишенью, как только войдет. Дома, кабинеты, коридоры зданий – любой спецназовец скажет, что это самые гиблые места. Там тоже можно работать, но лучше тренированными тройками, когда каждый знает свой сектор обстрела и контролирует его. В любом ином варианте боя помещение уравнивает шансы сторон и не дает подготовленному человеку никакого преимущества. К этому выводу давно пришли все спецслужбы мира. Лучше подождать. Бочка с гнилой водой рядом с дверью сарая – прекрасное место для засады.
Дым Дымыч устроился в тени за бочкой так, что видел прекрасно и весь двор, и крыльцо. Ждать, как он и предполагал, пришлось недолго. Что-то стукнуло в доме. Заскрипела насмешливо дверь. Вышел сначала один человек. Даже в темноте Сохатый узнал его по ширине плеч и по квадратной голове с квадратной же стрижкой. Голова эта странно, совсем без шеи, вырастала сразу из плеч. Это был тот кореец, что во дворе дожидался Саида, когда они приезжали к Хавьеру. Кого-то из «быков» Саида Дым Дымыч и ожидал здесь встретить.
«Бык» сошел с жалобно заскрипевшего под его весом крыльца, остановился и прислушался. Город жил своей обычной жизнью – где-то шумели машины, издали доносилось дребезжание трамвая. Но эти звуки были естественными и ожидаемыми. Неестественные и неожиданные мог издать только Сохатый, но он не торопился. Не обнаружив посторонних звуков, кореец прошел к калитке, не приподнимая, как делал это Сохатый, открыл, и калитка заскрипела. Он выглянул, посмотрел по сторонам. Караульных, естественно, не было. Но что-то в голове «быка» не сработало. Не ощутил он опасности. Должно быть, подумал, что караульные заняли посты по сторонам и в случае чего готовы предупредить. А потому вернулся к крыльцу и стукнул пудовым кулаком в стену – самая нежная система сигнализации из известных науке.
Кореец стоял спиной к калитке и не видел, что в просветах забора промелькнула тень. Но Сохатый из-за бочки прекрасно ее увидел. И озаботился. С тремя караульными он разобрался. Мог ли это быть четвертый, которого «бык» увидел и узнал, и потому остался спокоен? Возможно. Но тогда четвертый мог найти трупы своих товарищей и поднять тревогу. Конечно, стрелять сквозь забор в присутствии корейца было нельзя. И поздно. Потому что снова заскрипела дверь. Голоса. Разговаривают по-таджикски. Шаги…
Стонет крыльцо, прогибаются доски. Ржавые гвозди предупреждают, что могут не выдержать нагрузки. Сразу трое выходят. Остановились. Один, самый мелкий, на подростка похожий, в центре. Руки у него связаны. Двое держат его под локти. Еще один виден в дверном проеме. Сколько их всего в доме? Ни к чему им всем показывать своего пленника. Слишком много охранников – значит, слишком много языков. Непрофессионализм вопиющий! Еще чуть-чуть, на середину небольшого двора, чтобы некуда было вам спрятаться.
Четыре человека. Идут осторожно. Но не ждут нападения сзади. Ребята, вы не знаете, как работает спецназ. Не выскакивает спецназовец на открытое место и не рвет на груди тельник. Если есть возможность, он спокойно стреляет из засады. И потому остается невредимым. Вам этому еще раньше надо было учиться. Сейчас, ребята, поздно, ваш паровоз ушел. Сохатый спокойно и даже с шарканьем выставил согнутую в колене ногу, чтобы упор был более фиксированным для стандартной стрельбы из положения с колена, и поднял пистолет.
Возможно, его движение и заметили бы. Он и стремился к тому, чтобы заметили и оторопело остановились. Ему хватило бы времени отстрелять все патроны в мишени. Но тут с треском, похожим на внезапно прорвавшийся хохот, вылетела калитка от удара большой ноги.
– Всем лечь. Быстро, – ночью Доктор Смерть выглядит еще более огромным, чем днем. Длинные волосы развеваются по ветру. Повязка держит их только так, чтобы не падали на глаза. В правой руке пистолет.
Кореец стоял рядом. Он оказался достаточно быстрым – успел отвести руку с пистолетом. Выстрел раздался, но пуля угодила в стену. Но и Доктор в реакции корейцу не уступил. Левая рука отставного майора и мастера спорта по боксу в тяжелом весе резко выпрямилась. Классический прямой удар левши. Голова «быка» печально хрустнула, и сам он рухнул так, словно его огрели ломом.
Упал Алферов. Упал самостоятельно, сообразив, что сейчас начнется стрельба. Но трое оставшихся таджиков не успели достать пистолеты. Сохатый выстрелил дважды – в затылок одному и другому. Доктор достал ногой в висок последнего.
– В доме еще кто есть? – Дым Дымыч склонился над Алферовым.
– Еще двое, – тот сразу вскочил и протянул руки Доктору. – Развяжи скорее, а то я без рук останусь.
Гагарин достал нож.
Сохатый ногой вышиб дверь и сразу отпрыгнул за косяк. Пуля пробила дощатую стенку сеней. Встречные два выстрела из-за косяка были неслышными, но точными – из дома раздались стоны. Люди там были на свету, а Дым Дымыч стрелял из темноты. Он сразу же шагнул за порог. После двух сухих щелчков стоны прекратились.
– Быстрее… – послышался голос Доктора. – Их в соседних домах полно. Не хватало еще настоящий бой завязать и всех ментов города сюда собрать.
Доктор сам заглянул в дом. Сохатый хлопал убитых по карманам.
– У кого-то ключи от машины…
Они вышли во двор. Дым Дымыч увидел, что тот из таджиков, которого ударил ногой Доктор, смотрит на него с открытым ртом. Свидетель. Еще один выстрел. Потом подошел к корейцу. Ключи оказались у него в пиджаке.
– Нашел. Поехали.
