Второй брандер — «Джинсен-Мару» — затонул под градом снарядов у Золотой Горы.
«Хококу-Мару», оставленный экипажем, продолжал гореть, каждую минуту угрожая взорваться. Пламя огня слепило глаза комендорам с «Ретвизана», мешая отгонять японские миноносцы, подбиравшие экипажи брандеров.
В 5 ч. 45 мин. «Ретвизан» прекратил огонь, выпустив 935 снарядов: 2 — 12-дюймовых, 71 — 6-дюймовый, 152 — 75-мм, 590 — 47-мм и 120 — 37-мм. Потерь и повреждений на броненосце не было.
Мимо «Ретвизана» в гавань прошли крейсер «Новик» и миноносцы, преследовавшие отходящего противника. «Хококу-Мару» продолжал гореть еще целую неделю, хотя для ликвидации пожара была вызвана из Порт-Артура городская пожарная команда.
В ночь на 12 февраля японские миноносцы вновь попытались атаковать «Ретвизан», но были встречены огнем и отплыли. В то же ночь на поиск японских кораблей вышло восемь русских миноносцев. Утром 12 февраля встречать миноносцы вышли крейсера «Баян», «Аскольд» и «Новик».
Вдруг на горизонте появились идущие к Порт-Артуру шесть японских броненосцев и четыре крейсера. Прикрывая отход отставших миноносцев, «Бесстрашного» и «Внушительного», крейсера вступили в бой с японцами на дистанции в 40 кабельтовых. При первом же залпе разорвалась бортовая 152-мм пушка на «Аскольде». Наместник Алексеев запретил выход из гавани остальным кораблям эскадры. После того как дистанция боя сократилась до 32 кабельтовых (5856 м), русские крейсера повернули ко входу в гавань.
Миноносец «Бесстрашный» успешно проскочил на внутренний рейд. Но шедший за ним «Внушительный» повернул назад. Его командир, лейтенант М.С. Подушкин попросту струсил и направился в одну из ближайших бухт. Подушкин посадил миноносец на мель в Голубиной бухте.
Позже по рапорту Подушкина в официальной работе исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904–1905 гг. при морском Генштабе было сказано: «Лейтенант Подушкин… приготовился затопить миноносец, чтобы он не достался неприятелю; войдя в Голубиную бухту, „Внушительный“ отдал якорь. Вскоре показались японские крейсера и открыли по миноносцу огонь; „Внушительный“ отвечал несколькими выстрелами с правого борта, однако один из первых снарядов неприятеля пробил носовое отделение, миноносец накренился на правый борт и получил дифферент на нос; командир приказал прекратить огонь и открыть кингстоны и клапаны затопления. Команда была свезена на берег, причем сняты были замки орудий, секретные книги и карты. Последним съехал командир, увезя кормовой флаг и вымпел»
[36]
.
Ай да Подушкин! Герой! Почти как Руднев. Только почему после стольких попаданий японских снарядов на «Внушительном» не оказалось ни одного убитого и ни одного раненого? А вот в труде японского морского Генштаба «Описания военных действий на море в 37–38 годах Мейдзи» говорится, что после разворота русского миноносца «адмирал Дева, обогнув мыс Ляотешань, пустился за ним в погоню, все время не теряя его из вида, и в 12.30 [время токийское], подойдя ко входу в Голубиную бухту, увидел, что миноносец уже затонул, а команда переправляется на шлюпке на берег. Тогда адмирал Дева, выделив крейсер „Иосино“, приказал ему растерять и потопить миноносец окончательно, для исполнения чего крейсер „Иосино“ подошел вплотную к неприятелю и открыл по нему огонь. Один из снарядов, попав сзади командирской рубки, поднял столб дыма и пламени; попал и другой снаряд, при этом перебиравшаяся на берег команда, побросав шлюпки, бросилась вплавь в воду в большом смятении. Так как три попавших в цель снаряда не изменили положения миноносца и было видно, что он, погрузившись на мели, совсем потерял боевую силу, то в 1.17 крейсер прекратил огонь и вернулся к своему отряду… Этот жалким образом окончивший свое существование миноносец оказался „Внушительным“. По слухам, он был взорван на другой день самим неприятелем».
Русские в течение последующих трех месяцев безрезультатно пытались поднять «Внушительный». В конце концов удалось снять с него лишь две 47-мм пушки Гочкиса.
1 февраля 1904 г. вице-адмирал С.О. Макаров был назначен командующий Порт-Артурской эскадрой. Макаров давно рвался на Дальний Восток. «Меня не пошлют, — писал он своему другу, барону Ф.Ф. Врангелю, — пока не случится там несчастия, а наше положение там крайне невыгодно»
[37]
.
4 февраля С.О. Макаров за несколько часов до поезда был принят на несколько минут Николаем II. В этот день император записал в дневнике: «Утро было ясное и морозное. В 11 ч. пошел с Мама и Аликс на внутренний двор, где против гауптвахты стоял выстроенный 3-й батальон моего 1-го Вост. — Сиб. стрелкового полка. Люди и офицеры были в новой своей форме, в папахах и походном снаряжении. Сзади стояли двуколки обоза. Благословил батальон иконою св. Серафима и простился. Принял Макарова, кот. сегодня уезжает в Порт-Артур для принятия командования флотом. После завтрака и вечером долго читал. Гулял. Обедал кн. Орлов (деж.), Стана, Николаша и Петюша провели вечер»
[38]
.
Обычный день императора — смотры, иконы, выправка, амуниция войска, папахи, погоны, рейтузы и т. д. И так до самого февраля 1917 г. вы нигде не найдете в дневнике упоминания о дальномерах, ударных трубках, системах пулеметов и т. д. «Долго читал», — так, поверьте, не справочники по флотам, а обычную художественную литературу. Таков был наш Верховный главнокомандующий, которому ныне присвоили чин святого.
Несколько слов тут уместно сказать и об управлении войсками на Дальнем Востоке. Высочайшим указом правящему Сенату, данным 28 января 1904 г., адмиралу Алексееву предоставлены были «для объединения действий военно-сухопутных и морских сил, сосредоточиваемых на Дальнем Востоке», права главнокомандующего армиями и флотом, а 12 февраля последовало назначение командующим Маньчжурской армией генерал-адъютанта Куропаткина, как «самостоятельного и ответственного начальника». Создалось двоевластие, пагубность которого увеличивалась тем, что, обладая разными темпераментами, главнокомандующий и командующий армией разно смотрели на характер ведения войны.
Стрельба из 9-дюймовой пушки по японским кораблям в Порт-Артуре. Литография 1904 г. (Так представляли себе войну в Петербурге)
Адмирал Макаров был назначен командующим флотом на Тихом океане. Однако в официальном приказе к этому следовало существенное добавление: «Ввиду же возможности перерыва сообщений между Порт-Артуром и главной квартирой его императорское величество повелеть соизволил предоставить вице-адмиралу Макарову все права командующего флотом, предусмотренные Морским уставом, и права Главного командира портов Тихого океана».
Таким образом, формальным главой вооруженных сил на Дальнем Востоке был Алексеев, благоразумно ретировавшийся из Порт-Артура в Мукден. Фактически же там оказалось три почти не зависимых друг от друга начальника — Алексеев, Куропаткин и Макаров. Кроме того, из Петербурга лезли командовать все кому не лень, начиная с Николая II и генерал-адмирала Алексея Александровича.
