Еще перед войной австрийские власти с подачи «украинствующих» начали расправы с деятелями «русского» движения в Галиции. В 1913 г. был инсценирован «шпионский процесс» против группы «русофилов» Бендасюка, Колдры, Сандовича и Гудимы. Публицист и сотрудник ежедневной газеты «Прикарпатская Русь» С.Ю. Бендасюк шел в этом списке первым как наиболее активный пропагандист русской культуры и русского единства. В 1910-1912 г. он был секретарем знаменитого просветительского галицко-русского Общества имени Михаила Качковского. Отец Максим Сандович был канонизован Польской Православной Церковью как мученик, его расстреляли в сентябре 1914 г. Умер он со словами «Да живет русский народ и святое православие!»
Обратим внимание, шпионами в Галиции объявили людей, общественная деятельность которых была на виду у властей, прессы и всего населения. Никакого отношения к вооруженным силам Австро-Венгерской империи они не имели. Шпионские процессы против деятелей русского движения сопровождались шумихой в германо- и украиноязычной прессе. Между тем австрийская полиция дела о настоящих шпионах проводила в строжайшей тайне. Вспомним хотя бы дело знаменитого шпиона полковника генштаба Редля, которому предложили тихо застрелиться, и лишь случайно его имя попало в печать.
Одновременно с объявлением мобилизации по всей Галиции и Буковине начались превентивные аресты русинов «русской направленности», противников «украинской идеи» или просто подозрительных. Так, в одном только Бобрецком уезде в июле-августе 1914 г. было арестовано 195 человек.
Часто аресты сопровождались самосудом. «В местечке Новых Стрелисках солдаты закололи Григория Вовка, стоявшего в своем саду и смотревшего на проходившие австрийские войска.
Труп убитого крестьянина солдаты внесли в хату, которую затем сожгли вместе с покойником.
В селе Бортниках жандармы арестовали и увели четырех десятилетних мальчиков за то, что они смотрели на проезжавший поезд. В первых днях августа 1914 года был арестован отец Иван Яськов, местный настоятель прихода, мобилизованный в качестве военного священника. Его возвратили с фронта и посадили в тюрьму в Коломые, после перевели в военную тюрьму в Вене, оттуда перевели в Дрозендорф и наконец отправили в [концлагерь] Талергоф.
Кроме него, арестовали в Бортниках Иосифа Слюзара, через несколько дней — войта Федора Сенева, Андрея Дзендровского, Семена Хоменко, а в конце августа — Евгению Пахтингер. Арестованных перевозили поодиночке в тюрьму в Бобрке, а отсюда вместе с львовским транспортом сослали в Талергоф»
[135]
.
«С началом Первой мировой войны русские, живущие в Прикарпатской Руси, подверглись настоящему геноциду. Австро-венгерские власти провели масштабные чистки русского населения, жертвами которых стали несколько сотен тысяч человек — расстрелянных, повешенных, лишенных крова и замученных в лагерях. Австрийские концлагеря Талергоф и Терезин, забытые сегодня, были первыми ласточками, предшественниками германских Освенцима, Дахау и Треблинки. Именно в Талергофе и Терезине была опробована политика массовых убийств мирного населения. Прикарпатские русские пережили свою национальную голгофу. Особую роль "общественных полицаев" в этом геноциде сыграли профессиональные "украинцы", "мазепинцы", усердствуя в доносах и участвуя в расправах над русскими галичанами, буковинцами, угрорусами»
[136]
.
Жители Галиции до конца своих дней помнили концлагерь Талергоф. До войны это была небольшая равнина, окруженная со всех сторон Альпами. Первый транспорт в составе двух тысяч заключенных обоего пола прибыл туда из Львова 4 сентября 1914 г. Людей держали под открытым небом четверо суток, окружив плотным кольцом жандармов и солдат. Рядом с ангарами, в которых позже разместили заключенных, поставили палатки для интернированных. Места всем не хватало, люди находились в страшной тесноте. Уборную устроили позади помещений на голом месте, ничем не прикрыв. (Из показаний узника отца Григория Макара.)
Уже к марту 1915 г. в Талергофе умерло 1350 заключенных.
Австро-венгерская контрразведка (вспомним Ярослава Гашека) хватала людей без разбора. «Пошел уж и подлинный, живой погром. Без всякого суда и следствия, без удержу и без узды. По первому нелепому доносу, по прихоти, корысти и вражде. То целой, гремящей облавой, то тихо, вырывочно, врозь. На людях и дома, на работе, в гостях и во сне.
Хватали всех сплошь, без разбора. Кто лишь признавал себя русским и русское имя носил. У кого была найдена русская газета или книга, икона или открытка из России. А то просто кто лишь был вымечен как "русофил".
Хватали кого попало. Интеллигентов и крестьян, мужчин и женщин, стариков и детей, здоровых и больных. И в первую голову, конечно, ненавистных им русских "попов", доблестных пастырей народа, соль галицко-русской земли.
Хватали, надругались, гнали. Таскали по этапам и тюрьмам, морили голодом и жаждой, томили в кандалах и веревках, избивали, мучили, терзали — до потери чувств, до крови.
И наконец казни — виселицы и расстрелы — без счета, без краю и конца»
[137]
.
По ошибке в Талергофе оказались несколько поляков и «украинствующих». С ними быстро разобрались и отпустили. Зато сейчас «незалежные» историки отыскали несколько фамилий «украинствующих», оказавшихся в Талергофе, и пытаются доказать, что концлагерь был «многопартийным».
«"Талергофская трагедия, — как пишет историк Н.М. Лаптева, — была трагедией всего русского движения и всего народа Галичины. Масштабы этой трагедии многих тысяч семей были бы несравненно более скромными, если бы не предательская роль украинофилов, которые были пятой колонной Галицкого национального движения, помощниками австрийской администрации и военщины".
Лидеры русского движения были арестованы, и в Вене были организованы против них два крупных судебных процесса. Первый процесс (с 21.06.1915 до 21.08.1915) велся военным дивизионным судом ландвера в Вене и приговорил за государственную измену Австрии к смертной казни через повешение Д.А. Маркова, В.М. Куриловича, К.С. Черлюнчакевича, И.Н. Дрогомирец-кого, Д.Г. Янчевецкого, Ф. Дьякова, Г. Мулькевича. Всех их спас император Николай II, который через испанского короля Альфонса XIII смог добиться замены смертной казни на пожизненное заключение»
[138]
.
В годы войны «украинствующие» расправлялись со своими русскими соседями. Чтобы обвинить уроженца Галичины в шпионаже, было достаточно найти в его доме портрет Льва Толстого или просто... глобус.
А вот выдержки из секретного отчета австрийского генерала Римля: «Галицкие русские разделяются на две группы: а) русофилов (Russofil. Staatsfeindiche und Hochverrter) и б) украинофилов (Oesterreicher)...
Проявляющиеся часто взгляды на партии и лица ("умеренный русофил") принадлежит к области сказок; мое мнение подсказывает мне, что все "русофилы" являются радикальными и что следует их беспощадно уничтожать.
