Книга Турция. Пять веков противостояния, страница 46. Автор книги Александр Широкорад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Турция. Пять веков противостояния»

Cтраница 46

Итак, татары в Крыму получили те же права, что и остальные жители империи, но были избавлены от рекрутских наборов и ряда других тягот. Никто не покушался на их веру, на их скот, на их земли. Но у них отняли самое главное их право — грабить соседей и торговать рабами. Этого они никогда не простят русским.

Екатерина понимала, что присоединение Крыма к России может привести к войне с Турцией, и была готова к этому, но тем не менее постаралась сделать все, чтобы избежать конфликта. На несколько недель Крым был отрезан от всего мира, и ни Турция, ни Европа не знали, что там происходит.

А затем Порта была поставлена перед свершившимся фактом. Султан и его окружение были поражены тем, что присоединение Крыма и Кубани прошло не только быстро, но и мирно. Да и все формальности были соблюдены — хан добровольно отрекся в пользу России, а население добровольно присягнуло Екатерине. Турецкая армия не была готова к войне. Сыграли свою роль и огромные взятки, розданные пашам послом в Турции Я.Н. Булгаковым. Результатом вышесказанного стал акт о Крыме, подписанный в Константинополе в конце декабря 1783 г., о котором Булгаков писал Екатерине: «Артикулы о татарах навеки уничтожены, и последние наши распри с Портою кончены». А в январе 1784 г. в Константинополе был обнародован сенед — султанский указ, — гласивший, что Османская империя принимает и признает вхождение Крыма в состав Российской империи.

Огромная Дикая степь, на которой могла уместиться Франция с разными там Бельгиями, Голландиями и Даниями, избавленная от татарских набегов, начала быстро благоустраиваться, и уже через десяток лет превратилась в цветущую Новороссийскую губернию.

А между тем турки, подстрекаемые Францией, лихорадочно готовились к войне.

5 августа 1787 г. великий визирь Юсуф-Коджа вызвал к себе русского посла Булгакова и предъявил ему ультиматум: вернуть Турции Крым; аннулировать все прежние русско-турецкие договоры; отказаться от покровительства Грузии.

Посол не успел передать ультиматум в Петербург. 12 августа 1787 г. султан Абдул Гамид I объявил войну России. И не просто войну, а общемусульманский джихад. Ведь турецкие султаны по-прежнему считали себя халифами — повелителями всех правоверных. Все мусульмане Северного Кавказа, Закавказья, Прикубанья и Крыма должны были поднять оружие против неверных. Призыв халифа к войне отправили даже в далекую Бухару.

Известие о войне дошло до Петербурга лишь 29 августа, когда на юге уже шли боевые действия. 7 сентября 1787 г. Екатерина издала манифест, где говорилось: «Оттоманская Порта, утвердивши торжественными договорами перед лицом света вечный мир с Россией, опять вероломно нарушила всю святость онаго… Мы полагаем в том Нашу твердую надежду на правосудие и помощь Господню, и на мужество полководцев и храбрость войск Наших, что пойдут следами своих недавних побед, коих свет хранит память, а неприятель носит свежие раны».

Планы турок предусматривали высадить десант в Крыму и совместно с восставшими татарами выбросить русских с полуострова. Параллельно турки должны были разгромить русских в Днепро-Бугском лимане и уничтожить Херсон. На втором этапе войны предусматривалось вторжение русско-турецких сил на Украину со стороны Молдавии и Крыма.

Северный Кавказ считался второстепенным театром военных действий. Там с самого начала также предусматривались наступательные действия, но с ограниченными целями. Планируя наступательные действия, турецкие власти не забывали и об укреплении крепостей. С помощью французских инженеров, которые в то время считались лучшими в мире, турки очень сильно укрепили Очаков и дунайские крепости (в первую очередь Измаил и Шумлу).

В августе 1787 г. Екатерина не имела окончательного и тщательно проработанного плана войны.

Еще до войны адмирал С.К. Грейг предложил повторить Архипелагскую экспедицию и послать эскадру с сильным десантом в Средиземное море. Этим планом предусматривалось форсирование Дарданелл, бомбардировка эскадрой Константинополя и высадка там 10-тысячного десанта. При достаточно мощной эскадре и энергичном адмирале русские вполне могли прорваться через укрепления Дарданелл и сжечь Константинополь. В таком случае была большая вероятность того, что султан согласится на мир. А если нет? 10-тысячный десант мог быть позже уничтожен турками. Поэтому Потемкин энергично выступил против плана Грейга. «Отправление флота в Архипелаг, — писал Потемкин, — последует не ради завоеваний на сухом берегу, но для разделения морских турецких сил. Удержав их флот присутствием нашего, все мы будем иметь свободу на Черном море. А если бы что турки туда и отделили, то уже будет по нашим силам. Когда же нет нужды делать десантов, то не нужно и число столь неудобное сухопутных войск, какое адм. Грейг полагает… Главный вид для флота Вашего Величества притеснять сообщение по морю туркам с их островами и Египтом и через то лишить их помощи в съестных припасах». Естественно, что у Григория Александровича было субъективное отношение к плану адмирала. Ведь в этом случае слава победителя принадлежала бы целиком Грейгу.

В итоге план Грейга в целом принят не был. Тем не менее к походу в Архипелаг готовилась эскадра в составе 17 кораблей, 8 фрегатов, множества малых и транспортных судов и десантом в 10–12 тысяч человек.

В инструкции, врученной Грейгу, указывалось: «Место сборное всего Удобнейше нам представляется остров Негропонт… предметом стараний ваших (является) набор греческих войск, дабы еще вяще силы наши, руководству вашему вверенные, приумножить. С вами отпускается полное число оружия, на 6 тыс. пехоты, на 1 тыс. драгунского и на 2 тыс. с лишком конницы… Желательно поэтому было бы, чтоб с славянами, албанцами, корсиканцами и греками всего до 10 тыс. набрать было можно, ибо на то число, как вам известно, денежные и прочие наши расходы учинены… всем славянским и греческим народам надлежит внушать, что нет отнюдь намерения нашего присвоить их под обладание наше, а все желания наши к тому устремлены, дабы доставить им свободу полную в исполнении веры их и отправлении публичных обрядов оной и восстановить гражданскую их вольность и безопасность, для чего не должно приводить к присяге на подданство нам…»

14 марта 1788 г. последовал указ о назначении адмирала С.К. Грейга главнокомандующим морскими и сухопутными силами на Средиземном море и об отправке его с вверенной ему эскадрой из Кронштадта. Одновременно было дано приказание генерал-поручику И.А. Заборовскому готовиться к выступлению в Италию с сухопутными войсками, чтобы там поступить под начальство Грейга.

Забегая вперед, скажу, что в бытность Заборовского в Италии он в начале 1789 г. получил прошение от лейтенанта Наполине Буона-Парте. Корсиканец просил его принять на службу в русскую армию в чине майора. Принять его майором Заборовский не имел права, а на меньшее честолюбивый Наполине никак не соглашался. А жаль, России могла бы приобрести блестящего генерала.

Первый отряд Архипелагской эскадры в составе трех 100-пушечных кораблей («Иоанн Креститель», «Три Иерарха» и «Саратов») в сопровождении фрегата и транспортов под флагом вице-адмирала Фондезина вышел 5 июня 1788 г. из Кронштадта. Вскоре в Копенгаген из Архангельска пришел отряд контр-адмирала Повалишина в составе пяти кораблей и двух фрегатов. Но дальше им двинуться не удалось, так как Швеция начала военные действия против России.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация