5 августа 1878 г. в Сан-Стефано состоялся грандиозный парад русских войск в присутствии высших турецких сановников и иностранных послов. Парад был виден даже из Константинополя. После этого началась постепенная эвакуация русских войск. Часть их была перевезена русскими пароходами в Одессу и Севастополь, а часть двинулась пешком через Болгарию.
15 сентября главная квартира действующей русской армии была перенесена в Адрианополь. Там она пробыла пять месяцев. Дальнейшую эвакуацию пришлось приостановить из-за ряда обстоятельств, вызвавших у русского правительства опасение, что обязательства, наложенные на Турцию Берлинской конференцией, не будут выполнены. Обстоятельствами этими стали: восстание мусульман, вспыхнувшее в Родопских горах; образование Албанской Лиги и сопротивление ее передаче черногорцам территорий, присужденных им конгрессом; жестокости, совершенные турками над христианами в местностях, очищенных русскими войсками, по мере возвращения в них турецких властей. Но главной причиной столь длительного пребывания в Адрианополе главнокомандующего и его штаба и задержки возвращения русской армии на родину было уклонение Порты от заключения с Россией окончательного мирного договора, который должен был подтвердить все статьи, не отмененные Берлинским конгрессом.
Трудная задача добиться от султана подписания этого договора была возложена на посла Лобанова-Ростовского. Ему пришлось не только бороться с обычной тактикой турецких сановников, имевших привычку путем различных проволочек тормозить дело, но и с враждебным влиянием на Порту представителей прочих европейских держав. Большим препятствием успеху переговоров послужили и бесконечные перемены в составе правительства Османской империи.
Наконец, 27 января 1879 г. в Константинополе был подписан окончательный мирный договор между Россией и Турцией.
Как писал С. Татищев, «актом этим устанавливались мир и дружба между обеими империями; объявлялось, что постановления берлинского трактата заменили статьи трактата Сан-Стефанского, измененные или отмененные конгрессом; следующее России от Турции денежное вознаграждение определено в 802,5 миллиона франков, а способ уплаты предоставлен позднейшему согласованию; вознаграждение русским подданным за убытки ограничено суммой в 2 675 000 франков; положено свести и уплатить взаимные счеты по содержанию военнопленных; предоставлено жителям уступленных России местностей покинуть их в трехлетний срок с правом продажи их недвижимых имуществ; обещано прощение лицам, уличенным в сношениях с неприятелем во время войны, и дозволено тем из оттоманских подданных с их семьями, которые этого пожелают, удалиться вместе с русской армией из пределов Турции; дарована амнистия всем оттоманским подданным, принимавшим участие в событиях, предшествовавших войне и подвергнутых за это ссылке или какому-либо иному наказанию; вновь введены в действие приостановленные войною все договоры и обязательства обеих сторон, касающиеся торговли или прав, предоставленных в Турции русским подданным; Порта обязалась рассмотреть все иски русских подданных и доставить им удовлетворение» (56. Кн. вторая. С. 483–484).
В заключение главы стоит сказать несколько слов о судьбах Батума и Карса. Александр II и не подумал выполнять решение Берлинского конгресса, который провозгласил Батум вольным городом, порт которого должен был использоваться только для торговых нужд. Сразу же после ухода турецкого гарнизона в Батуме началось строительство береговых и сухопутных батарей.
4 ноября 1880 г. вышло высочайшее повеление: «строящееся вблизи Батума укрепление назвать Михайловским». Обратим внимание, что все крепости назывались именами расположенных рядом городов: Санкт-Петербургская, Смоленская, Кронштадтская, Владивостокская, а тут для конспирации — Михайловская, да еще и не крепость, а «укрепление». В 1880–1881 гг. в Батум было доставлено шестнадцать 11-дюймовых пушек обр. 1867 г., шестнадцать 9-дюймовых мортир обр. 1867 г., двадцать 6-дюймовых пушек весом 190 пудов, двадцать четыре 24-фунтовые (152-мм) пушки, шестнадцать 6-фунтовых крепостных мортир обр. 1867 г. и т. д.
Батум действительно стал портом-франко, т. е. портом, в котором производился беспошлинный ввоз и вывоз товаров. За несколько лет население города увеличилось до 30 тыс. человек. Батум богател. В 1883 г. город и крепость были соединены с Центральной Россией железнодорожной веткой Самтреди — Батум. Но в 1886 г. статус порта-франко был упразднен, и Батум стал обычным городом империи.
В следующем, 1887, году «фиговый листок» с «укрепления» был снят, и официально было заявлено о существовании Михайловской крепости в Батуме.
Карс стал самой мощной русской сухопутной крепостью в Азии. К началу 1888 г. на вооружении крепости имелась 491 пушка. Среди них были: 9–8-дюймовых облегченных пушек обр. 1867 г., 5–6-дюймовых пушек в 190 пудов обр. 1877 г., 116–24-фунтовых (152-мм) пушек обр. 1867 г., 4–8-дюймовые мортиры обр. 1867 г., 41–6-дюймовая мортира обр. 1867 г. и т. д.
Кроме того, в крепости хранилось 128 более-менее современных турецких пушек, взятых в 1877–1878 гг. Среди них была даже одна 6-дюймовая казнозарядная пушка Витворта с полигональным стволом и триста снарядов к ней.
Кроме того, после Русско-турецкой войны из крепости Адрианополь в Карс были переведены осадные орудия Кавказского парка. К 1885 г. в их числе было: 44–24-фунтовые медные пушки обр. 1867 г., 5–6-дюймовых пушек обр. 1877 г. в 190 пудов, 38–8-дюймовых мортир обр. 1867 и 1877 г., 32–6-дюймовые мортиры обр. 1867 г., 30–2-пудовых гладких мортир обр. 1838 г. и 32–9-фунтовые (107-мм) пушки обр. 1867 г.
В 1899 г. вступила в строй железнодорожная линия Тифлис — Карс.
Таким образом, крепость Карс в середине 80-х годов стала твердым орешком как для турецкой армии, так и для любого британского экспедиционного корпуса, если бы он рискнул появиться на кавказском театре военных действий. А материальной части Кавказского осадного парка было достаточно, чтобы взять любую крепость в азиатской части Турции.
Глава 20. Британская интервенция в Египет
В 1877 г. Англию охватил жесточайший экономический кризис, который чрезвычайно обострил ситуацию на мировом рынке. Каждый рядовой английский буржуа осознал новое положение, сложившееся в мировой экономике: Англия больше не являлась гегемоном мирового рынка, у нее появились опасные конкуренты, индустриальная мощь которых росла быстрее, чем развивалась британская промышленность. Обострение неравномерности развития привело к усилению конкуренции в мировой торговле. В связи с этим лорд Керзон писал: «При жестокой торговой конкуренции, которая ныне свирепствует во всем мире подобно урагану, потеря рынка является непоправимым ущербом; приобретение же рынка является положительным приобретением для национального могущества» (67. С. 604).
Спасение от конкуренции британское правительство нашло в захвате новых колоний. Захват Кипра в 1878 г. подвинул просвещенных мореплавателей на новые авантюры в Восточном Средиземноморье.
С открытием в 1869 г. Суэцкого канала перед Англией встала задача освоить новый путь в Индию и на Дальний Восток, пролегавший теперь через Средиземное море, Суэц и Красное море. Владея Гибралтаром и Аденом, Англия контролировала выходы в эти моря, а британская военно-морская база на Мальте была сильной позицией вблизи наиболее узкого и наиболее поддающегося блокаде района Средиземного моря, но сам Суэцкий канал оставался неподконтрольным Англии. В финансовом отношении его контролировали французские компании, а политически, находясь на территории Египта, он был в руках правительства хедива (египетского монарха) и его сюзерена — турецкого султана, хотя власть последнего являлась скорее номинальной.
