– Я сейчас направляюсь в место, где мы, возможно, встретимся.
– Я далеко, брат. Я в Грузии. Но… Но не могу сейчас тебе сказать…
– Я знаю, где ты. Я сейчас сам лечу к Геримхану.
– Зачем? – Зияудди, кажется, испугался.
– Мне нужна его помощь. У меня свои интересы рядом со Змеиным ущельем. Как ты думаешь, он не откажет мне?
– Я думаю, брат, он в ближайшее время будет очень занят… – Зияудди не показал радости от моего интереса и даже от предстоящей возможной встречи.
– И все же попроси его, иначе и его и тебя ожидают, возможно, слишком больше неприятности… Вплоть до того, что вас могут не принять в Грузии. По крайней мере, в Европе вы тогда будете точно приняты как враги. А Европа на Грузию сильно влияет… В дело замешаны серьезные силы, с которыми вам бороться пока невозможно…
– Это надолго?
– Может быть, несколько часов… Может быть, сутки…
– Хорошо, я позвоню ему, – согласился Зияудди.
Я надавил на правильную педаль. Его мечта была – осесть где-нибудь в Европе. Он сам мне об этом говорил еще до того, как с Геримханом связался.
– Когда тебе перезвонить?
– Я сам тебе перезвоню… Скоро…
* * *
Брат не обманул и позвонил уже через четыре минуты, когда вертолет начал выписывать полукруг, чтобы сесть там, где я своих людей оставил. Пилот увидел их сверху и вопросительно посмотрел на меня. Я, доставая трубку из кармана, утвердительно кивнул и ткнул для убедительности пальцем в ветровое стекло.
И тут же ответил на звонок:
– Слушаю тебя, Зияудди.
– Брат, я должен тебя огорчить… – высокий голос Зияудди стал, казалось, от расстройства еще выше и писклявее.
– Ты со своим другом не желаешь мне помочь… – сказал я с откровенной металлической, чуть-чуть звенящей угрозой в голосе. Брат знал эти нотки с детства и всегда, помнится, трепетал, когда я начинал так говорить.
– Мы бы помогли с удовольствием. И Геримхан, и я тем более, но у Геримхана осложнения в ситуации. Он сейчас ведет бой…
Мне подумалось, что Зияудди вместе с Биболатовым пытаются меня за нос водить. Я хорошо знал, что армейских частей там быть не должно.
– Он что, вышел на Седельный перевал? – я спросил с издевкой.
– Нет. Геримхан обстрелял из пулеметов федеральный вертолет, который над ними кружил, и повредил двигатель. Вертолет сел прямо в Змеином ущелье, на склоне, застрял корпусом между деревьев. Там оказалось полно солдат, и сейчас Геримхан вынужден их уничтожить, иначе его самого уничтожат раньше, чем он к перевалу выйдет… Он еще не все силы собрал, чтобы на прорыв идти. И я не смогу помочь, потому что у меня тоже сил мало. Я не в состоянии своей группой штурмовать перевал. Могу только поддержку оказать тому, кто с другой стороны штурмует большими, чем у меня, силами.
– Я понял… Позвони ему и скажи, что я лечу на маленьком вертолете МЧС. Меня как раз тот сбитый вертолет интересует. Ради него я в те края и отправился. Я готовился его здесь встретить. Вернее, встретить пассажира с грузом. Мне только один пассажир нужен. Даже не он, а его груз. Попроси Геримхана, чтобы он не трогал священника и его груз. Я прилечу и сам с ним разберусь. Остальных пусть уничтожает… Я рад, что дело так просто разрешилось. Будем действовать вместе. Может быть, и я смогу быть полезным твоему… другу…
– Понял.
* * *
Посадка в вертолет новых пассажиров прошла быстро и без внешних эксцессов. Тем не менее я заметил, как Рауф бросает обеспокоенные взгляды куда-то за свое правое плечо. Мне не видно было, куда он смотрел,
[6]
и потому я вынужден был спросить:
– Что там такое?
– Машина… Белая «Нива»… На нас в бинокль смотрят.
– Видели посадку?
– Посадку машины. Посадку пассажиров видно не было.
– Это чем-то грозит нам?
– В принципе ничем… Просто не люблю, когда за мной наблюдают.
Я обернулся к своим парням, устроившимся на заднем сиденье.
– Белую «Ниву» видели? Когда внизу были…
– Я не видел… – пожал плечами Актемар.
Вообще-то он у меня много лет разведкой занимался, потому на его глаз положиться можно, и я всегда Актемару доверял.
– Они не могли увидеть, – заметил Рауф. – Машина за холмом стояла, по другую сторону…
– Когда ты уехал, – сказал неуверенно Джамбулат, – по дороге какая-то проходила…
– Мы тогда как раз на холм поднялись, – добавил Висангири. – Я заметил, что они скорость сбросили, словно нас рассматривали. Но мало ли машин по дороге проходит.
В этом он был прав. Дорога оживленная, и белых «Нив» здесь встретить можно много. Мои соотечественники любят эту машину. По горам хорошо бегает. Это мне она не нравится, потому что скорость набирает медленно, и на обгоне момент выбирать приходится, когда можно на газ давить и успеть кого-то обогнать до того, как встречная машина поедет. Это на моей «Кайен» ждать не надо. Пара секунд, и тот, кого обгоняешь, уже далеко позади…
– Машин в самом деле много… – сказал я. – Но ситуацию следует контролировать.
Мы разговаривали на чеченском. Рауф прислушивался, как и во время моих телефонных разговоров, но ничего, кажется, не понимал. Он хоть и мусульманин, хоть и работает в Чечне, а чеченский язык не знает. И это хорошо…
* * *
Мы еще около десяти минут летели маршрутом, с которого почти постоянно было видно дорогу. То ближе, то дальше, но видно. И я специально высматривал машины. Насчитал двенадцать штук, идущих в ту или в другую сторону, но не попалось ни одной белой «Нивы». Даже не белой – тоже ни одной «Нивы» не попалось. Но на основании таких наблюдений делать выводы, как я понимал, было нельзя. Здесь не работает принцип статистической погрешности, здесь, скорее всего, только принцип случайных чисел Неймана действует. В лотерее этот математический принцип может помочь, в сборе разведданных и подготовке выводов – едва ли.
Через десять минут Рауф сказал хмуро:
– Начинается… Будем вертеться…
Я даже спрашивать не стал, что именно начинается, потому что сам несколько раз уже посматривал вперед на чернеющую полоску на горизонте. Полоска ширилась, становилась полосой, потом уже превращалась в угрожающий фон, и становилось ясно, что мы приближаемся к грозовому фронту. Что это был именно фронт, а не отдельные грозовые участки неба, у меня сомнения не возникло, потому что вся южная часть неба была черно-синего оттенка.
– А где там вертеться… – выразил я сомнения. – Сплошная чернота… Ее не облетишь…
