Порт Чемульпо (Иньчхонь) имел выход к морю только через 50-километровый извилистый фарватер. «Варяг» и «Кореец» действительно оказались в ловушке. Однако капитан 1 ранга Руднев мог легко превратить «Варяг» из дичи в охотника и обратить Чемульпо в ловушку для японцев. Но, увы, он не пожелал этого сделать.
23 января 1904 г. командир французского крейсера «Паскаль» сообщил Рудневу о разрыве отношений между Россией и Японией. Руднев запрашивает русского посланника в Сеуле А.И. Павлова, что делать. Тот отвечает, что японцы уже начали вторжение в Корею в районе Пусаня, но что делать, он, Павлов, не знает. 25 января Руднев лично едет к Павлову — может, тот чего надумал. Увы, тот ничего не надумал.
Прямо как в сражении у Фидониси адмирал Войнович запрашивает капитана Ушакова: «Турки идут, батюшки, что делать?». Но Павлов — не Ушаков, а заурядный статский советник, больше всего озабоченный: «Как бы чего не вышло».
26 января в 8 ч 40 м. на рейде появился русский пароход «Сунгари», на котором прибыл из Шанхая американский военный агент (атташе). Он сообщил, что война начнется 27 января. В 15 ч 40 м. 26 января «Кореец» уходит в Порт-Артур с рапортом наместнику Алексееву, где опять же был поставлен вопрос — что делать?
«Кореец» встречает на фарватере отряд японских кораблей, сопровождающих транспорты с десантом. Канонерка подвергается торпедной атаке японских миноносцев, но мины проходят мимо. «Кореец» выстрелами из мелкокалиберных пушек отгоняет миноносцы и возвращается к «Варягу».
Еще до прихода японских кораблей у Руднева хватало оснований считать, что война уже началась, а теперь идут японские крейсеры и транспорты с войсками. Неужели наш бравый капитан решил, что это плывут японские туристы для осмотра достопримечательностей Кореи?
За несколько недель до начала войны Николай II публично заявил в присутствии иностранных дипломатов, что введение японских войск в Корею, это «casus belli», то есть повод к войне. А вот до офицеров Дальневосточной эскадры эти слова доведены не были. Но Руднев уже своими глазами видел десант японцев. А он был не просто капитаном 1 ранга, а командиром стационера, то есть корабля, обязанного защищать интересы своего государства за тысячи километров от его границ. В конце XIX — начале XX веков командиры стационеров Англии, Франции, США и других стран десятки раз открывали огонь по своей инициативе, не имея оперативной связи с метрополией. Русские же самодержцы с 1825 г. старательно воспитывали из офицеров послушных болванов, не способных к принятию самостоятельных решений.
«Ведущий к Иньчхоню фарватер, условно названный „Флаинг Фиш Ченнел“, очень узок, извилист и труден для прохождения судов даже в дневное время. Отсутствие навигационных огней, возможность артиллерийского обстрела и минирования подходов делали прохождение флота вторжения чрезвычайно опасной операцией. Фарватер был настолько узок, что в случае потопления одного из кораблей при подходе к Иньчхоню впереди идущие суда могли оказаться в ловушке, особенно при малой воде».
[67]
И это писали американцы после войны в Корее в 1950 году!
И вот 26 января через узкий фарватер черепашьим ходом ползет японская эскадра. Причем, транспорты прикрывают всего три тихоходных легких крейсера «Чиода», «Акаси» и «Такачихо» постройки 1885 и 1897 гг., и четыре малых миноносца. Расправившись с крейсерами или, по крайней мере, нейтрализовав их артиллерийским огнем, «Варяг» и «Кореец» могли не только расстрелять, но и торпедировать войсковые транспорты, благо, «Варяг» имел шесть торпедных аппаратов, а «Кореец» — один. Наконец, можно было попросту таранить японцев, ведь оба наших корабля имели для этого специальные тараны. Вечером 26 января у Руднева были все шансы на победу. В худшем случае бы японские крейсеры ушли, но тихоходные транспорты с десантом заведомо были бы потоплены, что существенно повлияло бы на дальнейший ход войны.
Но, увы, Руднев оказался на редкость бездарным командиром и большим перестраховщиком. Он не удосужился 26 января даже развести пары. Руднев спокойно наблюдает, как японские транспорты подходят к берегу и на расстоянии 2,5 км от «Варяга» начинают высадку десанта в Чемульпо. К «Варягу» и «Корейцу» на дистанцию 360 м подошли 4 японских миноносца и направили на них торпедные аппараты. А что делал Руднев? Да ничего. Хранил «гордое терпенье».
Утром, закончив высадку, японские корабли ушли. А десант тем временем без боя овладел корейской крепостью в Чемульпо, пушки которой были направлены на русские корабли. А затем японцы предложили командирам английского, французского и американского стационеров покинуть рейд Чемульпо, так как японская эскадра собирается атаковать русские корабли. Далее все известно. Руднев идет с «Варягом» и «Корейцем», чтобы принять бой с многократно превосходящими силами японцев, да еще на узком фарватере. Там уже находились не три слабых крейсера, а вся эскадра адмирала Урчу. Причем шансы Руднева на успех гарантированно равны нулю.
Этот выход «Варяга» похож или на попытку самоубийства или на демонстрацию. В любом случае, это действо было осуществлено не с целью нанести ущерб врагу, а с целью оправдаться перед начальством.
Будь на месте Руднева грамотный и инициативный офицер, он смог бы и после разгрома японского десанта нанести существенный ущерб врагу и спасти большинство вверенных ему людей. В составе экипажей «Варяга» и «Корейца» были 734 человека. Если сюда добавить экипаж «Сунгари», матросов и казаков из охраны посольства в Сеуле, то набралось бы около тысячи человек. На крейсере и канлодке имелось 4—63,5-мм десантных пушки Барановского на колесных лафетах, 12—47-мм, четыре 37-мм пушки (легко переносимых по частям вручную) и 4–7,62-мм пулемета Максима.
У Руднева была 100-процентная гарантия форсированным маршем дойти до северной границы Кореи, не встретив японских войск. Но делать это ему бы не пришлось. 28 января 1904 г. корейскую границу для проведения глубокой разведки пересек генерал П.И. Мищенко с двумя тысячами сабель. До 18 февраля казаки Мищенко стояли в нескольких верстах севернее города Пхеньяна, откуда доЧемульпо всего 200 верст.
По пути отряд Руднева мог взрывать мосты, туннели и иными способами портить горные дороги в Корее. Благо, взрывчатки на «Варяге» и «Корейце» было более чем достаточно.
Грамотные действия Руднева, то есть уничтожение японского десанта в Чемульпо и последующее соединение своего отряда моряков с казаками Мищенко, гарантировали бы отсрочку на несколько недель как оккупации Кореи, так и начало осады Порт-Артура.
Начало войны выявило страшную «разруху в головах» российских правителей, дипломатов и военных.
Последний русский царь вступил на престол 20 октября 1894 г., будучи совершенно неподготовленным к управлению империей. Осенью 1894 г. тяжело больного Александра III отвезли умирать в Ливадию, с ним отправился и наследник. И вот за три недели до смерти отца 26-летний Николай пишет в своем дневнике: «Утром после кофе, вместо прогулки дрались с Ники
[68]
каштанами, сначала перед домом, а кончили на крыше» (27 сентября 1894 г.). А через два дня снова: «Опять дрались с Ники шишками на крыше». И только после этого важного события будущий император замечает: «У дорогого Папа вид как будто лучше, но самочувствие скверное по-прежнему — его все мутит и опухоль в ногах мешает движению ног!»
