Оставшиеся в Порт-Артуре миноносцы «Боевой», «Бдительный», «Сильный», «Сторожевой» и «Разящий» в ночь на 20 декабря были взорваны при помощи боевых частей мин Уайтхеда.
В официальном советском военном издании — монографии генерал-майора А.И. Сорокина — по сему поводу сказано: «Прорыв миноносцев свидетельствовал о том, что с неменьшим успехом это могли сделать и другие корабли. Но предатели, как известно, уготовили им другую участь… Вирен не без ведома Стесселя не разрешил вывести корабли в море, и они после падения Высокой горы были потоплены во внутренней гавани артиллерийским огнем с суши»
[120]
.
Версия о предательстве получила широкое распространение в русской прессе уже в первые годы после окончания войны. Но я принципиально не разделяю ее. Это не предательство, а «разруха в головах», как метко сказал профессор Преображенский в «Собачьем сердце». Вирен, Стессель и К* воевали, как их учили, начиная с пажеского, кадетского или морского корпуса. Недаром матросы и солдаты в Порт-Артуре грустно шутили: «У них Того, а у нас — никого».
Виновата была система. Спихнут с трона Николая II, и уже в Гражданскую войну в головах господ офицеров, луганских слесарей и веселых махновцев появится больше мыслей, чем у всех деятелей Русско-японской войны, включая «гениального Макарова». Научатся задирать стволы пушек с 15° до 45° и стрелять вдвое дальше, ставить пулеметы на тачанки, тяжелые пушки — на бронепоезда и «шаланды, полные кефали», ставить дымзавесы и т.д. и т.п.
19 декабря генерал Стессель решил сдать Порт-Артур и втайне от командования гарнизона вступил в переговоры с японцами. 29 декабря полковник Виктор Рейс, специально назначенный Стесселем для этой миссии, отправил парламентеров в штаб 3-й японской армии с предложением начать переговоры о капитуляции. Японцы этому крайне удивились — они были уверены, что русские будут сражаться еще как минимум шесть-восемь недель.
В 9 часов утра 20 декабря 1904 г. (2 января 1905 г.) генерал Ноги согласился начать переговоры о капитуляции. В тот же день в 13 часов в помещении японского полевого госпиталя в Шуйшиине начались переговоры. Русских представляли полковник Рейс и капитан 1-го ранга Щенснович, японцев — начальник штаба 3-й армии генерал Итити и капитан 2-го ранга Ивамура.
Рейс для порядка попросил у японцев почетной капитуляции, то есть выхода из крепости гарнизона с личным оружием. Японцы, естественно, отказались. Рейс быстро скис и согласился на все требования. Акт о капитуляции и график передачи крепости были подписаны в 19 часов того же дня.
Фактически это была гнусная сделка. Стессель приказал войскам сдать в полной исправности все вооружение, амуницию, боезапас и продовольствие, а также японских пленных
[121]
японцам, а взамен генерал Ноги обещал, что господа генералы и офицеры, дав честное слово не участвовать более в войне, могут сразу же отправиться по домам на радость мамам, женам и деточкам
[122]
.
Немедленно по получении акта о капитуляции, а скорее всего, заранее составив «рыбу», Стессель 20 декабря успел издать «Приказ войскам Квантунского укрепленного района Порт-Артур», который гласил:
«Так как условия капитуляции заключены, то для передачи фортов японцам предписываю исполнить следующее:
1) Завтра к 9 часам утра должны быть выведены гарнизоны всех фортов, батарей и укреплений, между Лунхэ и укреплением № 5, т.е. пехота, скорострельная артиллерия в запряжке, прислуга крепостных и прочих орудий.
2) Остается для передачи комендант форта с двумя нижними чинами.
3) По очищении указанных фортов морские команды выделить от сухопутных и тотчас передать в ведение их морского начальства по принадлежности.
4) Начальникам участков и фронтов обязывается наблюсти за полнейшим порядком всего изложенного.
5) Казачья сотня, а затем охотничьи конные команды под общим начальством ген. штаба кап. Романовского тотчас занимают позади в Новом и Старом городах заставы для наблюдения за исполнением всех установлений, за полным порядком и благочинием в городе, и не допускают безобразий, памятуя, что всякий безобразный поступок какого-либо негодяя может вызвать резню на улицах и истребление больных и раненых.
6) Приведение всего этого в исполнение возлагаю на коменданта крепости, в помощь ему назначается начальник 7-й дивизии ген.-майор Надеин.
7) Прошу адмиралов и командиров экипажа усилить вовсю наблюдение за морскими командами, назначая для сего офицеров с патрулями; необходимо не допускать производства беспорядков.
8) Коменданту города и полицмейстеру иметь за порядком самый строгий надзор.
9) Гарнизоны очищаемых фортов отвести в казармы и никуда не расходиться»
[123]
.
Японцы поблагодарили господина Стесселя и с миром отпустили. Ему даже разрешили увезти из Порт-Артура многочисленные золотые вещи и драгоценности, награбленные им в Китае в 1900— 1901 гг. Мало того, генерал Ноги выделил ему специальный поезд, и уже 16 февраля генерал благополучно вернулся домой в Петербург. На следующий день Стессель отправился в Царское Село.
Запись в дневнике Николая II за 17 февраля: «Приехал Стессель — герой Порт-Артура и завтракал с нами. Много говорили с ним про осаду. Гулял с Ольгой. Обедали: т. Мари, Ольга и Борис»
[124]
.
А. Степанов в своей книге «Порт-Артур» утверждает, что за капитуляцию Стессель и Фок получили от генерала Ноги взятку в 5 млн. долларов. Документальных подтверждений этой версии нет. Но, с другой стороны, среди сотен историков, изучавших осаду Порт-Артура, не нашлось ни одного, кто бы удосужился проверить денежные дела семейств Стесселя и Фока до января 1905 г. и после.
Косвенно факт дачи взяток Стесселю и Фоку подтвердили сами японцы. 2 января 1945 г. в Порт-Артуре состоялся торжественный парад японского гарнизона в ознаменование сороковой годовщины падения крепости. На параде комендант крепости генерал Ота выступил с большой речью. В заключение он сказал, что одной самурайской храбрости и мужества было все же недостаточно для овладения крепостью. Было необходимо также наличие «искренних» отношений между генералом Ноги и Стесселем.
Гарнизон Порт-Артура мог сопротивляться еще несколько недель. К моменту капитуляции в составе гарнизона было 32 400 человек (из которых 5809 раненых и больных), 2994 лошади, 610 исправных орудий (из них 287 морских), 9 пулеметов, 207 855 снарядов различных калибров (не хватало только крупнокалиберных). Японцы, по их данным, захватили в крепости годных 357 орудий и 133 799 снарядов. Остальные орудия были испорчены русскими артиллеристами перед сдачей крепости. Чтобы не оставлять снаряды японцам, защитники крепости сбрасывали их в море, закапывали в землю, бросали в расщелины гор или подрывали.
