Обратим внимание, город Тризана расположен на полуострове Пелопоннес напротив острова Поро (Порос) — не путать с Паросом. Ну а у оного острова стояла русская эскадра.
Когда прибыли к острову первые русские корабли, установить не удалось, но уже к концу 1827 г. фрегат «Нестор» и бриг «Усердие» захватили турецкий 20-пушечный египетский корвет «Шарк Йилдызы» («Восточная Звезда»).
29—30 апреля большая часть пленных турок была высажена на берег в районе Корона, а сам корвет 4 мая приведен к острову Порос, где стояла эскадра Гейдена. На Поросе корвет перевооружили четырьмя 12-фунтовыми пушками и шестнадцатью 18-фунтовыми карронадами, и он под названием «Наварин» вошел в состав русского флота. Первым командиром корвета стал капитан-лейтенант Павел Степанович Нахимов.
Почему Гейден выбрал остров Парос, где, как мы помним, еще Орлов «учинил русскую губернию»? Контр-адмирал лично осмотрел Парос и обсудил вопрос с греческим президентом Каподистрией. В итоге вместо Пароса был выбран остров Порос (Поро).
Остров Парос находится в самом центре Эгейского моря и почти равноудален от материковой Греции и Малой Азии, то есть в стратегическом плане он более выгоден как для контроля дальних походов к Константинополю, так и более безопасен от десантов турок, поскольку во времена Орлова вся материковая Греция контролировалась османами.
Теперь же на материке была дружественная греческая армия, но рядом находились пока нейтральные английская и французская эскадры. Остров же Порос площадью 33 кв. км находится в заливе Сироникос между Аттиной и Пелопонесским полуостровом. Порт Пирей находился в 40 км, так что в случае чего греческому правительство можно легко помочь справиться с «врагом внутренним». А нападут с моря англичане — легко драпануть на Пелопоннес: ширина пролива, отделяющего остров от материка, около 300 метров.
Окончательно Гейден убедился в правильности выбора Пороса 17 мая, когда туда корвет «Гремящий» привез из Анконы депешу министра иностранных дел Нессельроде от 21 марта 1828 г., в которой прямо говорилось, что в предстоящей войне с Турцией России «быть может, придется иметь дело с коалиций».
В былые времена, и даже в 1827 г., остров Порос служил прибежищем греческих корсаров, или пиратов, — пусть каждый сам выбирает им название. Очевидец Кадьян так описал остров: «Порос есть один из лучших и превосходнейших портов Архипелага, мореходец всегда найдет в нем верное и совершенно безопасное пристанище. Серповидные берега Арголиды [историческая область Греции на северо-западе Пелопоннеса] и острова Порос, древле Серерия именующегося… образуют рейд его в виде длинного бассейна или озера и защищают от всех ветров и волнения, коего здесь никакие аквилоны производить не могут. Глубина оного умеренная, а грунт ил, свежей воды здесь довольно, но сие я разумею только в отношении портов Архипелага, потому что здесь берут оную из ручейков, вытекающих из гор и болот морейских… Лесу здесь нет, дрова, в коих жители по счастливому климату имеют мало нужды, добывают в горах, вырывая большей частью из земли коренья прежде срубленных деревьев. Скота, живности, зелени и фруктов всегда достаточное количество сыскать можно».
Однако русские моряки, долго находившиеся на Поросе, убедились, что климат там не такой уж и «счастливый», особенно в летний зной и при безветрии. В такую жару продовольствие быстро портилось. Вода оказалась мало пригодной для питья, дров же едва хватало для приготовления пищи.
В восточном углу рейда, где часть острова, «загибаясь к Зюйду, отделяется от берегов Морей узким каналом, не ограждающая с сей стороны оный, находится город Порос, расположенный по косогору, внутрь порта обращенный, около коего становятся на якорь купеческие суда»
[70]
.
Итак, база для эскадры была найдена. Но тут возникла неуверенность со статусом эскадры. 21 марта 1828 г. Нессельроде предписывал Гейдену «пользоваться всеми правами, которые предоставляет ему война, над флотом, собственностью и владениями Турции» — атаковать или отражать нападения турецких, египетских и «варварийских» (то есть тунисских и алжирских) судов, перехватывать военную контрабанду, доставляемую на нейтральных судах, «прибегая к взятию или потоплению нейтрального судна только в крайнем случае». Но всеми этими правами воюющей стороны Гейден мог пользоваться только в греческих водах. А в остальном Гейден был обязан вместе с союзными эскадрами по-прежнему «содействовать достижению общей цели, то есть исполнению Лондонского договора».
Гейдену предписывалось относиться к грекам как к союзникам, помогать им оружием и «всякими пособиями», при этом уверяя их, что помощь эта оказывается «только из-за войны» и что Россия, выполняя Лондонский трактат, не имеет ввиду «разрушение Турецкой империи»
[71]
.
Но 18 апреля, то есть менее чем через месяц, царь повелел отправить Гейдену новую инструкцию, предписывавшую приостановить действия «права воюющей державы». Нессельроде от 18 апреля писал Гейдену: «Государь предписывает вам не раздроблять слишком силы вверенной вам эскадры и заботиться, чтобы расположение общего плана блокады и крейсерства не отнимало у вас средства начальником греческого правительства». Адмирал должен был сам решать, «достаточен ли будет самый неприступный порт Архипелага для обеспечения… эскадры от враждебных действий сильнейшего флота и не заставил ли вас недостаток в средствах к продовольствию и истощению военных снарядов удалиться в один из французских портов Средиземного моря»
[72]
. Гейдену также предписывалось выдать президенту Каподистрии полтора миллиона рублей ассигнациями «на расходы по его усмотрению».
К 1 января 1829 г. корабли «Эммануил», «Ольга» и «Мария» несли блокадную службу у Дарданелл. На Поросском рейде находились корабли «Азов», «Царь Константин», «Александр Невский» и «Иезекииль», а в Эгине стояли корабль «Князь Владимир» и фрегат «Елена».
Кроме того, на Мальте готовились к возвращению в Кронштадт фрегат «Кастор» и корвет «Гремяций».
6 января к Мальте на Валеттский рейд пришел корабль «Великий Князь Михаил», а 12 января подошли остальные суда «третьей эскадры»: фрегат «Княгиня Лович» и бриги «Телемак» и «Улисс».
По предписанию Гейдена все вновь прибывшие из Кронштадта суда должны были перейти в главную базу — на Порос. На Мальте оставался лишь один бриг, служивший для перевозки депеш между Мальтой и Неаполем взамен «Гремящего». Этим пока занялся «Телемак». «Великий Князь Михаил» и «Улисс» задержались в Валетте для мелкого ремонта, а фрегат «Княгиня Лович» 20 января покинул Мальту и 5 суток шел до Пороса. Через неделю туда же пришли и «Князь Михаил» с «Улиссом».
Служба на русских судах на рейде Пороса мало отличалась от службы в Кронштадте. По будням на кораблях проходили артиллерийские, парусные и шлюпочные учения, а по выходным и праздникам команды по очереди отпускались на берег. Адмирал Гейден периодически посещал суда, осматривал их, проверял выучку команд и общался с офицерами.
