Дмитрий немедленно собрал войско и двинулся на Новгород для расправы над недовольными. Переяславцы грабили и жгли новгородские волости. В итоге Господин Великий Новгород запросил мира и принял все условия Дмитрия.
Но тут в распрю между Новгородом и великим князем владимирским встревает его младший брат Андрей Городецкий. Прозвище это Андрей получил давно, ведь удельным князем Городецким он стал сразу после смерти отца (Александра Невского), будучи еще ребенком 6—8 лет, но после смерти в 1276 г. бездетного князя Василия Ярославича Андрею удалось присоединить к своему уделу Кострому.
Историки, начиная с Соловьева, а особенно романисты, уверяют, что Андрея с братом поссорил костромской боярин Семен Тонилиевич. Семен ранее был воеводой у великого князя Василия Ярославича и воевал против Дмитрия. На мой взгляд, дело совсем не в боярине Семене. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять — подмяв под себя Новгород и Псков, великий князь владимирский получит огромные средства, на которые сможет подкупить татар и нанять большое войско. Понятно, что первой жертвой станет самый сильный вассал великого князя, то есть Андрей Городецкий.
И вот, узнав о нападении Дмитрия на Новгород, Андрей Городецкий с боярином Семеном срочно едет в Орду. Он привез богатые дары Менгу-Тимуру и сумел настроить хана против брата. В итоге хан выдает Андрею ярлык на Великое княжество Владимирское и дает большое татарское войско. На мой взгляд, в передаче ярлыка Андрею (притом, что Дмитрий ничем не прогневал хана) решающую роль играл один фактор, не замеченный нашими историками. Дело в том, что в 1277—1278 гг. Андрей Александрович принял участие в походе Менгу-Тимура на Кавказ в Осетию, а затем участвовал в карательных операциях в Булгарии. В ходе этих походов он сумел войти в доверие к хану и завязать приятельские отношения с князем Федором Ростиславичем Чер-мным, уже упомянутым ранее.
Чермный, живший тогда в Орде и бывший служилым князем у Менгу-Тимура, не только поддержал перед ханом своего приятеля Дмитрия, но и возглавил один из татарских отрядов, отправившихся на Русь. К Андрею присоединились двадцатишестилетний князь Константин Борисович Ростовский
[121]
и стародуб-ский князь Михаил, сын Ивана Всеволодовича Каши.
Андрей Городецкий со своей русско-татарской компанией действовал в стиле Батыя и Неврюя. Джон Феннел писал: «Соединенные силы начали разорять и грабить Русскую землю. Районы Мурома, Переяславля, Владимира, Юрьева Польского и Суздаля пострадали первыми. Затем войско двинулось на север, к району Ростова, а на западе дошло до Твери и Торжка, опустошив эти земли. Троицкий летописец, оставивший самое подробное описание этой, как он выражается, "первой рати Андрея" и сильно настроенный против Андрея, дает себе полную волю и нагнетает атмосферу ужаса, мучений и гибели, обрушивая поток довольно стертых клише: мужчин, женщин и детей убивают или угоняют в неволю; монахинь и попадей насилуют; города, деревни, монастыри и церкви разоряют; иконы, книги, драгоценные камни и церковные чаши (потиры) разграбляют; "и бяше велик страх и трепет на христианском роде"»
[122]
.
Дмитрий Александрович не рискнул дать генеральное сражение русско-татарской рати брата, а решил отступить с дружиной, боярами и семьей в свою новопостроенную каменную крепость Копорье. Однако на берегу озера Ильмень князя Дмитрия окружили новгородские полки. В ходе переговоров новгородцы разрешили князю с дружиной пройти в Копорье. но взяли двух его дочерей и бояр в заложники, а также часть, а то и всю казну князя, а Дмитрию сказали: «Отпустим их тогда, когда дружина твоя выступит из Копорья». Заложники и казна были отправлены подальше — в отдаленную крепость Ладога в низовьях Волхова (ныне это г. Старая Ладога).
Но Дмитрий, прибыв в Копорье, решил там остаться и переждать нашествие татар. При этом он допустил тактическую ошибку, отправив начальника копорского гарнизона своего зятя Довмонта с частью войска на захват крепости Ладога — то ли дочек пожалел, то ли казну.
Возмущенные нарушением перемирия новгородцы осадили Копорье, и Дмитрий был вынужден согласиться на почетную капитуляцию. Князю и гарнизону было разрешено беспрепятственно с оружием покинуть крепость. Затем новгородцы до основания срыли укрепления Копорья.
1 января 1282 г. Дмитрий уехал «за море», по-видимому, в Швецию. Довмонту же удалось захватить Ладогу и освободить заложников, но больше он ничем не мог помочь своему тестю.
Андрей Городецкий отметил большим пиром победу над братом. Он богато одарил ордынских воевод, в том числе и Федора Чермного. Затем Андрей, подобно своим предшественникам, поехал в Новгород, где вече признало его своим князем.
Но через несколько дней Андрей узнал, что Дмитрий вернулся из-за моря со шведскими наемниками. Дмитрий прибыл в родной Переяславль и начал собирать войско.
Андрей срочно покинул Новгород, прибыл во Владимир, а оттуда в Городец, и вместе с любимым боярином Семеном Тонили-евичем отправился жаловаться в Орду к хану Туда-Менгу (Тудаю) брату и преемнику Менгу-Тимура. Андрей уверил хана, что Дмитрий не хочет повиноваться Золотой Орде и платить дань. Хан поверил и дал Дмитрию большое татарское войско.
В отсутствие Андрея тверской князь Святослав Ярославич и его племянник московский князь Даниил Александрович, младший брат Невского, соединившись с новгородской ратью, двинулись на Переяславль. Союзники сошлись с войском Дмитрия Александровича, но никто не решился на битву. Противники простояли друг против друга 5 дней, а затем заключили мир, условия которого до нас не дошли.
Через несколько недель появился и Андрей Городецкий с большой татарской ратью. И опять Дмитрий не рискнул биться с татарами, а предпочел бегство, на сей раз не к берегам Балтики, а к Черному морю. Шведские наемники хороши против своего брата — русского князя, а вот против татар лучше всего двинуть... татар.
В причерноморских степях кочевала огромная орда хана Но-гая, уже давно вышедшая из повиновения Золотой Орды. Замечу, что к тому времени южно-русские удельные княжества Курское, Рыльское и Липецкое платили дань то саранским ханам, то Но-гаю и не подчинялись великим князьям владимирским.
Ногай «с честью» принял Дмитрия и дал ему большое войско. По приходе в 1284 г. на Русь ногайской рати Андрей перепугался и отказался от Великого княжества Владимирского. И великим князем вновь становится Дмитрий.
Внутренние распри, о которых я скажу ниже, помешали зо-лотоордынскому хану Туда-Менгу помочь Андрею в борьбе с Дмитрием и Ногаем.
Став великим князем, Дмитрий решает схватить ближнего боярина брата Семена Тонилиевича. «В 1283 году двое переяславских бояр, Антон и Феофан, явились в Кострому, схватили нечаянно Семена Тонилиевича и начали допытываться у него о прежних и настоящих намерениях его князя. Семен отвечал: «Напрасно допрашиваете меня; мое дело служить верою и правдою своему князю; если же были между ним и братом его какие раздоры, то они сами лучше знают их причины». — «Ты поднимал ордынского царя, ты приводил татар на нашего князя», — продолжали переяславские бояре. «Ничего не знаю, — отвечал Семен, — если хотите узнать подробнее об этом, спросите у господина моего, князя Андрея Александровича, тот ответит вам на все ваши вопросы». — «Если ты не расскажешь нам о всех замыслах своего князя, — продолжали Димитриевы бояре, — то мы убьем тебя». — «А где же клятва, которою клялся ваш князь моему, — отвечал Семен, — клятва мира и любви? Неужели ваш князь и вы думаете исполнить эту клятву, убивая бояр нашего господина?» Переяславские бояре исполнили поручение своего князя — убили Семена Тонилиеви-ча» (С.М. Соловьев)
[123]
.
