Книга Италия. Враг поневоле, страница 75. Автор книги Александр Широкорад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Италия. Враг поневоле»

Cтраница 75

22 июня 1940 г. в Компьене было подписано перемирие между Францией и Германией. Его подписало уже новое французское правительство маршала Петэна.

Согласно условиям перемирия, под контролем правительства Виши осталась лишь южная часть Франции. Северная же часть страны и все атлантическое побережье были оккупированы германскими войсками. Весь французский флот остался в подчинении правительства Виши. Небольшая часть французских кораблей, находившаяся в портах Англии и в Александрии (Египет), была силой захвачена англичанами, а остальные корабли перешли в средиземноморские порты Франции и в порты ее африканских колоний — Мерс-эль-Кебир, Касабланку, Дакар и т. д.

Немцы разрешили Петэну иметь стотысячную армию, состоявшую из добровольцев. Однако бронетехника этих войск должна была состоять только из нескольких десятков бронеавтомобилей. Иметь танки французской армии запрещалось.

Таким образом, итальянский флот не получил ни одного французского боевого корабля. Итальянские адмиралы тщетно требовали у дуче разрешить им захватить порты и аэродром Туниса. Итальянский адмирал Марк-Антонио Брагадин писал: «Если бы порты и аэродромы Туниса были оккупированы и использовались итальянцами безо всяких ограничений, результат мог кардинальным образом повлиять на исход войны. Если бы оба берега Сицилийского пролива находились под контролем итальянцев, то его удалось бы наглухо закупорить для англичан. Проведя линии снабжения к тунисским портам, удалось бы снабжать ливийский фронт гораздо более экономичным и безопасным путем, чем тот, который приходилось использовать — из Италии в Триполитанию. Мальта, лежавшая как раз на полдороги, контролировала близлежащую зону. Если бы французские морские и воздушные базы в Алжире были оккупированы, удалось бы установить частичный контроль над западным Средиземноморьем. В конце концов Мальту удалось бы нейтрализовать, а Гибралтар попал бы под удары с воздуха. Это заложило бы основу для последующего захвата этого британского бастиона» [145] .

Оспорить эти слова сейчас невозможно. Мало того, если бы немцы взяли себе или передали итальянцам хотя бы несколько наиболее боеспособных французских надводных кораблей, то битва за Средиземное море могла иметь иной исход.

Что же произошло? Неужели Гитлер, его генералы и адмиралы оказались полнейшими идиотами и не сумели осознать роль Средиземноморского театра во Второй мировой войне? А это единственное разумное объяснение, если мы будем смотреть на события 1940 г. через призму победы в мае 1945 г. Дело же в том, что в июне 1940 г. Гитлер и Муссолини были уверены, что война закончится и что в ближайшие недели начнутся переговоры с Англией.

Тот же Брагадин писал: «Риббентроп не желал ослабления Франции и усиления Италии на Средиземноморье. Со своей стороны итальянцы не желали появления немцев на Средиземном море. В результате политические вопросы так запутали проблему, что первостепенные военные соображения оказались забытыми. Эта ошибка, имевшая роковые последствия, так и не была осознана политическими лидерами, пока не стало слишком поздно» [146] .

Действительно, Гитлер и в 1940 г., и даже в 1941 г. будет бояться излишнего, по его мнению, усиления Италии.

Глава 25 «И не друг, и не враг, а так…»

Как уже неоднократно упоминалось, несмотря на продолжение действия договора 1933 г., итальянские политики и журналисты систематически позволяли себе грубые антисоветские выпады. По этому поводу временный поверенный СССР в Королевстве Италия Л.Б. Гельфонд телеграфировал в Москву: «Политический директор МИД Бути, которого видел сегодня, выражал частным образом сожаление по поводу недальновидности Италии в советском вопросе. Бути в общем не отрицал, что усиленная антибольшевистская агитация и подчеркивание расхождений с Берлином по советскому вопросу используются Римом как прикрытие более глубоких антигерманских и профранко-английских маневров. Бути считает, что в этой последней части Италия проявляет опасную поспешность. Никаких шансов на мир в Европе, несмотря на все усилия Рима и Ватикана, сейчас нет. Итало-германские отношения ухудшаются. Париж же и Лондон также должного доверия к Риму не проявляют. В советском вопросе Италия зашла дальше Англии и Франции, что может быть ей только невыгодно и вредно» [147] .

25 июня 1940 г. состоялась беседа наркома иностранных дел В.М. Молотова с итальянским послом А. Россо. Молотов сказал, что советское правительство желает заключения «прочного соглашения Италии й СССР». «По мнению СССР, — продолжал нарком, — война вряд ли закончится раньше зимы этого года, если вообще она кончится в этом году. В связи с этим будут стучаться в дверь все неразрешенные вопросы, требуя своего разрешения тем или иным путем…

Основные претензии СССР в отношении Румынии известны. СССР хотел бы получить от Румынии то, что по праву принадлежит ему, без применения силы, но последнее станет неизбежным, если Румыния окажется несговорчивой. Что касается других районов Румынии, то СССР учитывает интересы Италии и Германии и готов договориться с ними по этому вопросу.

Турция вызывает недоверие ввиду проявленного ею недружелюбного отношения к СССР (и не только к СССР) в связи с заключением ею пакта с Англией и Францией. Недоверие это усиливается ввиду стремления Турции диктовать Советскому Союзу свои условия на Черном море путем единоличного хозяйничанья в проливах, а также ввиду усвоенной ею практики угрожать Советскому Союзу в районах южнее и юго-восточнее Батуми. Что касается других районов Турции, то СССР учитывает интересы Италии, а следовательно, также и интересы Германии и готов договориться с ними по этому вопросу.

Что касается Средиземного моря, то СССР считает вполне справедливым, чтобы Италия имела преимущественное положение в этом море. При этом СССР надеется, что Италия учтет интересы СССР как главной черноморской державы» [148] .

24 июля 1940 г. полпред Н.В. Горелкин был прият Муссолини. Как позже полпред записал в дневнике: «Он встретил меня у дверей своего огромного кабинета. Во время беседы Муссолини был любезен и по окончании аудиенции проводил меня до дверей кабинета.

В самом начале беседы Муссолини сказал, что он надеется, что мое пребывание в Риме будет способствовать развитию итало-советских отношений».

Горелкин сказал, что «Советский Союз отнюдь не является защитником существовавшего до последнего времени англо-французского господства в Европе. Господствующему положению этих стран приходит конец. Соответственно усиливаются на международной арене голоса СССР, Италии и Германии.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация