Большое внимание командование уделяло и коммуникациям Западного фронта. К началу июльских операций у Полоцка был построен временный железнодорожный мост и открыто железнодорожное сообщение до станции Зябки. Части для железнодорожного моста у станции Борисово были построены заранее, и впоследствии в течение пяти суток этот мост был собран. В июне шла энергичная подготовка транспортных средств, главным образом за счет мобилизации подвод у местного населения.
Наращивал свои силы и противник. К 25 июня 1920 г. польские войска перед армиями Западного фронта располагали следующими силами (табл. 5).
Таблица 5
* В это число входят части, расположенные на литовской границе в количестве 3200 штыков, и запасные батальоны и эскадроны действующих частей — всего 27 000 штыков и 1200 сабель.
** Из них: в боевой линии — 33 400 штыков, 4100 сабель, 156 легких, 68 тяжелых орудий; ближний резерв — 22 800 штыков, 2200 сабель, 32 легких, 9 тяжелых орудий; глубокий резерв и тыл — 30 200 штыков, 1200 сабель.
С утра 4 июля IV, XV и ІІІ армии Западного фронта перешли в решительное наступление. Мозырская группа в это же время, развивая свое дальнейшее наступление, форсировала реку Ину.
Важную роль в прорыве Польского фронта сыграла многочисленная артиллерия Красной армии. Так, в состав 16-й стрелковой дивизии было включено три легких и один тяжелый артиллерийский дивизион. Всего в дивизии было: 3-дюймовых пушек — 18, 122-мм гаубиц — 4, 107-мм пушек обр. 1910 г. — 1 и 152-мм гаубиц — 6, что составляло около четырех орудий на 1 км фронта. Для 1919–1920 гг. это считалось очень много.
В полосе наступления 33-й Кубанской стрелковой дивизии XV армии решено было применить танки. Огневую поддержку 33-й дивизии осуществляли артиллерийские группы 97-й и 98-й бригад, каждая из которых состояла из двух батарей 76-мм пушек обр. 1902 г. и одной 122-мм гаубичной батареи. Кроме того, в районе села Душки была размещена батарея 107-мм пушек обр. 1910 г., в задачу которой входила борьба с бронепоездами противника.
Артиллерийская подготовка в полосе наступления 33-й стрелковой дивизии началась 4 июля не в 4 ч 30 мин, как планировалось, а в 6 ч и продолжалась 15 мин. Это было вызвано тем, что в 3 ч 30 мин противник открыл сильный артиллерийский огонь по расположению 11-й стрелковой дивизии, в полосе обороны которой должна была перейти в наступление 33-я дивизия, и предпринял ограниченными силами разведку боем.
После короткой артподготовки в 6 ч 15 мин три танка Mk.V «рикардо» в кильватерной колонне двинулись в сторону неприятельских позиций. Идти по-другому танки не могли из-за болотистой местности. Один «рикардо» все-таки съехал с дороги и застрял, у второго заглох двигатель, и только третий танк благополучно достиг линии проволочных заграждений и, прорвав их, дошел до первой линии окопов. Однако и одного танка оказалось достаточно, чтобы польский 159-й резервный полк дружно кинулся бежать.
Атаку танков должен был поддержать 14-й автоброневой отряд (три броневика) и бронепоезд № 8 «Имени Раскольникова».
[241]
Однако броневики прибыли слишком поздно. Зато орудия бронепоезда № 8 действовали эффективно в течение всего боя.
В ночь с 6 на 7 июля части XVI армии успешно форсировали Березину и захватили большой плацдарм на западном берегу. Главные силы XV и ІІІ армий к концу дня 11 июля овладели районом Молодечно. В тот же день XVI армия заняла Минск.
19 июля армии Западного фронта вышли на линию река Неман — станция Барановичи — станция Лунинец. ІІІ конный корпус занял Гродно, защищаемый слабым гарнизоном, так как бывшие впереди него польские дивизии 7-й и 1-й армий, отступая под натиском частей Красной армии, еще не достигли линии Немана.
Этот решительный успех армий Западного фронта тут же сказался на тоне дипломатов стран Антанты. 12 июля, воспользовавшись пребыванием в Лондоне наркома внешней торговли Л. Б. Красина, бывшего одновременно полпредом и торгпредом в Англии, английское правительство в лице лорда Керзона
[242]
предъявило советскому правительству ноту о заключении в недельный срок перемирия с Польшей. Лорд Керзон при этом предлагал советским войскам отойти от естественных этнографических границ Польши на линию Гродно — Воловка — Немиров — Брест-Литовск — Дорогуск — Устилуг — восточнее Грубешова — Крылов — западнее Равы-Русской — восточнее Перемышля до Карпат. Затем лорд Керзон предложил на конференции в Лондоне обсудить условия мира РСФСР и Польши, при этом граница между Россией и Польшей намечалась согласно плану Верховного Союзного Совета, принятого в 1919 г., то есть по линии реки Западный Буг. В случае отказа правительства РСФСР от принятия этого предложения английское правительство объявляло, что страны Антанты будут помогать Польше всеми доступными для них средствами.
К концу июня 1920 г. в Варшаве наконец-то осознали масштабы поражения как в Белоруссии, так и на Украине. 1 июля был создан Совет обороны государства в составе Пилсудского, маршала сейма, премьер-министра, трех членов правительства, десяти депутатов от парламентских партий и трех представителей военного командования. 5 июля Совет постановил обратиться к странам Антанты с просьбой о содействии в мирных переговорах.
На переговорах с представителями Антанты 9–10 июля было решено, что содействие Антанты будет осуществлено при выполнении следующих условий: поляки отойдут на «линию Керзона», откажутся от претензий на литовские земли и согласятся на проведение в Лондоне мирной конференции представителей РСФСР, Польши, Финляндии, Литвы, Латвии и Восточной Галиции. Польша также должна была принять решения Антанты по вопросам ее границ с Литвой, Чехословакией и Германией и о будущем Восточной Галиции.
В Москве обсуждение ноты английского правительства состоялось 13–16 июля. Мнения в руководстве разделились. Нарком иностранных дел Г. В. Чичерин занял очень осторожную позицию — предложил принять предложение лорда Керзона выйти на предлагаемую им линию («линию Керзона»), на которой начать переговоры с Польшей, а за время переговоров подтянуть тылы и дать отдых войскам.
И. В. Сталин несколько раз выступал с предостережением против шапкозакидательских настроений в руководстве страны и Красной армии. Так, 24 июня в интервью харьковской газете «Коммунист» он заявил: «Было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено». Предстоят еще серьезные сражения, «поэтому я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о „марше на Варшаву“, другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на „красной советской Варшаве“».
