В чем же причина фиаско столь грандиозной затеи? Да в ее грандиозности! Все наши авантюры проходили по одной и той же схеме: изобретатель предлагал идею, а руководство армии и флота, не понимая ее сути, считало, что с помощью этого чудо-оружия можно выиграть войну. Радиоуправляемые катера — сравнительно неплохое диверсионное средство, но не более. А наши военморы решили уничтожать катерами ВУ эскадры линкоров и крейсеров. Кроме того, благодаря сверхсекретности, раздуваемой сторонниками катеров ВУ, и их очковтирательству, руководство флота не знало о ненадежности систем управления, которые явно не были доведены. Автор уверен, что если бы вместо создания целых флотилий катеров ВУ и проведения опереточных маневров Бекаури и К° занялись бы отладкой взаимодействия одного звена катеров и пары самолетов, то за 12 лет можно было бы довести до ума систему наведения.
Куда более успешно в ходе Второй мировой войны радиоуправляемые катера применяли немцы. Спору нет, германские приборы управления были куда лучше наших. Но главное и принципиальное отличие — в идеологии наших и германских адмиралов. Немцам и в голову не приходило среди бела дня атаковать катерами ВУ эскадры линкоров противника. С самого начала взрывающиеся телеуправляемые катера рассматривались как средство проведения ночных диверсий и только при наличии крайне благоприятных условий.
Немецкие деревянные взрывающиеся катера «Линзе» были значительно меньше по размерам наших Г-5, и скорость их была куда ниже — бензиновый мотор в 95 л. с. «Форд-У8» позволял развивать скорость не более 30 узлов. Внешне взрывающиеся катера и катера наведения напоминали обычные прогулочные речные катера. Взрывающиеся катера в носовой части имели подрывной заряд весом в 300 кг.
Один катер дистанционного наведения и два взрывающихся катера составляли звено. При подходе к кораблям противника каждый катер «Линзе» управлялся одним водителем. Кроме того, на катере управления находилось два оператора (наводчика). Атака предусматривалась только ночью. Катера тихо подкрадывались к неприятелю со скоростью 12 узлов, используя специальные глушители.
По сигналу с катера управления водители взрывающихся катеров давали полный ход и включали дистанционное управление. Убедившись, что катер управляется оператором, водитель за несколько сот метров до цели выбрасывался за борт и ждал, пока его не подберет катер управления.
На катере управления каждый оператор наводил свой катер. Система управления предусматривала 7 команд: правый поворот; левый поворот; выключение мотора; включение мотора; включение малого хода; включение полного хода; взрыв (на тот случай, если катер не поразит цель).
Но как оператор мог в темноте видеть взрывающийся катер? Для этого на носу катера включалась зеленая лампа, а на корме ниже по уровню — красная. Лампы были прикрыты так, что их можно было видеть только со стороны кормы взрывающегося катера. Именно по этим световым точкам и ориентировались операторы. Если красная точка под зеленой и на одной с ней вертикали, и если цель в створе с обеими точками, то, значит, курс верен. Если же красная точка оказывалась, например, правее зеленой, значит, «Линзе» отклонился от курса влево, и с помощью УКВ-передатчика нужно повернуть руль с таким расчетом, чтобы катер пошел правее, пока обе световые точки вновь не окажутся на одной вертикальной линии. В этом и состояло все искусство наведения — очень простое и понятное.
Боевая часть взрывающегося катера «Линзе» при столкновении с бортом корабля противника шла ко дну и взрывалась под его днищем, чем наносила более тяжелые повреждения. После завершения атаки катера наведения подбирали из воды водителей взрывающихся катеров.
Только в ходе двух атак кораблей союзников в ночь на 3 августа и в ночь на 8 августа 1944 г., проведенных близ устья Сены, 30 катеров (из них 10 — управления) потопили 12 кораблей и судов союзников общим водоизмещением 43 тыс. т, в том числе эсминец «Куорн», траулер «Герсей», одно судно типа «Либерти» и один крупный танкер. 211-я флотилия катеров «Линзе» при этом потеряла одного офицера и 7 старшин и рядовых.
В послевоенные годы на заводе № 5 было построено 32 радиоуправляемых торпедных катера по проекту 183Ц. Увы, буква «Ц» выдает назначение этого катера — радиоуправляемая надводная высокоскоростная цель. По ним работала артиллерия надводных кораблей, авиации и наши первые комплексы противокорабельных крылатых ракет.
Позже на базе катера пр. 205 было построено 9 радиоуправляемых катеров-целей по проекту 1392КЦ и три катера-водителя целей пр.1392В.
Ну а боевых радиоуправляемых катеров в послевоенное время в советском и российском флоте, насколько мне известно, не было.
Глава 8.
ТЕЛЕТАНКИ
В середине 1920-х гг. Тухачевскому и ряду других краскомов пришла в голову оригинальная мысль направить на укрепления врага сотни танков-роботов. Тем более что наш великий стратег планировал воевать с классово неоднородным противником, то есть когда большинство солдат — морально неустойчивые рабочие и крестьяне в солдатских шинелях. Они и поднимут руки вверх, увидев танки-роботы с красными звездами на бортах.
Телетанки предполагалось использовать для разведки минных полей, противотанковых препятствий и устройства проходов в них, уничтожения ДОТов, огнеметания и постановки дымовых завес, заражения или, наоборот, дегазации зараженных ОВ участков местности, эвакуации экипажей с подбитых танков под огнем противника. Кроме того, телетанки планировалось использовать в качестве подвижных мишеней для проверки эффективности своей противотанковой обороны и определения живучести самих танков при стрельбе по ним штатными снарядами,
И вот в 1927 г. в Военной электротехнической академии (ВЭТА) РККА была разработана телеаппаратура для легкого танка «Рено русский» (построенный на заводе «Красное Сормово» отечественный вариант французского «Рено» FT), а в Центральной лаборатории проводной связи (ЦЛПС) — для легкого танка МСМ(Т-18).
«Рено» управлялся не по радио, а по кабелю. МС-1 уже управлялся по радио и, двигаясь со скоростью до 4 км/ч, мог выполнять команды: вперед, вправо, влево, стоп.
Принцип работы этих и последующих телетанков был следующим. Команды подавались с пульта оператора. Шифратор кодировал команду, вырабатывая сигнал, уникальный для каждой команды. Передаваемые по радио команды принимались аппаратурой, установленной в телетанке. Депшфратор «выбирал» закодированный сигнал и выдавал сигнал на подключение соответствующей исполнительной цепи. Так радиокоманды трансформировались в механические, которые с помощью сжатого воздуха (пневмоприводы) приводили в действие рычаги и педали органов управления телетанка.
На телетанки правительство выделило большие средства. Надо ли говорить, что Бекаури не остался в стороне. Практические опыты с телетанками типа «Рено» и Т-18 начались в 1929 г. В феврале 1930 г. на полигоне под Ленинградом прошло первое испытание танка «Рено», оборудованного аппаратурой телеуправления «Река-1».
Весной 1932 г. аппаратурой «Мост-1», а позднее — «Река-1» и «Река-2» был оснащен двухбашенный танк Т-26. В апреле 1932 г. на Московском химполигоне проводились испытания этого танка. По результатам испытаний было заказано изготовление четырех телетанков и двух танков управления. Аппаратура управления системы Остехбюро обр. 1932 г., установленная в этих танках, позволяла выполнять уже 16 команд.
