В 1934–1936 годах Григоренко руководил разрушением православных храмов в Западном особом ВО. В 1945–1961 годах работал в военной академии им. М. В. Фрунзе. В 1959 году ему было присвоено звание генерал-майора.
Что дальше ждало нашего Петра Григоренко? Два-три года работы в академии и пенсия – на даче рыбку удить. Но ему хотелось славы и известности.
7 сентября 1961 года Григоренко выступил на партконференции Ленинского района Москвы с речью, содержавшей выпады против Хрущева. Он призывал «бороться за чистоту рядов партии». Его одернули, лишили мандата, уволили из академии и перевели на Дальний Восток. Замечу, что не в лагерь, а начальником оперативного отдела штаба 5-й армии.
Но там вместо службы Григоренко создал «Союз борьбы за возрождение ленинизма». Всего в Союзе было 13 человек, из них 4 Григоренко – папа и трое его сыновей.
2 февраля 1964 года Петр Григоренко был задержан в Хабаровске и на самолете доставлен в Москву. 12 февраля ему было предъявлено обвинение в том, что он «изготовил рукописный текст листовки антисоветского содержания». На допросе в качестве подозреваемого Григоренко заявил, что считает листовки не антисоветскими, а антиправительственными («антисоветские и антиправительственные понятия не идентичные»). В заявлении на имя Главного военного прокурора от 4 марта 1964 года указал, что следствие должно доказать антисоветский характер его деятельности, и ходатайствовал о назначении по его делу «социально-политической экспертизы». Однако 10 марта в ходатайстве ему было отказано, зато в этот же день была назначена «судебно-психиатрическая экспертиза» в отношении самого Петра Григоренко.
Как уже говорилось, весной 1966 года Григоренко познакомился с Костериным и занялся проблемой крымских татар. Замечу, что ни Григоренко, ни Костерин даже не пытались изучать историю крымских татар до апреля 1944 года.
5 сентября 1967 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР № 493 «О гражданах татарской национальности, проживавших в Крыму». Указ отменял предыдущие решения государственных органов в части, содержавшей огульные обвинения в измене родине «граждан татарской национальности, проживавших в Крыму», но одновременно утверждал, что татары «укоренились на территории Узбекской и других союзных республик». В Постановлении ПВС СССР № 494, которое следовало непосредственно за Указом, говорилось о том, что «… граждане татарской национальности… и члены их семей пользуются правом, как и все граждане СССР, проживать на всей территории в соответствии с действующим законодательством о трудоустройстве и паспортном режиме».
Казалось бы, и татарам, и Григоренко радоваться надо. Но Григоренко делает Указ мишенью для нападок. Этот указ Григоренко назвал «самым лживым и самым лицемерным указом из всех изданных по крымским татарам».
На самом деле указ уравнивал татар с остальными гражданами Союза. Предположим, ветеран ВОВ, колхозник Иванов из Тульской области взял да и решил проживать в Ялте или Ялтинском районе. Ему бы, естественно, отказали. Соответственно, по официальным данным, в 1967 году в Крыму было прописано 23 крымских татарина, и это притом, что после Указа в Крым прибыло несколько десятков тысяч крымских татар. Некоторые из них остались жить в Крыму без прописки, а большинство селились на ближайших подступах к Крыму, в украинских областях и в Краснодарском крае, продолжая осаждать правительственные и партийные органы.
А куда их было прописывать и почему? Колхозник Иванов и его родные воевали в 1941–1945 годах за Родину, но не имели права проживать в Крыму, а татарам, служившим в подразделениях вермахта и СС, можно?
И вот Григорович обращается с письмом к лидерам стран – участниц Будапештского совещания компартий: «Продолжается, правда, в меньших масштабах, чем при Сталине, но не менее возмутительный геноцид… В Указе от 5 сентября 1967 года и в последующих документах их [крымских татар – А. Ш.] называют „граждане татарской национальности, ранее проживавшие в Крыму“. Очевидно, что с таким же успехом о венграх, например, можно сказать, что они „граждане татарской национальности, проживающие пока что в Венгрии“».
17 марта 1968 года татарские активисты устроили сходку в московском ресторане «Алтай», якобы чтобы отметить 72-летие «писателя Алексея Костерина». Сам Костерин из-за болезни отсутствовал. Зато Григорович разразился обличительной речью. Он отметил, что, несмотря на определенные успехи, которых достигли крымские татары в своей борьбе, дискриминация народа продолжается. Как должны действовать крымские татары в новых условиях – после принятия Указа, который вроде бы решил судьбу крымских татар?
«Начинайте требовать. И требуйте не части, не кусочка, а всего, что у вас было незаконно отнято – восстановления Крымской Автономной Советской Социалистической Республики! Свои требования не ограничивайте писанием петиций. Подкрепляйте их всеми теми средствами, которые вам предоставляет Конституция – использованием свободы слова и печати, митингов, собраний и демонстраций…
Не считайте свое дело только внутригосударственным. Обращайтесь за помощью к мировой прогрессивной общественности и к международным организациям. То, что с вами сделали в 1944 году, имеет вполне определенное название. Это чистейшей воды геноцид – один из тягчайших видов преступления против человечества…». Геноцид – это оскорбление власти, оскорбление государства. И Григоренко, и все диссиденты ни разу не осудили геноцид при депортации немцев из Польши и Чехословакии, ни другие деяния западных держав. Ну уничтожила авиация США 3 миллиона мирных граждан в Корее. Так это ведь на благо демократии. А вот смерть 191 татарина по дороге в Среднюю Азию – это геноцид.
Честно признаюсь, противно писать о жулье, умышленно путающем переселение с депортацией, геноцид – с демографическим взрывом.
21 апреля 1968 года в городе Чирчике Ташкентской области, где проживала большая община крымских татар, националисты устроили массовые беспорядки. На следующий день телеграмма о Чирчикских событиях была послана Григоренко, который немедленно ознакомил с ней иностранных корреспондентов на пресс-конференции, устроенной Костериным в своей квартире.
Татарские националисты решили провести 17 мая 1968 года массовую демонстрацию крымских татар в Москве. 16 мая в телеграмме в ЦК КПСС и Верховный Совет СССР было сказано: «На этот раз народ не просит никакого приема, никаких обещаний. Он требует… фактическое безотлагательное организованное… возвращение в Крым…».
Милиция разогнала митинг. Несколько десятков человек были задержаны, а затем отправлены по железной дороге к местам постоянного проживания.
В мае 1970 года Петр Григоренко вновь оказался в специальной психиатрической больнице – на сей раз Черняховской, откуда его выписали лишь в 1974 году.
В мае 1976 года Григоренко стал членом-основателем Московской Хельсинкской группы, осенью того же года участвовал в создании Украинской Хельсинской группы.
18 мая 1976 года, в день очередной годовщины депортации крымских татар, в заявлении для печати и радио Григоренко говорил о том, что «отношение советского правительства к крымским татарам ни в коей мере не соответствует духу Хельсинки… Народы Европы не должны с этим мириться… Если они теперь не встанут на защиту крымских татар, то в будущем… сами могут оказаться в сходном положении. Приглянутся, например, кому-нибудь швейцарские горы и долины, и появятся вместо швейцарцев немцы, французы, итальянцы, ранее проживавшие в Швейцарии».
