После освобождения Крыма органы Госбезопасности провели переселение крымских татар в Узбекскую ССР и ряд других мест. Всего было выселено 180014 человек. За время операции, за двое суток, у татар было изъято: минометов – 49 шт., пулеметов – 622, автоматов – 724, винтовок – 9888, боепатронов – 326 887. Причем все цифры взяты не из газеты «Правда», а из совсекретной телеграммы Серова и Кобулова наркому Л. П. Берии.
Замечу, что этого вооружения хватило бы на две советские дивизии военного времени. Причем чекистам некогда (дано всего-то два дня!) было проводить подробные обыски в деревнях, вести допросы с целью выявления схронов оружия и т. д. Можно себе представить, сколько оружия хранит сейчас крымская земля.
Еще до освобождения Крыма советская разведка и партизаны доносили о надеждах татар на «третью силу», то есть западных союзников, которые, по мнению татар, должны были высадиться на полуострове. Все документы на эту тему до сих пор секретны. Но я могу сказать лишь одно: Приморская армия, выбросив немцев из Крыма в начале мая 1944 года, в полном составе так и осталась в Крыму до дня Победы и позже.
Мало того, непрерывно шло усиление Приморской армии береговыми орудиями, зенитной артиллерией, авиацией и т. д. Риторический вопрос – зачем? Ведь уже к октябрю 1944 года все государства Причерноморья объявили войну Германии и ближайший немецкий солдат находился от Крыма более чем в 1000 км.
Советские диссиденты любили рассказывать сказки о том, как крымские татары во время переселения гибли целыми вагонами, а «энкавэдэшники» выбрасывали сотни трупов на пути. Видимо, эти люди даже не представляли себе функции офицеров конвоя, которые отвечали за каждого человека. А где гарантия, что лейтенант или капитан не отпустил пару сотен татар за взятку? А вот факты: из 151720 татар, отправленных в Узбекскую ССР, по пути следования умер 191 человек.
Маленькая справка. Согласно Постановлению ГКО № 5858 от 11 мая 1944 года:
«Наркомздраву СССР выделить на каждый эшелон со спецпереселенцами, в сроки по согласованию с НКВД СССР, одного врача и две медсестры с соответствующим запасом медикаментов и обеспечить медицинское и санитарное обслуживание спецпереселенцев в пути; Наркомторгу СССР обеспечить все эшелоны со спецпереселенцами ежедневно горячим питанием и кипятком.
Для организации питания спецпереселенцев в пути выделить Наркомторгу продукты в количестве, согласно приложению № 1.
Суточная норма продуктов на одного человека в пути следования следующая:
– хлеба – 500 г
– мясо-рыба – 70 г
– крупы – 60 г
– жиров – 10 г.
‹…›
Установить следующий порядок и условия выселения:
а) разрешить спецпереселенцам взять с собой личные вещи, одежду, бытовой инвентарь, посуду и продовольствие в количестве до 500 килограммов на семью».
Те, кто проявил себя в борьбе с оккупантами, выселены не были. Всего в Крыму осталось около полутора тысяч крымских татар.
«Обязать Сельхозбанк выдавать спецпереселенцам, направляемым в Узбекскую ССР, в местах их расселения ссуду на строительство домов и на хозяйственное обзаведение до 5000 рублей на семью, с рассрочкой до 7 лет.
Выдачу спецпереселенцам муки, крупы и овощей в течение июня-августа с. г. производить бесплатно, в расчет за принятую у них в местах выселения сельхозпродукцию и скот».
Вот такие «зверства кровавого сталинского режима». Ссуда в 5 тыс. рублей, под 1 % годовых, за эти деньги можно было построить прекрасный каменный дом из 3 комнат. А попробуйте взять сегодня у демократических банков ссуду на квартиру под 1 %.
С начала XVI века по 1941 год численность татарского населения в Крыму составляла 180–250 тыс. человек, то есть почти не менялась. А вот так называемая «сталинская депортация» привела не к геноциду, а к демографическому взрыву! Так, только в Узбекистане, куда переселили 151,7 тыс. татар, у них к 1950 году родилось 188,3 тыс. детей. За последующие 30 лет число крымских татар увеличилось, по разным данным, от 10 до 15 раз.
Уже во второй половине 1950-х годов тема «репрессированных народов» стала интенсивно муссироваться советскими диссидентами. Причем самым лакомым кусочком для них стали крымские татары. Почему? Да потому что уже в 1957 году чеченцам, ингушам, калмыкам и другим народам было разрешено вернуться на свою историческую родину, что те охотно и сделали.
А вот вернуть в Крым татар было физически невозможно.
Во-первых, полуостров имел важное военно-стратегическое положение, и там находились главная база Черноморского флота, базы флотской и стратегической авиации, стартовые позиции ракет всех классов. В Балаклаве и Феодосии были два крупных ракетных полигона и т. д.
Ну а, с другой стороны, к 1958 году Крым и так был перенаселен. А татар было уже не 180 тысяч, а от одного до двух миллионов!
Первым, кто поднял татарский вопрос, был Алексей Евграфович Костерин. Карьера его типична для диссидентов 60-х. Был секретарем Обкома, параллельно занимался литературой и журналистикой.
6 мая 1938 года Костерин был арестован как «социально-опасный элемент» и приговорен к 5 годам исправительно-трудовых лагерей. Срок он отбывал на Колыме. В 1953 году вернулся в Москву. В марте 1955 года реабилитирован Верховным судом СССР, затем восстановлен в Союзе писателей и в партии.
В 1957 году Костерин начал правозащитную деятельность, написав письмо Н. С. Хрущеву с критикой политики партии по отношению к репрессированным чеченскому и ингушскому народам.
В середине 1960-х в Москве вокруг Костерина сформировался кружок инакомыслящей молодежи. В 1966 году к кружку присоединился Петр Григоренко, называвший Костерина своим «другом и учителем». Он же, Костерин, по признанию Григоренко, познакомил его с проблемами «наказанных народов».
В 1967 году Костерин выпустил статью «О малых и забытых». Статья широко использовалась в пропаганде татарских националистов.
Власти, как видно, не обращали на Костерина внимания, за исключением того, что 17 октября 1968 года партком Московского отделения Союза писателей заочно рассмотрел персональное дело Костерина и исключил его из партии.
В свое время Костерин занимался художественной литературой и журналистикой. Но, увы, все его произведения оказались невостребованными, а вот написал несколько статей о крымских татарах, и пришла мировая слава. И диссидент Анатолий Левитин написал в своей книге «Родной простор»: «Похороны Алексея Костерина вылились в волнующую демонстрацию… Власти всячески пытались предотвратить прощание… Во время похорон я в Москве не был, слушал отчет о похоронах в Пскове по радио из Лондона».
Главным же борцом за права крымских татар стал Петр Григорьевич Григоренко. Он родился в 1907 году в селе Борисовка Таврической губернии в семье крестьянина. В 15 лет стал секретарем сельской комсомольской организации. С 1926 года – секретарь Селидовского сельского райкома комсомола. В 1927 году – секретарь комитета комсомола транспортного комбината. В 1929–1931 годах учился в Харьковском технологическом институте, а в 1931 году перевелся в Военно-инженерную академию, которую и окончил в 1934 году.
