«Немедленно приступить к сосредоточению сил на эстонско-латвийской границе… Задача Ленинградского военного округа — нанести мощный удар по эстонским войскам… Действия армий должны быть решительными, поэтому они не должны ввязываться во фронтальные бои на укрепленных позициях противника, а, оставляя заслоны с фронта, обходить фланги и заходить в тыл…»
Прощаясь с эстонским министром, Молотов снисходительно предупредил его:
— Не возлагайте надежд на Англию и Германию. Англия не в состоянии что-либо предпринять на Балтийском море, а Германия связана войной на Западе.
Карл Сельтер вернулся в Таллин. Дипломатический зондаж показал, что Молотов был прав. Германия посоветовала эстонцам удовлетворить советские требования.
27 сентября эстонская делегация вылетела в Москву. Вечером начались переговоры. Молотов потребовал согласиться на размещение на территории Эстонии советского гарнизона численностью тридцать пять тысяч человек. Министр Сельтер робко возразил, что это больше всей эстонской армии.
В этот момент в комнату вошел Сталин и снисходительно заметил Молотову:
— Ну, ладно, ладно, ты слишком суров с нашими друзьями. Ограничимся двадцатью пятью тысячами.
28 сентября утром нарком Ворошилов утвердил план военной операции против Эстонии. Но он не понадобился. Вечером договор с Эстонией о взаимопомощи сроком на десять лет был готов.
После подписания Сталин сказал эстонскому министру:
— Могу вам сказать, что правительство Эстонии действовало мудро и на пользу эстонскому народу, заключив соглашение с Советским Союзом. С вами могло бы получиться, как с Польшей…
1 октября Мерецков приказал подготовить основную часть войск 8-й армии к вторжению в Латвию. 2 октября вечером в Кремле начались переговоры с латвийским министром иностранных дел Вильгельмом Мунтерсом.
— Нам нужны базы у незамерзающего моря, — совершенно откровенно сказал Молотов. — Еще Петр Великий заботился о выходе к морю. В настоящее время мы не имеем выхода. В таком положении больше оставаться нельзя. Поэтому мы хотим гарантировать себе использование портов, путей к этим портам и их защиту.
Сталин добавил:
— Я вам скажу прямо: раздел сфер влияния состоялся. Если не мы, то немцы могут вас оккупировать. Но мы не желаем злоупотреблять. Нам нужны Лиепая и Вентспилс.
Молотов в записи беседы пометил, что «разговор шел спокойно, без угроз». Что же в его представлении означало прибегать к угрозам?..
5 октября был подписан договор о взаимопомощи с Латвией — на те же десять лет с размещением на территории страны двадцати пяти тысяч советских солдат.
3 октября начались переговоры с министром иностранных дел Литвы Юозасом Урбшисом. Сталин поведал литовским дипломатам о том, что Германия отказалась от Литвы в пользу Советского Союза, поэтому нет смысла сопротивляться. В обмен на стандартный договор Литве обещали передать Вильнюс, который польские войска заняли в сентябре 1920 года.
10 октября был подписан «Договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой» сроком на пятнадцать лет — с размещением на ее территории двадцати тысяч советских солдат.
В течение двух недель вся Прибалтика оказалась под советским контролем. Сталин был доволен: пакт с Германией приносил дивиденды.
Дружба, скрепленная кровью
Для ратификации советско-германского договора вновь собрали сессию Верховного Совета. 31 октября 1939 года Молотов произнес свою знаменитую речь в защиту гитлеровской идеологии:
— Английские, а вместе с ними и французские сторонники войны объявили против Германии что-то вроде идеологической войны, напоминающей старые религиозные войны… Такого рода война не имеет для себя никакого оправдания. Идеологию гитлеризма, как и всякую другую идеологическую систему, можно признавать или отрицать, это дело политических взглядов. Но любой человек поймет, что идеологию нельзя уничтожить силой, нельзя покончить с ней войной. Поэтому не только бессмысленно, но и преступно вести такую войну, как война за уничтожение гитлеризма, прикрываемая фальшивым флагом борьбы за демократию…
30 ноября 1939 года Сталин в интервью французскому информационному агентству «Гавас» назвал Францию страной, «выступающей за войну», а Германию — страной, «отстаивающей дело мира».
Отвечая на вопрос главного редактора «Правды», Сталин изложил свою оценку ситуации:
«Не Германия напала на Францию и Англию, а Франция и Англия напали на Германию, взяв на себя ответственность за нынешнюю войну… Правящие круги Англии и Франции грубо отклонили как мирные предложения Германии, так и попытки Советского Союза добиться скорейшего окончания войны».
В декабре 1939 года по случаю сталинского юбилея Адольф Гитлер прислал генсеку телеграмму:
«Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые сердечные поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания. Желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза».
Риббентроп поздравил Сталина отдельно:
«Памятуя об исторических часах в Кремле, положивших начало повороту в отношениях между обоими великими народами и тем самым создавших основу для длительной дружбы между ними, прошу Вас принять ко дню Вашего шестидесятилетия мои самые теплые поздравления».
Вождь ответил министру:
«Благодарю Вас, господин министр, за поздравление. Дружба народов Германии и Советского Союза, скрепленная кровью, имеет все основания быть длительной и прочной».
Вся эта переписка была опубликована в «Правде».
Писатель Илья Григорьевич Эренбург писал, что эти слова рождали в нем возмущение:
«Это ли не кощунство! Можно ли сопоставлять кровь красноармейцев с кровью гитлеровцев? Да и как забыть о реках крови, пролитых фашистами в Испании, в Чехословакии, в Польше, в самой Германии…»
Но союз с Гитлером и с нацистами носил уже вполне идеологический характер.
Посол Шуленбург докладывал в Берлин:
«Советское правительство делает все возможное, чтобы изменить отношение населения к Германии. Прессу как подменили. Не только прекратились все выпады против Германии, но и преподносимые теперь события внешней политики основаны в подавляющем большинстве на германских сообщениях, а антигерманская литература изымается из книжной продажи».
2 октября 1940 года уполномоченный Совнаркома СССР по охране военных тайн в печати и начальник Главлита Николай Георгиевич Садчиков отправил в управление пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) список книг, подлежащих изъятию из продажи и из библиотек.
В списке значилась книга Э. Отвальта «Путь Гитлера к власти», изданная «Соцэкгизом» в 1933 году. «В книге, — сигнализировал начальник Главлита, — имеется ряд мест, которые сейчас, после заключения СССР договора о дружбе с Германией, нежелательны». Садчиков привел цитаты из книги: «“Теперь фашизм торжествует. Он справляет кровавые оргии по всей стране, истребляя коммунизм”. Плохо говорится о Гитлере (на многих страницах)».
