Перед магазином была предусмотрительно прорыта канава для тех, кто не сможет контролировать процесс слюноотделения.
Винрич и Бутчер на самом деле были иностранцами, и как считала Гильдия Кондитеров Анк-Морпорка, не понимали специфичности городских вкусовых рецепторов.
По словам Гильдии, люди в Анк-Морпорке были энергичными и неглупыми, и им вовсе не хотелось чтобы шоколад набивали какао ликером, и уж точно они не были похожи на изнеженных и манерных аристократов, которые желали видеть во всех сладостях взбитые сливки. На самом деле они предпочитали шоколад сделанный в основном из молока, сахара, жира, копыт, губ, разнообразных экстрактов, крысиного помета, штукатурки, мух, смазки, древесных щепок, волос, льна, пауков и перемолотой кожуры какао бобов. Это значило, что по продовольственным нормам основных шоколадных производителей, таких как Борогравия и Квирм, анк-морпоркский шоколад был формально классифицирован как «рвотная масса» и избежал наименования «кафельный клей» исключительно благодаря тому, что был не того цвета.
Сьюзен раз в месяц покупала самую дешевую их коробочку. И могла легко остановиться на половине этой коробки, если хотела.
— Тебе не нужно заходить, — сказала она, открывая дверь в магазин.
Вдоль прилавка выстроились застывшие посетители.
— Пожалуйста, зови меня Мира.
— Не думаю, что мне…
— Пожалуйста, — кротко попросила Леди ЛеГион. — Имя — это важно.
Внезапно Сьюзен. вопреки всему, ощутила прилив сострадания к этому существу.
— Ох, ну хорошо. Мира, тебе не нужно входить.
— Я смогу выдержать.
— Но я думала, шоколад слишком сильное искушение для тебя, — сказала Сьюзен, не на секунду не усомнившись в самой себе.
— Да.
Они посмотрели на полки позади прилавка.
— Мира… Мира, — сказала Сьюзен, и озвучила некоторые из своих мыслей. — Это от эфебского слова «myrios», что значит «неисчислимый». А ЛеГион — каламбур от «легион»… О, боги.
— Мы думали, что имя должно выражать суть, — сказала ее светлость. — Спасение в числе. Прости.
— Ну, вот их основной ассортимент, — сказала Сьюзен, обводя рукой вокруг. — Давай поищем в задних комнатах… Ты в порядке?
— Нормально… все хорошо, — пробормотала Леди ЛеГион, покачиваясь.
— Ты ведь не собираешься обожраться, так?
— Мы… я… слышала о слабости. Тело жаждет шоколада, а разум сопротивляется. По крайней мере, так я говорю себе. И это правда! Разум может победить тело! Или для чего он тогда нужен?
— Мне тоже всегда было это интересно, — сказала Сьюзен, толкая другую дверь. — А. Волшебная пещера…
— Волшебная? Они здесь колдуют?
— Почти что.
Когда Леди ЛеГион увидела столы, она прислонилась к дверному косяку чтобы не упасть.
— Ох, — сказала она. — Уф… я могу определить… сахар, молоко, масло, сливки, ваниль, фундук, миндаль, грецкий орех, изюм, апельсиновую цедру, разнообразные ликеры, цитрусовые пектины, клубнику, малину, эссенцию фиалки, вишни, ананаса, фисташек, мандаринов, лаймов, кофе, какао…
— Здесь ведь нечего бояться, так? — сказала Сьюзен, осматривая мастерскую в поисках вооружения. — Какао, в конце концов, просто горькая ягода.
— Да, но… — Леди ЛеГион сжала кулаки, зажмурилась и стиснула зубы. — Но если сложить это все вместе…
— Спокойно, спокойно…
— Воля победит эмоции, воля победит инстинкты… — нараспев произнесла Ревизор.
— Хорошо, хорошо, а теперь сходи к шкафу с надписью «шоколад», ладно?
— Это самое трудное!
Идя мимо прилавков с кастрюлями, Сьюзен размышляла о том, что, представая перед тобой в таком виде, шоколад теряет часть своей привлекательности. Разница была такой же, как между маленькими кучками пигмента и готовой картиной. Она наша шприц, который, казалось, был создан с целью проведения каких-то сугубо интимных процедур у слонихи, хотя здесь, скорее всего, его использовали для выкладки завитков на конфетах.
Рядом нашелся маленький чан с шоколадным ликером.
Она оглядела подносы с помадкой, марципанами и карамелью. О, а здесь целый стол с яйцами Пряничной Утки. Но они не были лишь пустой скорлупой, подарком для детей, вкусом похожие на картон, о, нет, эти были замысловатым кондитерским эквивалентом дивных драгоценностей.
Краем глаза она заметила движение. Одна из статуй рабочего, склонившаяся над подносом с «Мечты Пралине», медленно двинулась дальше.
В комнату втекало время. Бледно-голубой свет озарял ее.
Она обернулась и увидела висящую рядом с собой фигуру, смутно напоминающую человеческую. Она была безликой и прозрачной как туман, в голове зазвучали ее слова:
Я стал сильнее. Ты мой якорь, моя связь с миром. Знаешь ли ты, как трудно вновь найти это в людях? Приведи меня к часам…
Сьюзен развернулась и сунула шприц в руки исстрадавшейся Миры.
— Держи. И сделай что-нибудь вроде… рогатки. Я хочу, чтобы ты забрала столько шоколадных яиц, сколько сможешь. И крем. И ликер. Ясно? Ты сможешь?
О, боги, выбора у нее не было. Бедняге была необходима хоть какая-то моральная поддержка.
— Пожалуйста, Мира? Какое глупое имя! Тебя ведь не много. Только… ты. Так? Просто будь… собой. Гармония… это хорошее имя.
Обновленная Гармония с перемазанным косметикой лицом подняла на нее глаза.
— Да, это, это хорошее имя…
Сьюзен сгребла столько товара, сколько смогла унести, и, обернувшись на шелест позади, увидела, что Гармония стоит, опираясь рукой на, судя по-всему, прилавок, и держит в руке полный разнообразных сладостей…
…большой малиновый мешок.
— О, хорошо. Разумное использование подручного материала, — слабо сказала Сьюзен. Но тут ее внутренний учитель прервал ее. — Надеюсь, ты взяла достаточно и хватит на всех.
— Ты был первым, — сказал Лю-Цзы. — По существу, ты создал все это. Ты был новатором.
— Это было тогда, — сказал Ронни Соха. — Теперь все изменилось.
— Все не так как раньше, — согласился Лю-Цзы.
— Возьми Смерть, — сказал Ронни Соха. — Впечатляет и, доложу тебе, кто не смотрится хорошо в черном? Но Смерть, так или иначе… Что есть смерть?
— Просто долгий сон, — сказал Лю-Цзы.
— Просто долгий сон, — повторил Ронни Соха. — Что до остальных… Война? Если война это так ужасно, почему люди продолжают этим заниматься?
— Это хобби, — сказал Лю-Цзы. Он принялся скручивать сигарету.
— Хобби, — сказал Ронни Соха. — Ну, а Голод и Чума, ну…
— О них достаточно сказано, — подхватил Лю-Цзы.
