— В мое время, — сказал Лю-Цзы. — Каждый из нас во весь опор помчался бы к Удлинителям, как только загремели гонги.
— Да, но…
— БРРРРбррррбррррр, — сказал аббат, и Лобзанг увидел, что он сидит в сумке на спине помощника в вышитом колпачке эльфа на голове, чтобы не подхватить простуду. — Лю-Цзы весьма искушен в решении практических вопросов БРРРбррр.
Он отрыгнул молоко на ухо помощника.
— Я рад, что проблема была решена, Лю-Цзы.
Дворник согнулся в поклоне, а аббат принялся неспешно лупить помощника деревянным медвежонком по голове.
— История повторяется, Лю-Цзы. ДумДумББББРРРРР…
— Стеклянные часы? — спросил Лю-Цзы.
Главные монахи пооткрывали рты.
— Откуда ты можешь это знать? — спросил Главный Помощник. — Мы еще не обращали Мандалу вспять!
— Как говорят: «Я как в воду глядел», — сказал Лю-Цзы. — И это был единственный раз, о котором я когда-либо слышал, когда взбесились сразу все вертушки. Они все вышли из-под контроля. Сдвиг времени. Кто-то воссоздает стеклянные часы.
— Этого не может быть, — сказал Помощник. — Мы уничтожили все следы.
— Ха! Не даром говорят: «Я не так глуп, как кажется!» — раздраженно ответил Лю-Цзы. — Нечто подобное вам не уничтожить. Оно просочиться. Через сны. Сказки. Рисунки в пещерах, через что угодно…
Лобзанг посмотрел вниз на Мандалу. У высоких цилиндров в дальнем углу зала сгрудились монахи. Цилиндры походили на Удлинители, но только один из них — маленький — мерно вращался. Остальные стояли неподвижно, демонстрируя множество символов, сверху донизу покрывавших их.
Хранилища узора. Мысль сама появилась в его голове. В них держали узоры Мандалы, и с помощью этих штук их можно было восстановить. Сегодняшние узоры на маленьком, а узоры за предыдущие времена — на больших.
Внизу под ним Мандала не прекращала волноваться, цветные кляксы и клочки узоров дрейфовали по ее поверхности. Один из монахов выкрикнул что-то из своего дальнего угла и маленький цилиндр остановился.
Катящиеся крупинки песка прекратили свой бег.
— Вот как она выглядела двадцать минут назад, — сказал Ринпо. — Видите там светло-синюю точку? А потом она увеличивается…
— Я знаю, на что глядеть, — мрачно сказал Лю-Цзы. — Она была там, когда это случилось в первый раз, приятель! Ваше преподобие, прикажите показать эпизод с прежними Стеклянными Часами! У нас не так много времени!
— На самом деле, я думаю… — начал Помощник, но был прерван ударом надувного резинового кубика.
— Хотюнаголсокхоттю если Лю-Цзы прав, мы не должны тратить время, джентльмены, а если не прав, у нас целая куча свободного, которое можно потратить, не так ли? Хотюнаголшохотюхотюхотю!
— Благодарю, — сказал дворник. Он сложил руки рупором:
— Эй! Вы там! Веретено второе, четвертый бинг, около девятнадцатой гупы! И пошевеливайтесь!
— Я вынужден выразить уважительный протест, ваше преподобие, — сказал Помощник. — Мы практиковали это только при крайней необходимости…
— Да, я знаю все о ваших практических методах при крайней необходимости, — сказал Лю-Цзы. — Всегда что-нибудь упускается.
— Это смешно! Мы прилагаем огромные усилия…
— Вы эту чертову крайнюю необходимость и упускаете, — сказал Лю-Цзы и повернулся обратно к залу и испуганным рабочим. — Готовы? Хорошо! Выкладывайте! Или я спущусь вниз! А я не хочу, чтобы мне пришлось это делать!
Люди вокруг цилиндров лихорадочно засуетились, и узоры под балконом принялись изменяться. Линии и кляксы были уже в других местах, но светло-синее пятно по-прежнему занимало центр.
— Вот, — сказал Лю-Цзы. — Это было меньше чем за десять дней до того, как ударили часы.
Со стороны монахов последовало молчание.
Лю-Цзы мрачно ухмыльнулся.
— А десять дней спустя…
— Время остановилось, — сказал Лобзанг.
— Можно сказать и так, — сказал Лю-Цзы. И покраснел.
Один из монахов положил руку ему на плечо.
— Все хорошо, Дворник, — успокаивающе проговорил он. — Мы знаем, что ты не мог добраться туда во время.
— Быть во время — и есть наша задача, — сказал Лю-Цзы. — Я был около этой чертовой двери, Чарли. Слишком много зaмков… так мало времени…
Мандала позади него вернулась к медленному воссозданию настоящего.
— Это была не твоя вина, — сказал монах.
Лю-Цзы скинул его руку и обернулся к аббату, глядящему на него поверх плеча главного помощника.
— Я прошу вашего разрешения прямо сейчас приняться за поиски, ваше преподобие! — сказал он. Он похлопал себя по носу. — Я уловил их запах! Я ждал этого все эти годы! На этот раз я ждать не стану!
В наступившей тишине аббат надул пузырь.
— Они опять будут в Убервальде, — сказал Лю-Цзы с ноткой мольбы в голосе. — Там они балуются с электричеством. Я каждый дюйм этого места знаю! Дайте мне пару человек, и мы пресечем это в зародыше!
— Бабабабабаба… Это требует обсуждения, Лю-Цзы, но мы благодарим тебя твое предложение бабабаба, — сказал аббат. — Ринпо, я хочу, чтобы все бдумбдумбдум главные монахи, которые работают в полевых условиях, появились в Комнате Тишины через пять бабаба минут! Вертушки работают бдумбдум согласованно?
Один из монахов оторвал взгляд от свитка, который ему передали.
— Кажется что так, ваше преподобие.
— Мои поздравления оператору пульта управления ПЕЧЕНЯ!
— Но Шобланг мертв, — проворчал Лю-Цзы.
Аббат перестал выдувать пузыри.
— Это печальная новость. Насколько я знаю, он был тебе другом.
— Это не должно было случиться так, — пробормотал дворник. — Это не должно было случиться так.
— Успокойся, Лю-Цзы, мне надо будет перекинуться с тобой словцом. Печеня! — Главный Помощник, пришпоренный ударом резиновой обезьянки по уху, поспешил прочь.
Толпа монахов поредела, когда все начали разбредаться по своим делам. На балконе остались только Лю-Цзы с Лобзангом, глядящие как волнуется Мандала.
Лю-Цзы откашлялся.
— Видишь те вертушки в углу? — Сказал он. — Маленькие записывают узоры за один день, а что-нибудь любопытное сохраняется на больших.
— Я только что вспомнил, как ты говоришь это.
— Молодец. Молодец. У парня талант, — Лю-Цзы понизил голос. — Кто-нибудь смотрит на нас?
Лобзанг оглянулся.
— Здесь еще осталось несколько человек.
Лю-Цзы вновь повысил голос.
