– Да. И что такого?
– Причем здесь демоны?
– Ну, он мог быть похищен демонами, – возразил Достабль. – Такое с каждым может случиться.
– То есть ты хочешь сказать, нет доказательств того, что он не был похищен демонами?
– Люди сами могут сделать выводы, какие им нравится, – сказал Достабль. – Вот что говорит мистер Подлиза. Людям нужно дать возможность выбора, сказал он.
– Возможность выбора правды?
– А еще он не чистит зубы, – добавила Сахарисса. – Я не из тех, кто считает опрятность следующей добродетелью сразу за набожностью, однако всему есть пределы.
Достабль печально покачал головой.
– Я изменил себе, – сказал он. – Представьте только: чтобы я – и работал на кого-то другого? Да я, наверное, свихнулся. Это все из-за холодной погоды, вот в чем дело. Даже… зарплата, – он произнес страшное слово с содроганием, – выглядела для меня привлекательной. Можете представить себе, – продолжал он с ужасом, – что этот тип указывал мне, чем заниматься? В следующий раз я просто лягу и буду лежать, пока не пройдет желание стать наемным сотрудником.
– Вы просто бессовестный приспособленец, мистер Достабль, – обличил его Вильям.
– До сих пор это неплохо срабатывало.
– Можете взяться за продажу нашей рекламы? – спросила Сахарисса.
– Я больше никогда не стану наемным…
– За проценты! – оборвала его Сахарисса.
– Что? Ты хочешь нанять его? – поразился Вильям.
– Почему нет? Для рекламы можно врать сколько влезет. Это нормально, – возразила она. – Пожалуйста, мистер Достабль? Нам нужны деньги.
– Комиссия, а? – переспросил Достабль, потирая заросший подбородок. – Типа… пятьдесят процентов мне и пятьдесят процентов вам?
– А вот это обсудишь со мной, – сказал Доброгор, похлопав его по плечу.
Достабль поморщился. Когда речь заходила об ожесточенном торге, гномы были тверды, как алмазные резцы.
– У меня есть выбор? – пробормотал он.
Доброгор наклонился вперед. Его борода встопорщилась. Он не держал в руках оружия, однако Достабль столь явственно видел огромный топор, как будто тот был уже у его горла.
– Конечно, – с нажимом ответил Доброгор.
– О, – пробормотал Достабль. – Итак… что же я должен продавать?
– Пространство, – сказала Сахарисса.
Достабль снова просиял.
– Всего лишь пространство? Пустоту? О, это я умею. Я умею продавать ничто как никто! – он печально покачал головой. – Вот когда я пытаюсь продавать что-то, тогда начинаются проблемы.
– А как вы очутились здесь, мистер Достабль? – спросил Вильям.
Ответ его не обрадовал.
– Это работает в обе стороны, – сказал он. – Нельзя подкапываться под чужую собственность! – Он взглянул на гномов. – Мистер Боддони, я требую, чтобы дыру заделали немедленно, ясно вам?
– Но мы всего лишь…
– Да, да, знаю, вы действовали из лучших побуждений. Но теперь я хочу, чтобы проход надежно перекрыли. Лучше всего, чтобы дыра выглядела так, как будто ее там никогда не было, спасибо. Я не хочу, чтобы из нашего подвала неожиданно поднялся кто-нибудь, кто не спускался туда. Немедленно, будьте любезны!
– Думаю, я скоро распутаю настоящую захватывающую историю, – сказал Вильям, когда рассерженные гномы отправились исполнять распоряжение. – Я думаю, что скоро встречусь с Гаффсом. Я…
Когда он достал из кармана блокнот, что-то со звоном упало на пол.
– Ах, да… я же принес ключ от нашего городского дома, – вспомнил он, – ты ведь хотела подобрать себе платье.
– Уже поздно, – сказала Сахарисса, – я совсем забыла об этом, честно говоря.
– Почему бы тебе не сходить туда прямо сейчас, пока все остальные заняты делами? Можешь взять с собой Рокки. Ну, знаешь… просто для безопасности. Хотя дом пуст. Мой отец останавливается в клубе, когда посещает город. Иди. В жизни есть и еще кое-что, помимо корректорской работы.
Сахарисса неуверенно посмотрела на ключ у себя в руке.
– У мой сестры куча платьев, – добавил Вильям. – Ты же хочешь сходить на бал, правда?
– Я думаю, миссис Хотбед успеет подогнать его по фигуре к вечеру, если я принесу ей платье с утра, – сказала Сахарисса, демонстрируя на словах умеренные сомнения, и в то же время, всем своим видом умоляя, чтобы ее переубедили.
– Точно, – сказал Вильям. – А еще я уверен, что ты найдешь кого-нибудь, кто сделает тебе прическу.
Сахарисса прищурила глаза.
– Знаешь, ты прекрасно умеешь убеждать, правда, – сказала она. – А что ты собираешься делать?
– Я собираюсь, – ответил Вильям, – потолковать с собакой насчет человека.
Сержант Ангва уставилась на Ваймса сквозь пар, поднимавшийся из стоящей перед ней плошки.
– Извините, что так вышло, сэр, – сказал она.
– Ему конец, – пообещал Ваймс.
– Вы не можете арестовать его, сэр, – сказал капитан Моркоу, обматывая голову Ангвы свежим полотенцем.
– О? Не смогу арестовать его за нападение на стражника, а?
– Ну, в этом-то и проблема, верно, сэр? – заметила Ангва.
– Ты всегда стражник, сержант, не важно, в каком теле!
– Да, но… мы всегда предпочитали, чтобы слухи об оборотне в Страже так и оставались слухами, сэр, – сказал Моркоу. – Вы ведь тоже так считаете? Мистер де Словье пишет всякое в своей газете. Мы с Ангвой не хотели бы попасть в новости. Кому надо, тот знает.
– Тогда я запрещу ему писать!
– Как, сэр?
Ваймс слегка сбавил обороты.
– Вы хотите сказать, что я, коммандер Стражи, не могу запретить этому ублю… этому идиоту писать все, что взбредет ему в голову?
– О нет, сэр. Конечно, можете. Но я не уверен, что вы сможете запретить ему написать о том, что вы запретили ему писать, – сказал Моркоу.
– Я потрясен. Потрясен! Она твой… твой…
– Друг, – подсказала Ангва и снова глубоко вдохнула целебный пар. – Но Моркоу прав, мистер Ваймс. Я не хочу раскручивать это дело. Я сама виновата, что недооценила его. Сама вляпалась в ловушку. Через час или два со мной все будет в порядке.
– Я видел, что с тобой было, когда ты пришла в участок, – сказал Ваймс. – Ты была в полном раздрае.
– Это из-за шока. Нос просто перестал функционировать. Это было, как свернуть за угол и наткнуться прямо на Старого Вонючку Рона.
– Боги! Настолько плохо?
