Альбрехт, опалив Ваймса жгучим взглядом, подошел к столу.
Он долго рассматривал Лепешку под разными углами. Отодвинул свечи и наклонился, чтобы повнимательнее изучить корочку.
Сняв с ремня нож, постучал по Лепешке и со свирепым видом прислушался к получившемуся звуку. Потом перевернул Лепешку и обнюхал ее.
Наконец Альбрехт, презрительно скривившись, отступил от стола.
– Х'градз? – спросил он.
После недолгих переговоров гномы по очереди кивнули.
А затем, к вящему ужасу Ваймса, Альбрехт отколол от Лепешки маленький кусочек и положил его себе в рот.
«Гипс, – подумал Ваймс. – Свежий гипс, прямиком из Анк-Морпорка. Кто-кто, а Ди как-нибудь отбрешется…»
Альбрехт выплюнул кусочек на ладонь и уставился в потолок. Его челюсти продолжали что-то жевать.
Потом он и король обменялись многозначительными взглядами.
– П'акга, – констатировал Альбрехт, – а п' акага-ад…
Вдруг все одновременно заговорили, и Шелли торопливо перевела лишь суть:
– Это сама вещь и вещь в себе…
– Ну а я что говорил? – буркнул Ваймс, а про себя подумал: «Клянусь богами, какие мы мастера. Я горжусь тобой, Анк-Морпорк. Наши копии лучше оригиналов. Если, конечно… я ничего не упустил…»
– Что ж, господа, благодарю, – взмахнул рукой король.
Гномы неохотно потянулись на выход, бросая на Ваймса злобные взгляды.
– Ди? Прошу тебя, принеси из покоев мой топор, – велел король. – Лично. Не хочу, чтобы к нему прикасался кто-то еще. А ты, ваше превосходительство, останься здесь, вместе с супругой. Твоя… гном, однако, должен уйти. У двери будет выставлена стража. Ди?
Дегустатор идей словно окаменел.
– Что?… Да, ваше величество?
– Исполняй!
– Ваше величество, предок этого человека однажды убил короля!
– По-моему, его семья уже изжила этот порок. Я велел исполнять!
Гном поспешил удалиться, но у дверей он все же задержался, чтобы пристально глянуть на Ваймса. Король откинулся на спинку кресла.
– Присаживайся, ваше старейшество. И дама тоже. – Он положил руку на подлокотник, подперев подбородок ладонью. – А теперь, господин Ваймс, расскажи мне правду. Выкладывай все начистоту. Я хочу знать истину, которая ценнее небольшого количества золота.
– Не уверен, что она мне известна, – признался Ваймс.
– А, хорошее начало, – улыбнулся король. – Тогда расскажи мне о своих подозрениях.
– Ваше величество, я готов поклясться, эта штука фальшива, как оловянный шиллинг.
– Правда?
– Настоящую Лепешку никто не крал. Ее уничтожили. Полагаю, она была разбита, измельчена и смешана с песком в пещере. Все очень просто, ваше величество. Если что-то пропадает, а потом появляется нечто похожее на пропавшее, люди начинают рассуждать: «Это оно, иначе и быть не может, потому что оно оказалось совсем не там, где мы думали». Люди всегда так рассуждают. Что-то исчезает, что-то похожее появляется совсем в другом месте, а они считают, что это какой-то фокус. Магия… – Ваймс ущипнул себя за нос. – Прошу прощения, давно не спал…
– Ты неплохо держишься для спящего на ходу человека.
– Вор работал вместе с вервольфами, как мне кажется. Именно они стояли за пресловутыми Сыновьями Аги Молотокрада. И хотели шантажом свергнуть вас с трона. Чтобы Убервальд и дальше оставался темным и невежественным. Если бы вы не согласились отречься от престола, началась бы война, а если бы согласились, Альбрехт получил бы поддельную Лепешку.
– Что еще тебе известно?
– Подделка была сделана в Анк-Морпорке. Мы на это большие мастера. Я думаю, кто-то приказал убить изготовителя, но остальное я выясню, только когда вернусь. А я ведь выясню.
– Вероятно, в твоем городе работают действительно хорошие мастера, если им удалось обмануть Альбрехта. И как, по-твоему, у них это получилось?
– Вы хотите знать правду, ваше величество?
– Несомненно.
– Возможно, в этом был замешан сам Альбрехт. Мой старый сержант всегда повторял: «Ищи, в чем навар».
– Ха! А кто сказал: «Где стражник, там и преступление»?
– Я, ваше величество, но…
– Давай же поточнее выясним, в чем преступление. По-моему, у Ди было достаточно времени на раздумья.
Дверь открылась. В комнату вошел дегустатор идей с гномьим топором. Это был горный топор, острый конец которого предназначался для изысканий, а обычное лезвие – для тех, кто пытался этому помешать.
– Ди, прикажи стражникам войти, – сказал король. – И пригласи молодого гнома его превосходительства. Это должны увидеть все.
«О боги, – подумал Ваймс, заметив, как изменилось лицо Ди, когда остальные вошли в комнату. – Прям как по уставу. Каждый стражник сталкивался с подобными ситуациями. Ты даешь понять, что знаешь о провинности, но не уточняешь, о какой именно. И не показываешь, как много ты знаешь, а чтобы вывести из равновесия, говоришь нарочно тихим голосом…»
– Ди, положи руки на Лепешку.
Ди быстро развернулся.
– Ваше величество?
– Положи руки на Лепешку. Выполняй. Немедленно.
«…Угроза должна находиться на виду, но ты ее как будто игнорируешь. Потому что за тебя уже работает их воображение. Оно вовсю измывается над своими хозяевами. А ты лишь нагнетаешь обстановку, пока они не сломаются или, как выражалась моя классная руководительница, пока не почувствуют, что в башмаках стало мокро».
И самое главное, на теле подопытного не остается никаких следов пыток.
– А теперь расскажи мне о смерти свечного капитана Длиннопала, – велел король, после того как Ди, предчувствуя дурное, опасливо коснулся Лепешки.
– О, как я уже сообщал, ваше величество, он… – торопливо заговорил дегустатор идей.
– Ди, если ты не будешь держать руки прижатыми к Лепешке, их прижмут. Начинай сначала.
– Я… он… покончил с собой, ваше величество. Не вынес позора.
Король взял в руки топор и повернул его острым концом вверх.
– Еще раз.
Ваймс услышал частое дыхание Ди.
– Он покончил с собой, ваше величество!
Король улыбнулся Ваймсу.
– Существует старый предрассудок, ваше превосходительство, будто бы Лепешка, содержащая, как считается, частицу истины, раскаляется докрасна, если человек, касающийся ее, врет. Сомневаюсь, конечно, что в наше время кто-то верит в подобную чепуху.
Он повернулся к Ди.
– А ну-ка, еще раз… – прошептал король. Топор дрогнул в его руке, и на острой кромке заплясал отраженный свет свечей.
