– Нам пора отправляться в путь, ваша светлость, если не возражаете. Хотелось бы еще до обеда добраться до Утолежки, чтобы миновать перевал Дичий до наступления темноты, мхм-мхм.
– Нам правда нужно так спешить? – тяжело вздохнув, спросила Сибилла.
– Перевал… слегка небезопасен, – ответил Иниго. – Там в некотором роде… не соблюдают закон. Мхм-мхм.
– В некотором роде? – уточнил Ваймс.
– Я буду чувствовать себя куда спокойнее, когда этот перевал останется позади, ваша светлость, – сказал Иниго. – Пойдем двумя каретами бок о бок, и нужно предупредить людей, чтобы были начеку.
– Что, в офисе лорда Витинари обучают тактике, а, Иниго? – усмехнулся Ваймс.
– Я просто пытаюсь проявлять благоразумие, мхм-мхм, сэр.
– А почему не подождать до завтра? Тогда и минуем перевал.
– Со всем уважением, ваша светлость, я бы не советовал. Во-первых, погода ухудшается. А во-вторых, я уверен, что за нами следят. Мы должны продемонстрировать, что на флаге Анк-Морпорка нет места желтому цвету трусости, мхм-мхм.
– Тем не менее этот цвет там есть, – возразил Ваймс. – На сове и на ошейниках гиппопотамов.
– Я имел в виду, – сказал Иниго, – что знамя Анк-Морпорка всегда гордо реет.
– И особенно хорошо оно развевается, когда бежишь со всех ног, – пробормотал Ваймс. – Ну ладно, ладно. Я тебя понял. Но своими людьми я рисковать не стану, можешь даже не возражать. Они останутся здесь, а завтра нагонят нас на почтовой карете. Почтовые кареты никто не грабит.
– Я предлагаю, сэр, чтобы госпожа Сибилла тоже осталась здесь. Мхм.
– Ни в коем случае, – возмутилась Сибилла. – И слушать не хочу! Куда Сэм, туда и я. Таков порядок.
– На твоем месте я не стал бы с ней спорить, – посоветовал Ваймс Иниго. – Правда не стал бы.
Волк был не в восторге от того, что его привязали к дереву, но, как выразился Гаспод, верить никому нельзя.
Они остановились в лесу, милях в пяти от города. Моркоу сказал, что стоянка будет короткой. Некоторые из собравшихся на площади людей выглядели так, будто на протяжении многих поколений холили и лелеяли свое отсутствие чувства юмора.
После непродолжительного периода перелаивания и перевывания Гаспод сообщил:
– Прежде всего ты должен понять: этот приятель, так скажем, волчина нон грата в местном волчьем сообществе. Поскольку предпочитает быть, хе-хе, одиночкой…
– Правда? – сказал Моркоу, доставая из сумки жареных цыплят.
Гаспод мгновенно устремил на них голодный взгляд.
– Но ночью он слышал вой.
– Стало быть, волки умеют разговаривать?
– В основном волчий вой – это то же самое, что помочиться на дерево, чтоб все знали: мол, эта береза – твоя. Но также он содержит и некоторые новости. Что-то скверное происходит в Убервальде, правда наш приятель не знает, что именно. – Гаспод понизил голос. – Строго между нами, когда раздавали мозги, этот парень где-то шастал. Говоря человеческим языком, этот волчара – наш аналог Старикашки Рона.
– А как его зовут? – спросил после некоторых раздумий Моркоу.
Гаспод удивленно посмотрел на него. Зачем кому-то знать, как зовут волка?
– У волков очень трудные имена, – наконец сообщил он. – Они скорее описывают их натуры, въезжаешь? Никаких тебе Косматиков и Чернышей.
– Понимаю. И как его зовут?
– Ты точно хочешь знать, как его зовут?
– Да, Гаспод.
– То есть ты действительно хочешь знать, как зовут этого волка?
– Именно.
Гаспод неловко переступил с лапы на лапу.
– Жопа, – сказал он.
– О.
К своему немалому удивлению, Гаспод увидел, что Моркоу покраснел.
– На самом деле, это краткий, но достаточно точный перевод. Я не стал бы упоминать об этом, но ты настаивал…
Взвизгнув, Гаспод замолчал, как бы давая понять, что недостаток курятины лишил его сил и дара речи.
– Э… – в конце концов продолжил он, осознав, что намек до Моркоу не дошел. – В общем, во вчерашнем вое много говорилось об Ангве. Волки считают, что она несет беду.
– Почему? Она же передвигается в виде волчицы.
– Волки ненавидят вервольфов.
– Что? Этого просто не может быть! Когда она перекидывается, ее от волка ни в жизнь не отличишь!
– Ну и что? Когда она в человеческом обличье, ее не отличишь от человека. И какое это имеет значение? Люди недолюбливают вервольфов. Вот и волки недолюбливают вервольфов. Людям не нравятся волки, которые способны думать как люди, но также людям не нравятся люди, которые способны поступать как волки. Делаем вывод: люди везде одинаковы, – сказал Гаспод, потом оценил все сказанное и добавил: – Даже когда они волки.
– Знаешь, об этом я никогда не думал…
– И пахнет она по-другому, а волки крайне чувствительны к подобным вещам.
– Расскажи мне побольше о волчьем вое.
– О, это типа клик-башен. Новости распространяются на сотни миль.
– А в этом вое… ничего не говорилось о ее… спутнике?
– Нет, но если хочешь, я могу спросить у Жо…
– Я предпочел бы называть его как-нибудь по-другому, если не возражаешь, – перебил его Моркоу. – Такие слова не совсем приличны.
Гаспод закатил глаза.
– Для нас, четвероного-одаренных видов, ваши человеческие слова ничего не значит, – сообщил он. – Вы, люди, судите по словам, а мы – по запахам. – Он вздохнул. – Ну хорошо, а как насчет «задницы»? Вполне пристойно и достаточно презрительно, учитывая то, что в основном он промышляет всякими подлостями типа куроцапства?
Повернувшись к волку, Гаспод перешел на собачий:
– Ну что я могу сказать тебе, Задница? Этот человек – полный псих, уж можешь мне поверить, я в этом спец. Сейчас у него пены полон рот. Попробуешь соврать нам, этот чокнутый мигом сдерет с тебя шкуру и приколотит ее к дереву. Даже я его не остановлю.
– Что ты ему сказал? – поинтересовался Моркоу.
– Просто объяснил, что мы – его друзья. – Гаспод повернулся к съежившемуся от страха волку. – О'кей. Скорее всего, он в любом случае так и поступит, но я могу попробовать с ним поговорить. У тебя есть только один шанс – выложить нам все начистоту…
– Но я ничего не знаю! – взвыл волк. – Она была с огромным волчиной из Убервальда! Из Клана, Который Пахнет Вот Так!
– Далековато от дома он забрался, – принюхавшись, подытожил Гаспод.
– Волк, несущий беду!
– Скажи, мы дадим ему жареного цыпленка за беспокойство, – встрял Моркоу.
