– Все тихо и спокойно, сэр!
– Хотелось бы верить, – кивнул Витинари. – Однако… Как поживает человек по имени… – Патриций бросил взгляд еще на один листок. – …Сонки? С ним, случаем, ничего не произошло?
Капитан Колон едва не проглотил язык.
– Ничего заслуживающего внимания, сэр! – выдавил из себя он.
– Стало быть, Сонки жив-здоров?
– Э… Найден мертвым, сэр!
– Так он убит?
– Сэр!
– Вот те на. И это незаслуживающий внимания факт? Многие бы с тобой не согласились. К примеру, сам Сонки.
– Видите ли, сэр, не все были довольны тем, что он делал, сэр.
– Кстати, речь идет не об Уоллесе Сонки? Производителе резиновых изделий?
– Сэр!
– Вряд ли сапоги и перчатки относятся к тем товарам, что способны вызвать в обществе серьезные разногласия.
– Речь идет… э… о других изделиях, сэр! – Колон смущенно откашлялся. – Он делал такие резиновые штуки, сэр.
– А, превентативы.
– И многим это не нравилось, сэр.
– Понимаю.
Колон снова встал по стойке «смирно».
– Как мне кажется, сэр, это неестественно, сэр. А что неестественно, то неправильно, сэр.
– По-твоему, куда правильнее есть мясо сырым и спать на деревьях?
– Сэр?
– Да так, ничего. Совсем недавно кое-кто в Убервальде проявил интерес к Сонки. И вдруг он умирает. Я, конечно, не собираюсь учить Стражу работать…
Замолчав, патриций воззрился на Колона, пытаясь определить, дошел ли намек.
– То есть… Только вы имеете право решать, какое преступление следует расследовать в этом суматошном городе, – попытался подсказать он.
Очутившись в незнакомых землях, да еще и без карты, Колон сразу заблудился.
– Большое спасибо, сэр! – наконец рявкнул он.
Витинари вздохнул.
– Что ж, исполняющий обязанности капитана, уверен, у тебя имеются какие-то планы на сегодняшний день. Много важных и наверняка очень срочных дел…
– Сэр! Из планов на сегодняшний день у меня…
– Я хотел сказать, что не смею тебя боле задерживать.
– О, все в порядке, сэр. У меня полным-полно времени…
– До свидания, исполняющий обязанности капитана Колон.
Очутившись в приемной, Фред Колон несколько минут стоял неподвижно, пока сердцебиение не замедлилось с воя идущего в разнос двигателя до ровного урчания.
В целом все прошло хорошо. Очень хорошо. Поразительно хорошо на самом деле. Его светлость практически сделал его, Колона, своим поверенным. Обещал, что будет лично следить за его карьерой.
Ха, офицерство! И стоило его так бояться? Абсолютно ничего страшного, главное – сразу хватать быка за то, что болтается. Давным-давно надо было переходить в офицеры! Конечно, господин Ваймс прекрасно справлялся со своими обязанностями, и сейчас ему очень несладко приходится в опасной, чужой стране… но когда Сэм Ваймс был в Страже еще желторотым юнцом, Фред Колон уже ходил в сержантах! И лишь врожденное чувство уважения сдерживало его все эти годы… Но теперь, когда Сэм Ваймс вернется, патриций определенно замолвит словечко за Фреда Колона. И карьера его резко пойдет в гору.
«Капитанское звание. Определенно, – думал Колон, гордо глядя вдаль и спускаясь по лестнице, но очень осторожно, ибо спуск по лестнице и глядение вдаль, как правило, несовместимые процессы. – Доберусь до капитана и завязываю».
Ему совсем не хотелось быть старше капитана Моркоу по званию. Это было бы… неправильно.
Эти его мысли доказывали лишь одно. Как бы власть ни туманила человеческую голову, инстинкт самосохранения все равно возьмет свое.
«Он и в самом деле забрал цыплят, – думал Гаспод, петляя между ног столпившихся людей. – Вот уж не думал…»
Впрочем, пообедать так и не удалось. Цыплят сунули в одну сумку, а Гаспода – в другую. Эту поездку он запомнит надолго – целых десять миль бок о бок с жареными курицами…
Народу было словно в базарный день, и, судя по всему, травля волка должна была послужить финальным аккордом этого импровизированного праздника. Из переносных загородок выстроили почти круглый по форме загон. Люди держали собак за ошейники. Псы были огромными, тяжеловесными и очень неприятными с виду тварюгами, озверевшими от возбуждения и природной тупости.
Рядом с загоном стояла клетка. Гаспод пробрался к ней вплотную и уставился сквозь деревянные прутья на бесформенную кучу серой шерсти, видневшуюся в полумраке.
– Похоже, тебе предстоит нешуточный махач, а, приятель? – спросил он.
О волках существует великое множество легенд, хотя большинство из них является легендами о том, что люди думают о волках. Так вот, вопреки этим легендам загнанный волк скорее будет выть и вилять хвостом, чем беситься от ярости.
Но этот волк явно считал, что терять ему уже нечего. У прутьев клетки хищно щелкнули покрытые пеной зубы.
– А где твоя стая? – спросил Гаспод, отпрыгнув.
– У меня нет стаи, коротышка!
– А, волк-одиночка, значит…
«Хуже не придумать», – подумал Гаспод.
– Жареный цыпленок того не стоит, – пробормотал он, а чуть громче прорычал: – Ты тут других волков не видел?
– Видел!
– Отлично. Хочешь выйти отсюда живым?
– Всех разорву!
– Конечно, конечно, но их слишком много, понимаешь? У тебя нет ни малейшего шанса. Это они тебя разорвут. Собаки гораздо коварнее волков.
Волк прищурился в полумраке.
– А почему ты мне об этом говоришь, псина?
– Потому что хочу помочь. Сделаешь так, как я скажу, и через полчаса будешь на свободе. Иначе уже завтра станешь ковриком в чьей-нибудь прихожей. Тебе выбирать. Хотя не знаю… Из того, что от тебя останется, даже коврик не сделаешь.
Волк прислушался к лаю собак. В их намерениях сомневаться не приходилось.
– И что ты задумал?
Через несколько минут толпа расступилась и к загону подъехал Моркоу. Гвалт мгновенно стих. Меч и конь всегда вызывают уважение, тогда как сам всадник зачастую является лишь необходимым придатком. Но не в этом случае. Служба в Страже придала мышцам Моркоу внушительный лоск.
А еще эта едва заметная улыбка. От такой улыбки хочется попятиться.
– Добрый день. И кто здесь главный?
После некоторого замешательства, пока люди мерялись статусами, один из мужчин осторожно поднял руку.
– Я помощник головы, ваша честь.
– Что здесь происходит?
