— Чарли Тримбл, — представила его Аби. — Издатель и редактор «Дивайн игл», нашей местной газеты.
Сердце Стоуна вздрогнуло и болезненно сжалось.
Улыбаясь, Тримбл сказал:
— Бен, мне бы очень хотелось взять у вас интервью о происшествии с Вилли. Не только из-за того, что это увлекательнейшая история, но и потому, что нам пора возрождать здесь движение спасателей-добровольцев.
Аби посмотрела на Стоуна:
— Вы не против?
Тщательно подбирая слова, Стоун медленно ответил:
— По большому счету я не совершил ничего особенного. И не стремлюсь к известности только лишь потому, что кому-то помог.
Улыбка Тримбла стала еще шире.
— Еще и скромный! Отличный материал. Лишь несколько вопросов, Бен. Можем сделать это прямо сейчас, а можем у меня в редакции.
— Аби, если у вас есть для меня работа, это было бы замечательно. — Стоун перевел взгляд на Тримбла. — Простите, мистер Тримбл, лучше побеседуйте с Бобом. Он сделал не меньше моего. А то и больше.
— Всего парочка вопросов, а?
— Извините.
Тримбл вернулся за свой столик и с явным раздражением взял кофе.
Полдня Стоун трудился в ресторане, остальные полдня — в доме Аби, каждую минуту тщетно пытаясь найти выход из положения. Если уехать из города, его, вероятнее всего, схватят; если остаться — кто-нибудь догадается, и федералы устроят здесь большой шмон. Всего несколько раз в жизни Стоун, как сейчас, не знал, что предпринять.
Возвращаясь в меблированные комнаты, он увидел стоящего перед домом Боба Кумса. Старик заметно нервничал: покачивался с пятки на носок, сунув руки в карманы, и созерцал тротуар.
Стоун пересек улицу.
— Привет, Боб. Как там Вилли?
— Мы можем где-нибудь поговорить без лишних глаз и ушей?
Боб нервно оглянулся по сторонам.
Стоун провел его к себе.
— Что случилось?
— Утром в больнице я говорил с Вилли, потом с докторами. И некоторые вещи мне непонятны.
— Например?
— Это типа того, что вы мне говорили. Наркотик, который, как Вилли утверждает, он принял, не приводит к таким последствиям.
— Это был крэк?
— Так сказал Вилли.
— Он мог перепутать.
Боб покачал головой.
— Я знаю, некоторые считают его конченым наркоманом, но это не так. Он толковый мальчик, только гробит себя в забое. Пошел в шахту сразу после школы и сейчас выглядит так, будто проработал под землей лет тридцать — такие уж там условия. Но если он говорит, что принял крэк, значит, принял крэк, можете не сомневаться.
Стоун внимательно смотрел на него, толком не понимая, что старик хочет этим сказать.
— Боб, если что-то кажется вам подозрительным, то стоит поставить в известность шерифа.
— Я вот тут вроде как думаю… вам бы вмешаться.
— Мне? Вмешаться во что? — осторожно спросил Стоун.
— Вы спасли Вилли жизнь. Ясно, что вы много повидали, разбираетесь в лекарствах. Я и подумал, что если вы потолкуете с Вилли, посмотрите на дело, так сказать, его глазами, то, может, что и обнаружите.
— Я не частный детектив.
— Я потерял сына. Поймите, кроме Вилли, у меня никого нет… В общем, хотел сказать… Если вы поговорите с Вилли, я буду вам благодарен. Если нет, все равно спасибо за то, что вы для нас сделали.
— Этот тип из газеты, Тримбл, встречался с вами?
— Да. Задавал вопросы. Я рассказал ему про вас. Говорит, что напишет статью. Сказал, что вы не захотели с ним разговаривать.
— Я не больно-то люблю рекламу. А Тримбл местный?
— Нет, он здесь на пенсии. Купил небольшую усадьбу прямо у реки и принял руководство здешней газетой.
— Он раньше занимался журналистикой?
— Еще как.
— И где же?
— Мне говорили… А, в «Вашингтон пост»!
«Проклятие!»
— Послушайте, Бен, я заплачу, займись вы нашим вопросом.
— Боб, обратитесь к шерифу. Это его работа. Не моя.
— Но…
— Простите, Боб. Не могу.
ГЛАВА 30
Позже Стоун пошел в магазин сувениров и сделал то, чего делать совсем не хотелось. Он позвонил Рубену.
— Оливер, объясни, где ты находишься, — сразу же сказал тот.
— Рубен, слушай и не перебивай. Мне нужно кое-что узнать.
В разговор вклинился еще голос: Аннабель.
— Оливер, мы хотим тебе помочь. Где ты?
— Я не собираюсь вас впутывать. Поэтому не пытайтесь меня разыскать. В любом случае я этого не заслуживаю.
— Меня не волнует, убивал ты тех двоих или нет. Меня волнуешь ты.
Стоун глубоко вздохнул.
— Спасибо, Аннабель.
Он бросил взгляд на Ванду, хозяйку магазина, смотревшую на него через зал, и улыбнулся ей.
— Оливер, ты слышишь?!
— Для меня много значит, что вы готовы мне помочь, правда, много. Но если суждено пойти ко дну, то пойду я один.
— Но…
Он оборвал ее:
— Если действительно хочешь помочь, верни трубку Рубену.
Несколько секунд в трубке слышалось ее учащенное дыхание, затем донесся голос Рубена:
— Говори.
— Нокс и ему подобные больше не объявлялись?
— Нет.
В принципе Рубен не кривил душой. С тех пор как Аннабель встретилась с Ноксом, все было именно так. На самом деле сейчас они сидели в машине, припаркованной на улице Нокса, и ждали, что тот предпримет.
— В новостях передали, что под наблюдение взяты все аэропорты, вокзалы и автостанции.
— Я тоже слышал.
— Задача трудная даже для ФБР.
— Они работают в связке с Управлением национальной безопасности, а те привлекли все местные силы. Включая патрульных.
— Значит, Нокс установил, что виновен Джон Карр, и что он — это я.
— Именно. Хотя в прессе не было ни слова о том, что Джон Карр скрывается под именем Оливера Стоуна.
— Мое фото не разослали?
— Насколько мне известно, нет. По крайней мере публично не заявлялось. Но кто знает, что происходит за кулисами?
Прислонясь к стене, Стоун разглядывал фигурку медвежонка из цельного куска угля.
«Просто замечательное надгробие».
— Высказывались предположения, что я все еще в ближней зоне?
