Ваймс постарался не выдать нахлынувшего смущения.
Ангва улыбнулась.
— Ничего страшного, сэр. Вы ведь сами как-то сказали: в конечном итоге каждому найдется поводок.
— Это словно гипноз, — поспешил сменить тему Ваймс. — Люди идут за ним из любопытства, из желания узнать, что будет дальше. При этом они себя уговаривают, что лишь посмотрят одним глазком, а в любой момент, как только им захочется, уйдут. Но им не хочется уходить. Это волшебство, вот что это такое.
— Нет. Вы когда-нибудь наблюдали за ним? Бьюсь об заклад, стоило ему поговорить с Джаббаром десять минут — и он уже знал про этого д'рыга все. Уверена, он знает по именам всех верблюдов. И будет помнить все это! Люди очень редко испытывают искренний интерес к другим людям. — Она рассеянно чертила пальцем на песке. — Наверное, основной секрет в том, что он помогает людям почувствовать себя значимыми.
— Политики делают то же са… — начал было Ваймс.
— Но не так, как он, поверьте мне. Лорд Витинари, думаю, тоже держит в памяти очень много разных фактов…
— О, в ЭТОМ можно не сомневаться!
— …Но Моркоу — он ИНТЕРЕСУЕТСЯ ИСКРЕННЕ. Ему даже не надо специально прилагать усилия. Просто в голове у него всегда есть место для других людей. Люди ему интересны, от этого они и сами себе начинают казаться интересными. Рядом с Моркоу им… становится лучше.
Ваймс опустил голову. Ее пальцы продолжали выводить на песке бесцельные узоры. «В пустыне мы все меняемся, — вдруг подумал он. — Это не как в городе: там невольно заталкиваешь мысли внутрь, чтобы никто не увидел. А здесь ум расширяется до самого горизонта. Ничего удивительного, что все религии зародились именно здесь. И вдруг тут очутился я — в некотором роде незаконно, но я по-прежнему стараюсь как можно лучше делать свою работу. Почему? Потому что слишком глуп, чтобы остановиться и задать себе этот вопрос ДО ТОГО, как броситься в погоню. Даже Моркоу оказался мудрее. Я бы на его месте погнался за кораблем Ахмеда, не задумываясь, а ему хватило ума сначала доложить о происшествии мне. Он поступает так, как пристало ответственному офицеру, я же…»
— Терьер Витинари, — завершил он вслух. — Первым делом — броситься в погоню, а уже потом думать…
Взгляд Ваймса упал на силуэт высящейся вдали Гебры. Вон там клатчская армия, а где-то там — анк-морпоркская, а у него кучка людей и никакого плана, и это понятно, ведь он сначала бросился в погоню, а уже потом начал ду…
— Но у меня не было выбора, — пробормотал он. — Ни один стражник не позволил бы уйти такому подозреваемому, как Ах…
И вновь у него возникло чувство, что проблема, над разрешением которой он сейчас бьется, на самом деле вовсе не проблема. Все так просто. Проблема в НЕМ САМОМ. Это ОН думает неправильно.
Коли уж на то пошло, то вообще НЕ ДУМАЕТ.
Ваймс бросил взгляд вниз, к подножию дюны, на очутившегося в ловушке неприятеля. На вражеских воинах остались только набедренные повязки, и выглядела бывшая армия крайне глупо, как всегда выглядят люди, облаченные в одно нижнее белье.
Лишь белое одеяние Моркоу продолжало хлопать на ветру. И дня здесь не провел, подумалось Ваймсу, а уже носит пустыню точно пару сандалий.
— …Э-э… дзынь-дзынь-подзынь?
— Это ваш бесовской дневник? — поинтересовалась Ангва.
Ваймс закатил глаза.
— Точно. Только он, похоже, с недавних пор начал заговариваться, все время говорит обо мне, как будто о ком-то другом.
— …Э-э… час ноль-ноль… — медленно сообщил бес. — Важных встреч не назначено… Проверить состояние городских стен.
— Вот, опять! Он считает, будто я в Анк-Морпорке! Сибилла выложила за него триста долларов, а он не в состоянии даже отследить мое местонахождение!
Ваймс щелчком отшвырнул окурок и встал.
— Пойду-ка посмотрю, что там происходит, — сказал он. — В конце концов, кто здесь самый главный?
Съехав по дюне, он зашагал к Моркоу, который приветствовал его местным эквивалентом поклона.
— Если бы ты просто отдал честь, капитан, меня бы это вполне устроило. Впрочем, все равно спасибо.
— Простите, сэр. Немного увлекся.
— А зачем ты велел им раздеться?
— Вернувшись к своим, они станут предметом насмешек, сэр. Это будет большим ударом по их гордыне. — Пригнувшись к Ваймсу, Моркоу шепотом добавил: — Но их командиру я позволил оставить одежду. Не стоит выставлять на посмешище офицеров.
— Ты так считаешь?
— А кое-кто выразил желание перейти на нашу сторону. Сын Гориффа, к примеру, и некоторые другие. Они попали в армию не по своей воле, их вчера силой завербовали. Они даже не знают, против кого сражаются. Так что я согласился их принять.
Ваймс отвел капитана в сторону.
— Э-э… что-то не припоминаю, чтобы я предлагал принимать в наши ряды кого-то из пленных, — тихо сказал он.
— Видите ли, сэр… Я подумал, когда еще придет наша армия, а эти ребята — из самых разных уголков империи и любят клатчцев не больше нашего, так что если мы организуем летучий партизанский отряд, то…
— Но мы не солдаты!
— Э-э, правда?
— Гм, вообще-то, да, мы, разумеется, солдаты. В КАКОМ-ТО СМЫСЛЕ… Но на самом деле мы стражники, ими были, ими же и останемся. Мы не убиваем людей, если только они не…
Ахмед? Стоит ему появиться, как все начинают нервничать. Он вселяет в людей тревогу, получает информацию отовсюду, возникает где захочет и когда захочет. Стоит начаться заварухе, и он тут как тут… Черт черт ЧЕРТ…
Ваймс бегом прорывался сквозь д'рыгов, пока не добрался до Джаббара, который с рассеянной улыбкой (типичная людская реакция) наблюдал за Моркоу.
— Три пня! — выдохнул Ваймс. — То есть три дня. Семьдесят два часа!
— Да, оффенди? — отозвался Джаббар голосом человека, который узнаёт рассвет, полдень и закат, а всему остальному в промежутках предоставляет происходить как тому заблагорассудится.
— Так почему его зовут Ахмед 71-й час? Что такого особенного в следующем часе?
Джаббар нервно заулыбался.
— Это его особенность? Пройдет семьдесят один час — и что дальше?
Джаббар скрестил руки на груди.
— Не могу сказать.
— Это он приказал тебе задержать нас здесь?
— Да.
— Но при этом не убивать нас?
— Разве я могу убить тебя, мой добрый друг, сэр Сэм Муэль Вай…
— И не надо вешать мне на уши овечьи глаза, — оборвал его Ваймс. — Ему надо было куда-то отправиться и что-то там сделать — верно?
— Не могу сказать.
— И не надо, — усмехнулся Ваймс. — Потому что мы УХОДИМ. А если ты попробуешь нас убить… что ж, пожалуй, у ТЕБЯ это даже получится. Только Ахмед 71-й час будет очень недоволен.
