– Что происходит? – спросил Чудакулли. Остальные волшебники сгрудились за его спиной.
– Знаю, аркканцлер, это звучит очень глупо, но мне кажется… Он чем-то заразился от казначея.
– Ты имеешь в виду слабоумием?
– Полная чепуха, мой мальчик! – воскликнул декан. – Идиотизм – болезнь незаразная.
Чудакулли задумчиво попыхивал трубкой.
– Раньше я тоже так считал, – изрек он. – Но сейчас у меня уже нет былой уверенности. Кстати, мудростью можно заразиться, как вы думаете?
– Абсолютно исключено, – отрезал декан. – Это же не грипп, Чудакулли. Мудрость… она прививается.
– Но мы приглашаем сюда студентов в надежде, что они заразятся мудростью от нас, не так ли? – сказал Чудакулли.
– Это метамфорически выражаясь, – поднял палец декан.
– А если постоянно общаться с идиотами, то и самому недолго стать слабоумным, – продолжал Чудакулли.
– Полагаю, можно выразиться и так, но…
– Достаточно поговорить с беднягой казначеем минут пять, чтобы почувствовать себя слегка чокнутым.
Волшебники хмуро покивали. Проведя в обществе казначея (каким бы безобидным человеком тот ни был) больше определенного времени, вы вдруг ощущали, что некоторые шестеренки в вашей голове начинали заедать.
– Итак, Гекс заразился от казначея слабоумием, – подвел итог Чудакулли. – Все элементарно. Настоящая глупость всегда одержит верх над искусственным разумом. – Он постучал своей трубкой по слуховой трубе Гекса и крикнул: – ЭЙ, СТАРИНА, КАК СЕБЯ ЧУВСТВУЕШЬ?
Гекс написал:
«+++ Привет Мамочка Проверяет +++ ДЫНЯ ДЫНЯ ДЫНЯ +++ Ошибка Недостаточно Сыра +++!!!!! +++ Господин Студень! Господин Студень! Господин +++»
– Гекс идеально работает с задачами, касающимися чисел, – пояснил Думминг, – но на все остальные вопросы отвечает подобным бредом.
– Вот видишь?! – воскликнул Чудакулли. – Типичная казначеева болезнь. Гений, когда нужно что-нибудь сложить, и полный профан во всем остальном. Ты не пробовал давать ему пилюли из сушеных лягушек?
– Прошу прощения, сэр, но такое может предложить только несведущий человек, – сказал Думминг. – Машинам лекарств не дают.
– Не понимаю почему, – пожал плечами Чудакулли и снова постучал трубкой по слуховой трубе. – ЭЙ, СТАРИНА, НЕ ВОЛНУЙСЯ, СКОРО ПОСТАВИМ ТЕБЯ НА… в общем, все будет в порядке. Где эта доска с цифрами и буковками, господин Тупс? Ага, вот она.
Он сел и медленно, как председатель компании, одним пальцем стал печатать:
«С-У-Ш-Е-Н-Ы-Е-Л-Я-Г-У-Ш-К-И-П-И-Л-Ю-Л-И…»
Гекс зазвенел стеклянными трубками.
– Ничего не получится, сэр, – попытался вмешаться Думминг.
– Должно получиться, – возразил Чудакулли. – Если он знает, что такое болеть, значит, поймет, что такое выздороветь.
«М-Н-О-Г-О-С-У-Ш-Е-Н-Ы-Х-Л-Я-Г-У-Ш-Е-К-И-П-И-Л-Ю-Л-И», – ввел он.
– Мне кажется, эта штука верит всему, что ей говорят, а?
– Ну, Гекс вообще не имеет понятия, что такое неправда. Если можно так выразиться.
– Отлично. Я только что сказал ему, что он получил много-много пилюль из сушеных лягушек. Не назовет же он меня лжецом?
Из недр Гекса доносились щелчки и скрежет.
А затем Гекс написал:
«+++ Добрый Вечер, Аркканцлер. Я Полностью Выздоровел И Готов Приступить К Решению Задач +++»
– Значит, ты не сошел с ума?
«+++ Уверяю, Я В Добром Здравии, Как И Любой Из Людей +++»
– Казначей, отойди подальше от машины, – велел Чудакулли. – Ну что ж, на этом и остановимся. Не стоит желать лучшего от хорошего. А теперь приступим к решению наших проблем. Мы хотим узнать, что происходит.
– Что-нибудь определенное или вообще? – несколько саркастически осведомился Думминг.
Гекс заскрипел пером. Чудакулли опустил взгляд на бумагу.
– Здесь говорится: «Предполагаемое создание антропоморфической сущности». Что это значит?
– Э… я думаю, Гекс попытался найти ответ, – предположил Думминг.
– Правда? Ничего себе, я еще и вопрос-то придумать не успел…
– Он слышал, что вы говорили. – Чудакулли удивленно поднял брови и наклонился к слуховой трубе:
– ЭЙ, ТЫ ЧТО, ПРАВДА МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
Снова заскрипело перо. «+++ Да +++»
– НУ И КАК ТЕБЕ ТУТ? ВСЕ УСТРАИВАЕТ?
– Кричать совсем не обязательно, аркканцлер, – сказал Думминг.
– А что значит «предполагаемое создание»?
– Кажется, я о чем-то таком слышал, аркканцлер, – ответил Думминг. – Есть подобная формулировка. Существование одной вещи автоматически приводит к созданию чего-то еще. Если нечто существует, значит, должно существовать еще что-то.
– Типа преступление и наказание, да? Выпивка и похмелье…
– Приблизительно так, сэр.
– Стало быть… если есть зубная фея, должен быть и грибной гномик? – Чудакулли почесал в бороде. – А что, не лишено здравого смысла. Но тогда почему нет гоблина зуба мудрости? Ну, гоблина, который их приносит. Маленький такой шельмец с мешком здоровенных зубищ?
Ответом ему была продолжительная тишина, которую потом нарушил едва слышный звон.
– Э… как вы думаете, я только что… – неуверенно произнес Чудакулли.
– Очень логичное допущение, – сказал главный философ. – Сам помню, как мучился от боли, когда резались зубы мудрости.
– По-моему, это было не далее как на прошлой неделе? – ухмыльнувшись, спросил декан.
– А, – сказал Чудакулли.
Он не выглядел смущенным, поскольку таких людей, как аркканцлер, смутить практически невозможно. Зато они частенько смущают всех окружающих.
– ЭЙ, ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ? – крикнул он в трубу.
Думминг Тупс закатил глаза.
– МОЖЕТ, ТЫ ПОДСКАЖЕШЬ, ЧТО ТУТ ТВОРИТСЯ? НУ, КАКОВА НАША РЕАЛЬНОСТЬ И ТАК ДАЛЕЕ?
Перо написало:
«+++ По Шкале От Одного До Десяти – Запрос +++»
– ОТЛИЧНО! – крикнул Чудакулли.
«+++ Ошибка Деления На Огурец. Переустановите Вселенную И Перезагрузитесь +++»
– Интересно, – хмыкнул Чудакулли. – Кто-нибудь понимает, что это значит?
– Проклятье! – воскликнул Думминг. – Снова завис.
– Правда? – озадаченно спросил Чудакулли. – А я даже не заметил, чтобы он взлетал.
– Я имел в виду… немного сошел с ума, – пояснил Думминг.
– А, – кивнул Чудакулли. – Ну, в этом деле здесь все эксперты.
Он в который раз постучал по слуховой трубе.
