– Да-да, конечно, – сказал Саффолк, покрываясь потом. – Возможно, это подъезжает Генрих. Я, пожалуй, пойду посмотрю, если не возражаете.
Йорк смотрел вслед пожилому лорду, который неуверенно двинулся прочь. С отвращением на лице он тряхнул головой и резким жестом подозвал солдата.
– Проверь еще раз окраины города. Я хочу, чтобы Дерри Брюер был схвачен без шума. Сообщи мне, когда вы возьмете его.
– Слушаюсь, милорд.
Солдат ловко отсалютовал и побежал выполнять приказ. Услышав рев толпы, Йорк помрачнел еще больше. Он понял, что в Тур прибыл французский король. Солнце стояло в зените, но ни жених, ни невеста еще не появились.
Дерри изо всех сил сдерживал себя, стараясь идти не спеша, когда пробирался через поле, усеянное французскими солдатами, которые перекусывали или просто грелись на солнце. Последний раз он видел такое количество солдат во время битвы, и эти воспоминания были не самыми приятными. Он прекрасно понимал, по какой причине они здесь находятся. Эти весело беседующие и жующие хлеб люди снова станут армией в тот самый момент, когда получат приказ занять обширные территории Анжу и Мэна.
Дерри ждал, что его остановят. Однако, оказавшись на окраине города, он инстинктивно поднял с земли оставленную кем-то супницу, полную супа, и побрел, держа посудину в руках. Эта нехитрая уловка помогла ему пробраться через вражеский лагерь. Десятки слуг разносили по полю провиант, и каждый раз, поймав на себе подозрительный взгляд, он останавливался и кивком головы, словно глухонемой, предлагал солдатам наполнить свои котелки супом.
К полудню он миновал лагерь, отдал попавшимся навстречу пожилым женщинам уже пустую супницу и направился в сторону кафедрального собора. На дороге показалась карета французского короля, и никто не обращал внимания на жалкого оборванца.
Приблизившись, насколько ему хватило смелости, к кафедральному собору, Дерри опять увидел группы солдат. Ему оставалось совсем немного, но он знал, что не сможет преодолеть это расстояние. Брюер огляделся, чтобы проверить, не смотрит ли кто-нибудь на него, и неожиданно нырнул в канаву возле старых деревянных ворот, густо поросшую травой.
Чрезвычайно довольный тем, как ему удалось пройти через расположение французских войск, Дерри наблюдал за тем, как солдаты остановили и обыскали две проезжавшие мимо них повозки. Казалось, люди Йорка были всюду. Дерри поморщился, почувствовав, как вода, наполнявшая канаву, проникла ему под одежду, но он держал мешок со сменной одеждой повыше и, укрываясь за воротным столбом, ждал удобного момента. Он обратил внимание, что солдаты держались поодаль от собора. Его здание окружали сад и стена с воротами. Если бы он смог преодолеть наружную границу, его цель была бы достигнута. Кафедральные соборы в Англии и Франции одинаковы, сказал он себе. Проникнув внутрь, он легко бы там сориентировался.
Сквозь заросли высохшей травы Дерри видел гостей, собравшихся на церковном дворе. Так близко! Он даже различал лица. На мгновение у него возникло искушение встать и позвать кого-нибудь из своих союзников, вроде Саффолка. Йорк наверняка не посмеет схватить его прилюдно. С недовольной гримасой он взглянул на свои промокшие брюки и черные полоски под ногтями. Несколько дней пути не прошли без следа. Если бы он в таком виде попытался приблизиться к гостям, солдаты схватили бы его, избили и уволокли, прежде чем аристократы поняли бы, что происходит. В любом случае трепыхаться в руках у солдат, взывая к Саффолку, было не в его стиле. Дерри все еще был настроен подойти к Йорку в своей лучшей одежде и заговорить с ним как ни в чем не бывало. Старый Бертл всегда восхищался его чувством стиля. В память об учителе он должен был сделать это изящно.
Дерри видел, что двое солдат, охранявших ворота в стене, стояли близко друг к другу. Они ели пирог, отламывая куски пальцами.
За этой стеной находилась резиденция епископа с кухнями, кладовыми и гостиными, достойными лордов. Оглядевшись, Дерри определил местонахождение других групп солдат, несших караул, и сунул руку в мешок за дубинкой. Он не мог применять бритву против англичан – тем более на церковном дворе. Почти всю свою жизнь он прожил в сумеречном, унылом мире, и теперь у него была реальная возможность оказаться вздернутым в ярком свете французского дня. Мысль попытаться преодолеть сопротивление двух вооруженных солдат, имея в руках лишь кусок дерева, была более чем смелой. Одного он всегда мог застигнуть врасплох, но нельзя было допустить, чтобы второй поднял тревогу, иначе все пропало бы.
Солнце приближалось к зениту, а Дерри все еще лежал в канаве, лихорадочно соображая, что ему делать. Уже в третий раз полдюжины солдат в английских – красных с золотом – плащах совершили обход вдоль наружной границы собора. Они несли луки, прославившие английское оружие при Азенкуре, и Дерри было известно, что они могут поразить кролика с расстояния в сто шагов, не говоря уже о человеке. В своей изорванной в клочья одежде коричневого цвета он был почти невидим, и все же задерживал дыхание, когда они проходили в двадцати метрах от него, поскольку знал, что среди них наверняка есть охотники, способные заметить малейшее колебание травинки.
Время тянулось мучительно медленно. Что-то крупное проползло по его лицу, но ему было безразлично, даже когда он почувствовал укус в шею. Только одно могло отвлечь внимание часовых вокруг собора, и он ждал этого.
Судя по положению солнца, это случилось в два часа пополудни. Вдоль обочин дороги начали собираться мужчины и женщины из окрестных деревень, и до его слуха донеслись отдаленные приветственные крики. Спустя несколько мгновений все пришло в движение. Возбужденные зеваки побежали занимать лучшие места, чтобы как можно подробнее рассмотреть невесту. Когда перед ним появилась группа людей, главный шпион Англии, в лохмотьях, с красным лицом, выбрался из вонючей канавы и, прикрываясь ими, словно ширмой, двинулся в сторону караульных у ворот, благословляя невесту, поскольку они оба тоже смотрели в западном направлении. Прежде им никогда не доводилось видеть принцессу, особенно ту, что должна была стать королевой Англии.
Дерри обошел бегущего ребенка и с силой ударил дубинкой одного из караульных по уху. Тот рухнул как подкошенный. Второй едва успел повернуться с удивленным выражением на лице, как получил мощный удар в висок. Захрипев, солдат медленно осел на землю. Неподалеку раздалось испуганное восклицание на английском языке. Дерри распахнул ворота и бросился внутрь, сорвав с головы шляпу и швырнув ее в аккуратно постриженный куст.
Апартаменты епископа располагались в отдельном здании. Дерри направился по тропинке, ведущей к ризнице. Он был готов выбить дверь ногой, но она оказалась открытой. Войдя внутрь, он увидел перед собой громоздкую фигуру епископа, стоявшего в одном нижнем белье. Рядом с ним стоял еще один священник с отвисшей челюстью, держа в руках длинное белое одеяние.
– Ваше святейшество, извините меня за беспокойство. Я опоздал на свадьбу, но лорд Саффолк может засвидетельствовать мою личность.
Дерри извлек из мешка свое облачение, и только вид меховой оторочки помешал епископу позвать на помощь.
