– Просто хочу, чтобы эти люди кое-что мне рассказали, – пожал плечами Моркоу.
– Хорошо, но если они откажутся разговаривать с тобой, пожалуйста, не причиняй им вреда, – попросил Колон. – Ты можешь задать им вопросы, в этом ничего плохого я не вижу. Но если доктор Пьеро начнет упираться, мы просто уйдем, ладно? У меня от этих клоунов мурашки по спине бегают. А он самый жуткий из них. Если он не станет отвечать, мы просто поднимаемся и мирно уходим. И… не знаю, придумываем что-нибудь еще. В общем, это приказ. Всем понятно? Это приказ.
– Если он не станет отвечать на наши вопросы, – повторил Моркоу, – мы поднимаемся и уходим. Все понятно.
– Ну, раз все понятно…
Моркоу постучал, вытянул руку, поймал торт с заварным кремом, когда тот вылетел из потайного окошечка, и с силой швырнул его обратно. Потом пнул дверь так сильно, что та на несколько дюймов ушла внутрь.
– Ой, – сказал кто-то за дверью.
Дверь приоткрылась, и в щели показался маленький клоун, с ног до головы заляпанный кремом и побелкой.
– Зачем так грубо-то? – обиженно поинтересовался он.
– Просто хотел настроиться на нужный лад, – откликнулся Моркоу. – Я – капрал Моркоу, а это – представители гражданской милиции, и все мы очень любим посмеяться.
– Прошу прощения…
– За исключением младшего констебля Дуббинса. А младший констебль Детрит тоже любит посмеяться – только через несколько минут после всех. Мы пришли поговорить с доктором Пьеро.
Волосы клоуна встали дыбом. Из цветка в петлице брызнула вода.
– А у вас есть… предварительная договоренность?
– Не знаю, – честно признался Моркоу. – У нас есть предварительная договоренность?
– У меня есть железный шар с шипами, – сообщил Шноббс.
– Это называется «моргенштерн», Шнобби.
– Да?
– Да, – сказал Моркоу. – Предварительная договоренность – это обязательство с кем-либо встретиться, а «моргенштерн» – это большой кусок металла, используемый для того, чтобы злонамеренно проламывать чьи-либо черепа. Тут очень важно не перепутать, не правда ли, господин?… – Он вопросительно поднял бровь.
– Боффо, но…
– Может, ты соблаговолишь сообщить доктору Пьеро, что мы пришли с железным шаром с ши… Что я говорю? Без предварительной договоренности. Будь любезен. Спасибо.
Клоун умчался.
– Итак, – сказал Моркоу, – мы все правильно сделали, а, сержант?
– Возможно, патриций даже прибегнет к сатире, – мрачно произнес Колон.
Они стали ждать. Младший констебль Дуббинс достал из кармана отвертку и принялся изучать устройство тортометательной машины, установленной на двери. Остальные переминались с ноги на ногу – все, кроме капрала Шноббса, который постоянно ронял себе на ногу что-то железное.
Вскоре появился Боффо в сопровождении двух мускулистых шутов, у которых, судя по их виду, чувство юмора напрочь отсутствовало.
– Доктор Пьеро говорит, что гражданской милиции не существует, – сказал Боффо. – Но… Гм… Доктор Пьеро говорит, что может принять кого-нибудь из вас, если дело действительно важное. Только никаких троллей. И никаких гномов. Насколько мы слышали, как раз сейчас город терроризируют банды троллей и гномов…
– Слухи быстро распространяются, – кивнул Детрит.
– А ты, случайно, не знаешь, что говорят о… – начал было Дуббинс, но замолчал, когда Шнобби сильно ткнул его в бок.
– Мы с тобой, сержант, – сказал Моркоу. – Я и младший констебль Ангва.
Сержант Колон только вздохнул.
Они последовали вслед за Моркоу в унылое здание и прошли по мрачным коридорам в кабинет доктора Пьеро. Глава всех клоунов, дураков и шутов стоял в центре помещения, а какой-то паяц пытался пришить к его плащу дополнительные блестки.
– Итак?
– Добрый вечер, доктор, – поздоровался Моркоу.
– Хочу, чтобы было понятно с самого начала. Лорд Витинари будет немедленно поставлен в известность, – предупредил доктор Пьеро.
– Да, конечно, я ему лично сообщу, – успокоил главного шута Моркоу.
– Не могу понять, почему вы решили побеспокоить меня, когда на улицах творятся такие бесчинства?
– Знаю, знаю… Но мы займемся ими позже. Капитан Ваймс всегда говорил мне, что существуют большие преступления и маленькие преступления. Иногда маленькие преступления выглядят большими, а большие преступления едва можно заметить. Самое главное – определить, что есть что.
Они внимательно смотрели друг на друга.
– Итак? – повторил главный шут.
– Мне очень хотелось бы услышать подробный рассказ о событиях, произошедших в здании Гильдии позапрошлой ночью.
Доктор Пьеро не спускал с Моркоу глаз, долгое время не произносящий слова.
– А если я ничего не расскажу? – наконец спросил он.
– Тогда, – сказал Моркоу, – боюсь, мне придется – уверяю, я сам этого не хочу – выполнить приказ, который я получил, перед тем как прийти сюда.
Он перевел взгляд на сержанта.
– Все в порядке, сержант?
– Что? А? Да, конечно…
– Я бы предпочел этого не делать, но у меня нет выбора, – продолжил Моркоу.
Доктор Пьеро свирепо оглядел стражников.
– Вы находитесь на территории Гильдии и не имеете права…
– О, я всего лишь капрал и плохо разбираюсь в законах, – перебил Моркоу, – но еще не было случая, чтобы я не подчинился отданному мне приказу, поэтому должен с величайшим сожалением сообщить, что этот приказ я выполню в точности.
– Послушай…
Моркоу подошел чуть ближе.
– Вряд ли, конечно, это успокоит тебя, – тихо промолвил он, – но потом, наверное, мне будет стыдно. Очень стыдно.
Шут посмотрел в его честные глаза и увидел в них лишь то, что видели все другие, то есть чистую правду.
– Предупреждаю, – воскликнул доктор Пьеро, густо покраснев под гримом, – если я закричу, сюда сбегутся все мои люди!
– Что ж, – пожал плечами Моркоу, – тогда мне будет еще легче подчиниться приказу.
Доктор Пьеро всегда гордился своим умением разбираться в людях. На полном решимости лице Моркоу он не увидел ничего, кроме абсолютной честности. Он покрутил в руках гусиное перо и вдруг резким движением отбросил его.
– Будь все проклято! – закричал он. – Как вы узнали? Кто вам сказал?
– На этот вопрос я не могу ответить, – признался Моркоу. – Но если подумать… У обеих Гильдий только по одному входу, однако они граничат с друг другом и имеют общую стену. Нужно было только пробить ее…
– Уверяю, мы ничего об этом не знали, – сказал доктор Пьеро.
