– Ну, тут есть… все обычные инструменты, сэр. Очень хорошие, кстати. Очень жаль.
– Что жаль?
– Их же расплавят.
Ваймс уставился на аккуратные стеллажи с молотками и напильниками.
– Зачем? А нельзя отдать их какому-нибудь другому гному?
– Что? Отдать инструменты другому?! – Губы Моркоу скривились от отвращения, словно ему только что предложили надеть старые трусы капрала Шноббса. – О, нет, сэр… это… неправильно. Ну, то есть… они же были частью господина Крюкомолота. И… и если кто-нибудь другой будет пользоваться этими инструментами после того, как он проработал ими долгие годы… бр-р-р!
– Правда?
Заводной солдатик ушагал под верстак.
– Это будет очень неправильно, – закончил Моркоу. – Э… противно.
– О. – Ваймс поднялся.
– Капи…
– Ой!
– …Осторожней, берегите голову. Извините.
Потирая затылок, Ваймс тщательно исследовал дыру в штукатурке.
– Там… что-то есть, – вдруг сказал он. – Дайка мне зубило.
Молчание.
– Я лишь прошу дать мне зубило. И если тебе от этого будет легче, я напомню: мы пытаемся найти того, кто убил господина Крюкомолота. Правильно?
Моркоу взял одно из зубил, но с явной неохотой.
– Это же зубило господина Крюкомолота, – промолвил он укоризненным тоном.
– Капрал Моркоу, ты можешь перестать быть гномом хоть на две секунды? Сейчас ты – стражник! И дай мне наконец это проклятое зубило! У меня и так выдался нелегкий денек! Спасибо!
Ваймс немного поковырял кирпичи, и ему в руку выпала неровная свинцовая лепешка.
– Праща? – удивился Моркоу.
– Тут слишком мало места, чтобы еще пращей размахивать, – возразил Ваймс. – Кроме того, пращей эту штуку так глубоко в стену не загонишь.
Он сунул лепешку в карман.
– Пожалуй, все, – сказал он и выпрямился. – Надо – ой! – достать этого солдатика. Оставим все как было.
Моркоу повозился в темноте под верстаком. Что-то зашуршало.
– Сэр, тут лежит какой-то лист бумаги.
Моркоу вылез из-под верстака и помахал пожелтевшей бумажкой. Ваймс, прищурившись, рассмотрел находку.
– По-моему, полная чепуха, – хмыкнул он. – Это писали не гномы. Точно знаю. Но эти символы… эти символы я где-то видел. Или что-то очень похожее. – Он вернул бумагу Моркоу. – Может, у тебя что получится?
Моркоу пожал плечами.
– Ну, вообще-то, что-нибудь да получится, – ответил он. – Я могу сделать из него, например, шляпу, бумажный цветок или…
– Я имею в виду символы. Вот эти символы на бумаге. Ты их где-нибудь встречал?
– Не знаю, капитан. Хотя выглядят они знакомо. Похоже… на письмена алхимиков?
– О нет! – Ваймс закрыл глаза ладонями. – Проклятые алхимики! Только не это! Толпа безумных продавцов фейерверков! Я могу вынести наемных убийц, но только не этих идиотов. Нет! Пожалуйста! Кстати, который сейчас час?
Моркоу приподнял висящие на ремне песочные часы.
– Около половины двенадцатого, капитан.
– Тогда я пошел спать. Эти клоуны могут подождать до завтра. Осчастливь меня на прощание. Это, наверное, какой-нибудь чертеж господина Крюкомолота?
– Сомневаюсь, сэр.
– Вот и я тоже. Пошли. Выйдем через заднюю дверь.
Моркоу с трудом протиснулся на улицу.
– Берегите голову, сэр.
Ваймс, почти опустившись на колени, вдруг замер и уставился на косяк.
– Итак, капрал, – сказал он наконец, – мы теперь точно знаем, что это сделал не тролль. По двум причинам. Во-первых, тролль не смог бы пройти через эту дверь. Она рассчитана на гнома.
– А во-вторых, сэр?
Ваймс аккуратно снял что-то со щепки, торчавшей из низкой притолоки.
– А во-вторых, Моркоу, у троллей нет волос.
Волосы, извлечённые из притолоки, были рыжими и длинными. Кто-то, видно, очень спешил убраться отсюда. Кто-то высокий. Уж всяко побольше ростом, чем гном.
Ваймс внимательно рассмотрел волосы. Они скорее походили на нити. Тонкие красные нити. Впрочем, улика есть улика.
Он аккуратно сложил их, завернул в лист бумаги, вырванный из блокнота Моркоу, и передал капралу.
– Смотри не потеряй.
На четвереньках они выбрались в ночь. Вдоль стены шла дощатая пешеходная дорожка, а дальше… дальше была река.
Ваймс осторожно выпрямился.
– Мне все это очень не нравится, Моркоу, – сказал он. – Тут точно зарыта собака.
Моркоу опустил глаза.
– Я имел в виду, происходят какие-то странные, таинственные события, – быстро поправился Ваймс.
– Да, сэр.
– Пора возвращаться в Ярд.
Перейдя на фирменный шаг стражников, они с частыми остановками проследовали к Бронзовому мосту – с остановками потому, что Моркоу вежливо приветствовал всех встречавшихся им прохожих. Отпетые головорезы, чей обычный ответ на замечание стражника можно передать лишь при помощи случайного набора символов, неловко улыбались и бормотали что-то безобидное в ответ на сердечное приветствие типа: «Добрый вечер, господин Костолом! Веди себя хорошо!».
Добравшись до середины моста, Ваймс остановился, чтобы прикурить сигару. Чиркнув спичкой о декоративного гиппопотама, он задумчиво посмотрел вниз, на мутные воды.
– Моркоу?
– Да, капитан?
– Как ты считаешь, преступный ум – такое вообще бывает?
Моркоу начал обдумывать этот вопрос вслух:
– Это… наверное, люди типа… Себя-Режу-Без-Ножа Достабля?
– Какой же он преступник?
– А вы пробовали его сосиски, сэр?
– Э-э… да… но… просто он, так сказать, географически дивергентен в финансовой области.
– Как-как, сэр?
– Это значит, что зачастую его точка зрения на положение вещей расходится с точкой зрения других людей. Возьмем, к примеру, деньги. Он искренне считает, что им самое место в его кармане, а не в твоем. То есть…
Ваймс закрыл глаза и подумал о сигарном дыме, о льющемся рекой вине и сдержанных, лаконичных речах. Есть люди, которые занимаются тем, что крадут деньги. Все понятно, это и называется воровством. Но есть и другие люди, которые одним небрежным словом способны украсть у людей человечность. Это уже нечто другое.
Он был не в восторге от гномов и троллей. Честно говоря, ему вообще мало кто нравился. Но он каждый день вращался в их обществе, а потому имел право на такое отношение. А когда всякие жирные идиоты начинают разглагольствовать на темы, как, мол, опустился Анк-Морпорк…
