Елена. А вы знаете, что у вашей Полины грудь силиконовая?
Юрий Юрьевич. Конечно. Я ей эту грудь и купил. Да вы же сами эти деньги проводили по статье «Представительские расходы».
Елена. Какой вы все-таки… (Оскорбленно встает из-за стола.)
Марина. И у вас теперь ничего нет?
Юрий Юрьевич. Почти ничего. Разве что удастся получить с Калманова хоть что-нибудь…
Марина. Значит, вы обманывали нас, когда говорили, что хотите купить нашу квартиру?
Юрий Юрьевич. Это был не обман, а смелый бизнес-план!
Марина. Что же вы теперь будете делать?
Юрий Юрьевич. Я же сказал: найду себе работу.
Елена. Какую?
Юрий Юрьевич. Не знаю. Я ведь умею только делать деньги. А больше я ничего не умею…
Сергей Артамонович. Напрасно. На свете столько увлекательных профессий!
Юрий Юрьевич. А вот вы, Сергей Артамонович, чем вы на жизнь зарабатываете?
Сергей Артамонович. Я целуюсь.
Лидия Николаевна. Нечто в этом роде я и подозревала!
Елена. В каком смысле – целуетесь?
Сергей Артамонович. В прямом. Дело в том, что в Москве большой спрос на людей, владеющих искусством троекратного поцелуя.
Марина. Искусством?
Сергей Артамонович. Да, именно искусством!
Лидия Николаевна. При всем вашем омерзительном монархизме, должна сознаться, целуетесь вы приятно.
Юрий Юрьевич. Я тоже заметил.
Елена. А что в этом искусстве самое важное?
Сергей Артамонович. О, я бы мог прочесть вам целую лекцию о троекратном поцелуе! О его истории и роли в жизни общества.
Марина. И какая же роль?
Сергей Артамонович. Очень важная! Вы замечали, что на приемах и званых обедах всегда возникает неловкая пауза перед приглашением к столу. Дело в том, что самый главный гость обычно опаздывает…
Юрий Юрьевич. Верно! Я замечал. Тянут, тянут…
Сергей Артамонович. А по-другому нельзя, иначе к приезду главного гостя на столах ничего не будет. Икры уж точно не останется. Моя задача – скрасить это ожидание. Я вхожу и всех троекратно перецеловываю… Некоторые воспринимают приветственный поцелуй упрощенно. Мол, встретились, обнялись и обслюнявили друг другу щеки. Нет, нет и еще раз нет! Троекратный поцелуй – это сложнейший обмен тонкими энергиями… Кроме того, у меня есть свое ноу-хау. Фирменный прием.
Марина. Какой же?
Сергей Артамонович. Во время поцелуя я слегка шевелю усами.
Марина. Я заметила.
Сергей Артамонович. Женщинам, особенно одиноким, очень нравится. Некоторые по нескольку раз подходят. Меня постоянно приглашают на приемы, презентации, званые вечера, торжественные обеды… Нарасхват! И неплохо платят. Иной раз я даже всюду не поспеваю и начал подумывать о помощнике. Дублере, так сказать… Юрий Юрьевич, идите ко мне в дублеры! За два месяца я научу вас так троекратно целоваться, что вам не придется думать о хлебе насущном.
Юрий Юрьевич. А что?! Это идея! Леночка, как вы считаете?
Елена. Почему бы и нет? Потренируетесь с Полиной…
Юрий Юрьевич. А если с вами?
Елена. Никогда!
Болик (отчаявшись). Не перепиливаются наручники… Автогена в доме нет?
Марина. Где-то был напильник. (Уходит в поисках напильника.)
Сергей Артамонович. Занятия можем начать прямо сейчас. Для этого нам никто не нужен. Расслабьтесь! Подумайте о чем-нибудь хорошем…
Юрий Юрьевич. Не могу… Не могу расслабиться. Сначала мне нужно разобраться с Калмановым…
Лидия Николаевна (вскакивая). Вспомнила! Ну конечно! Как же я забыла? Инночка Калманова! Она была моей аспиранткой и писала диссертацию об организации социалистического соревнования в пионерском отряде. Сначала за ней ухаживал Коля Иванов с кафедры русского фольклора. Федя, помнишь, такой обходительный мальчик? Сейчас большой человек – депутат израильского кнессета. Но вышла она замуж не за Колю, а за журналиста Леву Калманова. Она сдавала кандидатский минимум уже беременной, а потом даже приносила своего мальчика на кафедру. И звали его… звали…
Юрий Юрьевич. Игорь?
Лидия Николаевна. Да, именно – Игорь. Игорек. Изумительный мальчик. Такой живой! Я носила тогда античную камею. Николай Ферапонтович во время Гражданской войны в какой-то дворянской усадьбе… нашел. Так вот, Игорек все ручонки тянул к камее…
Юрий Юрьевич. Он всегда к чужому руки тянет. А потом вы с ними общались?
Лидия Николаевна. Конечно, мы перезванивались. Инночка работала в горкоме и всегда поздравляла меня с Седьмым ноября.
Юрий Юрьевич. А когда вы в последний раз перезванивались?
Лидия Николаевна. Совсем недавно. Она поздравляла меня с шестидесятилетием.
Елена. Бабушка! Это же было двенадцать лет назад.
Лидия Николаевна. В самом деле? Как летит время!
Елена. Бабушка, у тебя должен быть ее телефон!
Лидия Николаевна. Конечно, я никогда ничего не выбрасываю… (Ищет, потом листает записную книжку.) Дело в том, что как-то раз я выкинула одну бумажку. Оказалось, это уникальное письмо Миклухо-Маклая с Огненной Земли в Русское географическое общество. Федя со мной чуть не развелся. С тех пор я ничего не выбрасываю. Вот он – телефон…
Елена. Звони, бабушка!
Юрий Юрьевич. Это бессмысленно. Прошло двенадцать лет. Все изменилось…
Лидия Николаевна. Это у вас, новых русских, все изменилось, а у нас, старых советских, все осталось по-прежнему: и квартиры, и телефоны, и мужья, и принципы… (Набирает номер.)
Все, затаив дыхание, ждут.
Лидия Николаевна (огорченно). Неправильно набран номер.
Юрий Юрьевич. Я же говорил: все бессмысленно…
Елена. Бабушка, дай сюда книжку! (Берет книжку.) Ну конечно: в этих номерах изменилась первая цифра. Вместо единицы нужно набирать девятку. (Набирает, а услышав гудки, отдает трубку бабушке.)
Лидия Николаевна. Алло! Инночка! Алло! Здравствуй, Инночка! Не узнаешь?.. Ай-ай-ай! Забыла свою старую научную руководительницу… Ну конечно же я! Да, Лидия Николаевна… И я очень рада тебя слышать! Ну как ты живешь, милая? Почему не звонишь?.. Нет, я жива, как слышишь. Давно уже на пенсии… И ты тоже на пенсии? А Лева?.. Тоже на пенсии. То-то я его статей в «Правде» давно не видела… Теперь печатается в еженедельнике «Путеводитель по сексу»? Да уж – седина в бороду, бес в ребро… Совершенно лысый и толстый? А ведь я помню его таким спортивным и кудрявым… Шнурки сам себе завязать не может? Кто бы мог подумать! Ох, эти мужчины, без женщин никуда! В детстве мама шнурки завязывает, а в старости – жена…
