Уходят. Закрывается занавес. На авансцене остается Светлана Петровна.
Светлана Петровна. Галя, еще совсем девочкой была, все время спрашивала: «Мама, почему у нас папы нет?» Я ей не врала: мол, уехал или героически погиб. Я отвечала: «Нет у тебя отца, и не нужен он нам такой, ты только моя!» А она — мне: «Вот вырасту, и будет у меня много-много пап, как у тети Лены…» Ленка — наша соседка по «коммуналке», к ней мужики косяками ходили. Вот Галя и выросла… Слово ей теперь не скажи. Я говорю: «Доченька, нельзя же так! Нехорошо это!..» Она — мне: «А как хорошо — с метлой?» Был бы отец… хоть какой-нибудь… Да что теперь говорить! (Уходит.)
Картина вторая
Большая профессорская квартира. Прихожая, кухня, двери в спальню, кабинет, ванную и туалет. Просторная гостиная. Книги, мебель из красного дерева в стиле тех же 50-х годов. В окне виден шпиль Университета. За компьютером сидит Вера Михайловна. Входят Иван Афанасьевич и Кабулов.
Иван Афанасьевич. Верочка, я не один… С милицией.
Вера Михайловна. И это правильно! Забирай его в обезьянник, Нурали Худайназарович, арестуй его… вирусоносителя проклятого!
Иван Афанасьевич. Вер, ты меня прости, я не хотел…
Вера Михайловна. Такое не прощают!
Кабулов с уважением смотрит на Кораблева.
Вера Михайловна. Я даже знаю, откуда ты эту заразу притащил!
Иван Афанасьевич. Вера!
Вера Михайловна. Знаю! От Славки Лесина!
Кабулов (потрясенно). Ай-ай-ай… Нехорошо…
Вера Михайловна. Сколько раз тебе говорила: принес чужую дискету, вставил в компьютер, проверь на вирусы. Две главы из-за тебя пропали! А мне книгу через неделю сдавать!
Кабулов (облегченно). Ах, вот он что… Книгу пишете?
Иван Афанасьевич. Вера Михайловна — лингвист, пишет монографию о современном сленге. Целыми днями работает!
Вера Михайловна. Не подлизывайся!
Кабулов. О сленге? Кто такой?
Вера Михайловна. Как бы вам объяснить… Вот вы кто?
Кабулов. Я? Милиция…
Вера Михайловна. А на сленге будет: легавый, мусор, мент, можно — ментозавр… Понятно?
Кабулов. Понятно… Где ваш племянник?
Вера Михайловна. Спит.
Кабулов. Будите! Буду протокол писать…
Вера Михайловна. Виктор!
Появляется Виктор Кораблев. Он в трусах. На лице оторопь внезапного пробуждения.
Иван Афанасьевич (Виктору). Достукался, иностранец?
Кабулов. Капитан Кабулов.
Виктор. Кабулов? Узбек? В Ташкенте надоели! Думал, хоть в Москве отдохну…
Кабулов. Документы!
Виктор. А что случилось?
Кабулов. Проверка паспортного режима.
Виктор. А! У нас режим — пожрали и лежим!
Виктор уходит за документами.
Вера Михайловна. Нурали, что случилось?
Кабулов. Зарегистрироваться надо было.
Вера Михайловна. Ну и что теперь будет?
Кабулов. Напишу протокол (вздыхает), отведу в обезьянник. Пусть посидит, подумает. С бомжами и хулиганами на сленге поговорит…
Иван Афанасьевич. Зачем же человека в обезьянник?
Кабулов. У человека должна быть регистрация.
Иван Афанасьевич. Значит, не труд, а регистрация делает обезьяну человеком?
Раздается телефонный звонок. Кораблев уходит в кабинет.
Вера Михайловна. Нурали Худайназарович, ты пургу-то не гони! Мы же люди. Договоримся!
Иван Афанасьевич (из кабинета). Вера, иди сюда! Это Иосиф. Из Бостона звонит… Прилетает!
Кабулов. Кто?
Вера Михайловна. Сын. Из Америки.
Кабулов. У вас тут прямо караван-сарай…
Она уходит в кабинет. Появляется Виктор с пачкой документов. Он уже в рубашке, но все еще в трусах.
Виктор (по-узбекски). Няге мангя ёпшин колдингь… итватччя?
Кабулов. Сам ты ишачий сын? Э! (По-узбекски.) Сэн каярге?
Виктор. Из Ташкента. А ты?
Кабулов. Из Коканда. Зачем в Москву приехал?
Виктор протягивает документы. Кабулов берет паспорт, а орденские книжки возвращает. Внимательно изучает документ.
Виктор. А ты зачем?
Кабулов. Меня перевели. Еще при советской власти.
Виктор. Ладно врать-то! Небось, взятку дал?
Кабулов (по-узбекски). Сэн нима дияпсан узыы? Кунака пора?
Виктор. А что я такое говорю? Так тебя без взятки в Москву и перевели! Прямо тут в России, кроме капитана Кабулова, порядок навести некому?! Не справляются! (По-узбекски.) Куанча тулядингь?
Кабулов. Нисколько не платил.
Виктор. Врешь. Я заслуженный строитель, но меня никто в Москве не ждет. А я ведь здесь родился. Институт закончил. Потом сдуру в ваш Ташкент поехал. По комсомольской путевке. Город после землетрясения отстраивать. «Едем мы, друзья, в дальние края…» Приехали. Ты посмотри орденские книжки, посмотри! Тебе полезно…
Виктор протягивает орденские книжки. Кабулов бегло просматривает.
Кабулов. Вот и строй в Ташкенте, если такой заслуженный! А то все теперь в Москву, как мухи на рахат-лукум…
Виктор. Я бы и строил. Да профессия моя теперь там не нужна…
Кабулов. А какая теперь профессия нужна?
Виктор. Узбек. Знаешь такую профессию?
Кабулов. Ну и что? Раньше была профессия «русский», а теперь «узбек».
Виктор. Никогда не было такой профессии — «русский»…
Кабулов. Была. Я знаю.
Раздается звонок в дверь. Появляется Вера Михайловна, направляется к двери.
Виктор. Да откуда ты знаешь, чурка кокандская?
Вера Михайловна (на бегу). Виктор, ты базар-то фильтруй! С ментурой базлаешь.
Виктор. Что?
Вера Михайловна. Выбирай выражения. Оденься!
