Анна. Погоди, Свет, а чем тогда все закончилось?
Светлана. А вот чем: Гестаповна сказала, если виновного не выдадим, на майские праздники в поход на озеро не пойдем. А мы всю зиму готовились. Вот тогда Ванечка встал и объявил, что это он Липовецкому глаз подбил, когда они боксерские приемы отрабатывали. Гестаповна, конечно, не поверила, но Борька подтвердил.
Борис. Точно! Я сразу подтвердил. И отцу то же самое сказал.
Светлана (Чермету). А Ванечка потом в лицо назвал тебя трусом…
Черметов. И мы дрались за гаражами. По-настоящему.
Евгения Петровна. Господи, вот и узнала через столько лет! Ваня тогда домой пришел — живого места не было. Ему даже губу зашивали…
Черметов. Мне тоже хорошо досталось, Ванька крепкий был парень! Зуб мне вышиб. А потом отец еще добавил за порванную форму. (Обходит неподвижного героя.) Спасибо, тебе Ванечка! Спасибо! Смотрите, кажется, улыбнулся!
Светлана. За что же — спасибо?
Черметов. Ну как же! Если бы я в Афган не попал, кем бы сегодня был? Никем. Там всему научился: и дружить, и ненавидеть, и до конца идти!
Светлана. И убивать.
Черметов. И убивать. До сих пор по ночам душманов мочу и кишки однопризывнику моему Сереге Рыбину в брюхо назад засовываю. Спасибо, Ванечка! Ты же первым в Афган попросился. Ну как же от тебя отстать? (Смотрит на Светлану.) Никак нельзя! Мне сначала в военкомате отказали. Чтобы башку под пулю подставить, оказывается, надо еще и характеристику хорошую иметь! Добыл, спасибо Гестаповне! На смерть послали, как наградили! Умела Советская власть мозги компостировать…
Евгения Петровна. Ты Советскую власть, Витенька, не ругай — она тебя выучила!
Светлана. И завод чугунолитейный подарила.
Черметов. Не подарила, а расплатилась со мной! (Поднимает рубаху и показывает шрам.) Вот за это!
Анна. Ух ты! (Гладит шрам.) Бедный Черметик…
Светлана. Что ж она с Ванечкой заводом не расплатилась? А только вот этим? (Показывает на Ванечку.) Поделился бы с героем!
Евгения Петровна. Это ты зря, Светочка! Витенька давно счет на Ванечку открыл и каждый месяц деньги переводит…
Светлана. И много?
Евгения Петровна. Нам хватает.
Светлана. Вы мне этого никогда не говорили!
Евгения Петровна. Не велел…
Анна. Кто бы на мое имя счет открыл?
Черметов. Королева! О чем разговор!
Анна. А знаете, я ведь королевой тоже благодаря Ванечке стала. Он прочитал где-то про областной конкурс и уговорил меня пойти. Сама бы я ни за что не решилась. Мне казалось, у меня нос длинный. Я даже по утрам перед зеркалом плакала. Представляете? А Ванечка принес какой-то журнал и стал показывать, какие некрасивые носы у фотомоделей. И я решилась…
Борис. Нет, королевой ты стала… благодаря мне!
Анна. Как это?
Борис. А вот так. Я отца за тебя попросил. Он был председателем жюри.
Анна. Да? Я не знала. Я думала… То-то он меня потом за кулисами обнимал. Еле отвязалась.
Черметов. Правильно думала! Ты и была самая красивая! А жюри это просто по достоинству оценило. А вообще-то интересно получается: все мы тут, оказывается, чем-то Ванечке обязаны. Только одна Светочка молчит, скрывает, ничего не рассказывает…
Борис. Я тоже еще не рассказывал, чем Ванечке обязан. А ведь он научил меня…
Черметов (презрительно). Иди-ка лучше посмотри, чтобы Федя с батюшкой в хлам не надрызгались!
Борис (растерянно). Да, конечно, сделаю…
Понуро уходит в другую комнату.
Анна. Чермет, он у тебя просто ручной стал, наш гордый австралиец!
Черметов. За деньги можно кого угодно приручить! Правда, Светик? Ну, давай — рассказывай, чем ты Ванечке обязана! Соврешь — умрешь!
Светлана. Я перед Ванечкой очень виновата. Очень… (Всхлипывает.)
Возвращаются Борис с Тябловым. Они поддерживают Федю.
Евгения Петровна (обнимает Светлану). Ну, ладно, ладно… Что было, то было. Жизнь есть жизнь (сыну, с наигранной веселостью). Видишь, Ванечка, какие у тебя одноклассники! Не забыли, помнят, какой ты хороший был!
Федя (с трудом ворочая языком). Евгения Петровна, ну какие мы одноклассники? Одноклассники — это люди одного класса. Богатые… Бедные… Нищие… А мы здесь все давно уже разноклассники!
Звонит мобильный телефон. Чермет берет трубку.
Черметов (слушает, смотрит на Бориса). Я так и думал. Неважно. Через минуту начинайте!
Анна. Что, что начинается?
Черметов. Как что? Сюрприз! Фейерверк в честь Ванечкиного сорокалетия!
Федя. Фейерверк — реликт сакральных инициаций в честь бога огня…
Черметов. Реликту больше не наливать!
Евгения Петровна. Витенька, но фейерверк — это же, наверное, дорого!
Борис (готовя камеру). В Австралии жутко дорого.
Черметов. Когда душа просит, ничего не дорого! Запомни это, австралиец, если хочешь у меня работать! А потом — концерт!
Анна. Какой еще концерт?
Черметов. Узнаешь, зайка моя!
Анна. Ну, кто, кто? Скажи!
Черметов изображает известного певца. (Или певицу.)
(Потрясенная.) Настоящий? Не может быть! У нас во дворе? Не верю! Двойник, наверное?!
Черметов. Двойник? Ну нет… у меня все натуральное!
Анна (игриво). У меня тоже!
Федя. Врет!
Черметов. Проверим!
Федя. Чему ты радуешься, глупая королева? Безголосый балбес будет орать под фанеру какую-нибудь чепуху… «Киска моя, я твой хвостик!»
Анна. Ну и не ходи!
Федя. Не-ет! Я пойду, буду слушать и презирать!
За окном с визгом взвиваются первые гроздья фейерверка.
Черметов. Начинается! Все во двор!
Все бросаются к выходу. Черметов в суматохе удерживает за руку Светлану. Они остаются вдвоем, если не считать Ванечку.
Его лицо искажено ужасом. Некоторое время они стоят молча, смотрят на фейерверк за окном. Черметов хочет развернуть Ваню так, чтобы и ему были видны гроздья огней.
