* * *
Он вернулся в пещеру и с облегчением понял, что Листвичка ушла. Должно быть, отправилась собирать травы. Воробушек нисколько не удивился тому, что целительница не позвала его с собой. После недавней ссоры из-за Пепелинки они почти не разговаривали друг с другом, лишь обменивались несколькими словами по делу.
На этот раз Воробушек не собирался уступать. Листвичка поступила глупо и безответственно, а теперь упрямится и не хочет этого признавать. Вбила себе в голову, что Пепелинка непременно должна стать воительницей, отмахнулась от опасности, отказалась подождать и перенести испытание! И вот теперь несчастная Пепелинка лежит у них в пещере, как постоянное напоминание об их ссоре.
Не успел он войти в пещеру, как слабый голос окликнул его из темноты:
— Ты не мог бы дать мне немножко воды?
С тех пор, как Пепелинку принесли из леса, она ни разу не попыталась встать с подстилки. Даже когда Огнезвезд созвал племя, чтобы рассказать о вероломстве воинов Ветра, Пепелинка осталась лежать на месте.
— Ты можешь встать сама и напиться из лужи, — резко сказал Воробушек.
Повисло тяжелое молчание, а потом тот же голосок умоляюще попросил:
— Пожалуйста!
Как она может так унижаться? Она же почти воительница! Воробушек подошел к Пепелинке и нагнулся над ней, почти коснувшись усами ее усов.
— Твоя лапа заживает на глазах, — сердито прошипел он. — Она совсем заживет, если ты будешь ею пользоваться! Ты же сама превращаешь себя в калеку!
— А если не заживет? — жалобно пролепетала Пепелинка.
* * *
Воробушек вдруг пошатнулся, подхваченный бешеным вихрем образов и звуков. Сердце его оборвалось и провалилось куда-то вниз, словно лист, подхваченный водоворотом. Он стоял на узкой полоске травы, а перед ним, словно озеро, расстилалась огромная Гремящая Тропа. Чудовищный рев ударил в уши. В следующий миг он рухнул на землю, опрокинутый тугой волной горячего воздуха, а огромное серебристое чудовище промчалось мимо, опалив его шерсть смрадным дыханием. В тот же миг с другой стороны послышался новый рев. Глаза Воробушка наполнились слезами, отвратительный смрад оцарапал ему глотку, и он судорожно закашлялся.
Внезапно одно из чудовищ съехало с тропы и помчалось прямо на него. Воробушек попытался убежать, но поскользнулся. Потом весь мир вокруг вдруг взорвался, острая боль пронзила его лапу, и больше он ничего не видел.
Воробушек открыл глаза и тут же зажмурился от резкого света. Папоротники склонились над его головой, а от мягкой земли пахло травой. Он лежал на какой-то лужайке, и над ним было ясное голубое небо. Он прищурил глаза и узнал Синюю Звезду и Щербатую, сидевших у входа в узкий лаз. Кошки о чем-то шептались, время от времени бросая на него встревоженные взгляды. Тупая боль пульсировала в лапе. Он попробовал пошевелиться, но лапа словно омертвела и больше ему не повиновалась.
— Ты обязательно поправишься, — услышал он над собой голос Огнезвезда. Воробушек поднял глаза и увидел рыжую морду совсем молодого кота с печальными зелеными глазами. — Но никогда уже не станешь воительницей. Мне так жаль!
«Да это же воспоминания Пепелицы! — догадался Воробушек, стараясь заглушить боль, разрывавшую ему сердце. Отчаяние и ужас охватили его, он задыхался от слез. — Я потерял все! Все!»
* * *
— Воробушек! — вернул его в реальность испуганный голос Пепелинки.
— Я думал, ты ничего не знаешь… — пролепетал он, пытаясь собраться с мыслями.
— О чем не знаю? — удивленно переспросила Пепелинка.
— О Пепелице… — выдавил Воробушек и замолчал, почувствовав на своей лапе прикосновение усов Пепелинки.
— Пепелица? Она была целительницей до Листвички, да? — неуверенно переспросила Пепелинка.
— Что здесь происходит? — резкий голос Листвички заставил Воробушка вздрогнуть. — О чем вы разговариваете?
Воробушек обернулся и зажмурился, оглушенный вихрем страха и гнева.
— Но она знает про Пепелицу, — растерянно пролепетал он.
Мох под лапами Пепелинки громко зашуршал.
— Что я знаю?
Но Воробушек уже не слушал. Он почувствовал на щеке горячее дыхание Листвички и услышал ее свистящий шепот:
— Она не должна, слышишь? Никогда не должна ничего узнать, ясно тебе?
Но Воробушек уже оправился от растерянности. Он прижал уши к затылку и яростно вздыбил загривок:
— Да что ты говоришь? Но она о ней помнит!
Листвичка отпихнула его и ласково заворковала над Пепелинкой:
— Не волнуйся, детка… Воробушек просто хотел спросить, какое лекарство для твоей лапы предложила бы Пепелица. Она ведь была моей наставницей и очень много знала…
«Вечно ты лжешь! — оскалил зубы Воробушек. — Почему Листвичка так любит окружать себя секретами? Сколько можно лгать?»
— Я знаю, что мне никакие лекарства не помогут, — глухо отозвалась Пепелинка. — Я ведь никогда не стану воительницей, правда?
— Тебе нужно отдохнуть, — запричитала Листвичка. — У тебя ушки горячие, уж не жар ли? — Воробушек услышал, как снова зашуршал мох. — Воробушек, ты где? — бросила через плечо целительница. — Принеси Пепелинке воды.
Воробушек подошел к лужице, вытащил из кучи клочок мха и намочил его в ледяной воде. «Если ты не будешь отвечать на ее вопросы и продолжишь потакать всем ее капризам, она точно никогда не выздоровеет!» — хмуро подумал он. Впервые с тех пор, как он стал учеником целительницы, его наставница оказалась неправа во всем. Он молча бросил мокрый мох возле подстилки Пепелинки и вышел из пещеры.
Ему было не по себе. Его терзало раздражение на Листвичку, преследовало видение огненных чудовищ, и мучил отголосок чужой боли в лапе. Воробушек остановился перед зарослями ежевики и сделал глубокий вдох, надеясь, что свежий воздух прояснит его мысли.
— Воробушек? — услышал он совсем рядом тихий голос Листвички.
— Что тебе? Разве ты не пестуешь свою тяжелобольную? — сердито прошипел он.
— Извини, что была резка с тобой, — покорно прошептала Листвичка. — Но она не должна ничего узнать!
— Почему? — резко спросил Воробушек, ничуть не смягчившись от ее виноватого голоса.
— Потому что это было бы несправедливо, — тяжело вздохнула Листвичка. — Как ты не понимаешь? Прошлое не должно омрачать ее настоящую жизнь!
— Да что ты говоришь? — огрызнулся Воробушек. — Твою-то, я смотрю, еще как омрачает! Открой глаза и посмотри на себя. Разве ты относишься к Пепелинке так же, как к Маковке и Медобоке? Да ты к ней и как к Пепелинке-то не можешь относиться! При взгляде на нее, ты сразу начинаешь думать о Пепелице. Но она другая, понимаешь?
Он продолжал говорить, а сам невольно просматривал отрывки воспоминаний, мелькавших перед глазами Листвички. Он снова увидел, как барсуки врываются в детскую и бросаются на Пепелицу, заслоняющую собой новорожденных котят Медуницы.
