И вот Илья прошел с четырехлеткой к бассейну, и Маша это увидела. Он, я думаю, не делал все специально для того, чтобы она это увидела. Так вышло случайно. У всех у нас бывают проколы.
Маша тяжело переживала этот случай. Алена говорит, Маша плакала. Не знаю, может быть. Я как-то все-таки с сомнением ко всему этому отношусь, потому что сразу начинаю думать о том, что Маше всего пять (хоть и с половиной) лет, и о том, что она моя дочь и что в таком возрасте (ну, и в другом тоже) такое может случиться с кем угодно, но только не с моей дочерью.
Но потом Илья пригласил ее на свой день рождения (ему как раз девять лет и исполнялось), а она не пришла. Вернее, там была, конечно, более сложная история. Он опять поступил некрасиво. То есть он сказал, чтобы она приходила к какому-то зеленому кустику, намекая, видимо, на то, что она как никто другой знает, какой кустик он имеет в виду, а она с испугу кивнула. И только потом она осознала, что не понимает, что это за кустик. А он вокруг этого кустика устроил целое шоу с тортом и с такими же малолетними преступниками, как он сам. Им (а их было человек шесть) он подробнее объяснил, что имеет в виду, и они пришли куда надо.
А Маша осталась, таким образом, еще и без торта. Они все после торта пошли на детскую дискотеку. Там Илья встретил Машу и спросил, почему она не пришла. Она, ни слова не говоря, ударилась в слезы. Это был, конечно, хороший выход. Он сразу забыл обо всех своих приятелях, и они пошли к Алене отпрашиваться погулять по кустистой территории отеля. В результате глубокой ночью я получил от Алены торжествующую эсэмэску: «Маша на свидании!» А еще через четверть часа: «Пришла».
Я позвонил. У меня был серьезный разговор с обеими. По итогам разговора обе долго и с удовольствием плакали. А я просто пытался объяснить им, что нельзя неразумной девочке гулять ночью с полузнакомым парнем, который почти вдвое старше ее и который думает только о том, что наутро рассказать своим затаившим на ночь дыхание приятелям. Должен же он чем-то перед ними отличиться. Возможно, конечно, что не все зависит только от парня в такой ситуации, но он же имеет дело с пятилетней (ну нельзя же об этом, в конце концов, забывать!) девочкой!
Алена и Маша пообещали мне, что больше ничего такого не будет.
– А если будет? – не удержалась Маша.
– Тогда я приеду, – не удержался и я, – и поговорим по-другому.
– О, – обрадовалась Маша, – а когда ты приедешь? Можешь сегодня приехать?
Я вынужден был признать свое поражение.
На следующий день Алена сказала, что я могу не беспокоиться. Про Илью стали известны новые подробности: он на следующий день уезжает.
Меня все время интересовало, где его родители. Ну неужели они не принимают никакого участия в его судьбе? Ну есть же у него мать? После ночных событий я стал в этом, кстати, сомневаться. Ничто не указывало на то, что у этого мальчика может быть мать.
Но надо по крайней мере признать, что он ее все время искал. Он так и говорил Алене:
– Можно, мы с Машей пойдем поищем моих родителей?
Формулировка, кстати, неплохая, почти безотказная. Ну в самом деле, отказать трудно. Но я думал, что после ночного разговора со мной можно. Но Алена, оказывается, снова их отпустила. И это опять было, когда стемнело.
– Что вы делали, Маша? – спрашивал я у дочери на следующее утро, когда Илья и в самом деле уехал из отеля (так и осталось загадкой, нашел он родителей или нет).
– Ну, мы пили коктейль.
– Какой?
– «Блю милк», – на удивление точно отвечала она.
– А потом?
– Потом он захотел есть, и мы пошли ужинать.
– А потом?
– Не помню, – вздохнула Маша. – Ну, он рассказывал, как он катался на «банане». Я теперь тоже хочу. А, мы домой пошли. Уже поздно было.
Я попросил к телефону Ваню.
– Ваня, – сказал я, – тебе что, все равно, что с твоей сестрой происходит?
– Я с ней не разговариваю, – раздраженно ответил он.
Нет, ему было не все равно.
Весь следующий день Маша была мрачна. Она не пошла на дискотеку. Алена не трогала ее. Еще через день Маша повела Алену за тот столик, где сидела с Ильей в тот последний вечер. Маша села на место Ильи, Алену она посадила на свое место. Маша подробно передала их разговор, сама разговаривая фразами Ильи, а Алену заставляя отвечать своими фразами из того вечера.
В основном Маша с гордостью говорила о том, какой он был голодный. Она даже заставила Алену съесть спагетти, которые ел в тот вечер он, а сама взяла дыньку, такую же, какую принес ей он. Потом она рассказала то, о чем до сих пор молчала: что он повел ее на взрослую дискотеку. Потом она заплакала.
Ваня с ними идти отказался. Он ждал их у фонтана.
В тот вечер на дискотеке, уже после танцев, когда детям начали предлагать спеть песенку (это происходит каждый вечер, и Маша каждый раз искренне возмущалась, что к ней смеют приставать с такой пошлостью), она сказала, что хочет исполнить два куплета из одной песни.
«Не смотри, не смотри ты по сторонам,// Оставайся такой как есть,// Целый мир, целый мир освещает твои глаза,// Если в сердце живет любовь», – пела Маша, и это не значило, что она не пропускает ни одной серии из сериала «Не родись красивой».
Это значило, что в ее сердце живет любовь.
«Я в океане плавать не умею»
Мои дети с их мамой заехали в Москву на три дня и опять улетели. Ваня с начала этого года рвался в шенген-скую зону – и вот прорвался. На «767-м» они летели на Канарские острова. Лететь, им сказали, семь часов, а на самом деле летели восемь, еще час потратив на сражение со встречным ветром. Перелет обещал стать очень тяжелым, но тут выяснилась подробность: на спинке каждого кресла оказался телевизор с 13 каналами, по одному из которых в режиме нон-стоп показывали «Аленький цветочек» и «Аленушка и братец Иванушка» (мои любимые фильмы в детстве), а по двум другим – «Ледниковый период-2» и «Пираты Карибского моря» (мои любимые фильмы сейчас).
Когда Алена рассказывала мне об этом, я замер. Я хотел услышать, что они выбрали, и боялся. Да, за полет они успели три раза посмотреть «Пиратов Карибского моря». Расстроился ли я от того, что понял: мои дети не такие, каким в их возрасте был я? Нет, я обрадовался: я понял, что они уже почти такие взрослые, как я.
Когда они вернулись из предыдущего отпуска, я встретил их в аэропорту и кроме обещанных самокатов, зеленого и розового, подарил джентльменский набор пирата Карибского моря-2: саблю капитана Джека Воробья и пистолет Джека Воробья, ремень Джека Воробья (Ване) и два парусника: корабль Джека Воробья и «Летучий голландец» с несколькими наиболее выдающимися его матросами (Маше). Ваня взял с собой на Тенерифе саблю, а Маша, конечно, двух матросов. (Мы посмотрели «Пиратов Карибского моря-2» еще перед их отъездом в кинотеатре). И все это пригодилось уже в самолете!
