— Сэр Джихар, кажется, мы съели его с костями… — растерянно сказал Принц через малое время.
— Да? — Жихарь удивился и огляделся. Костей, точно, не было.
— Поднимемся на пригорок, — предложил Принц. — Будем лежать и ждать, не пройдет ли кто мимо.
— Людоедство — дело худое. — Жихарь вспомнил Гогу с братом.
— Я имел в виду… Ну, скажем, седельные сумы с провизией, — смутился Яр-Тур. — А конину есть мне уже приходилось.
Они взошли на пригорок и огляделись. Кое-где в полях темнели лесные острова. На небе ничего не было, кроме одного разве солнца. Огненный Кур похаживал в траве, выдергивал приглянувшихся букашек. Камнеед Шамир тоже разживался редкими камешками. Им-то было хорошо.
— Только не будем говорить о еде, сэр Джихар, — сказал Принц и громко сглотнул слюну.
— А о чем еще говорить?
— Обо всяких ученых предметах, о подвигах героев, о доблестях мужей, о славе полководцев… О старинных книгах, в конце концов…
— Читал я одну в детстве. Не сам, конечно, а Дрозд мне читал, он знал многие языки и наречия. И называлась она «Толкун-книга»…
— И о чем же она?
— Да как сказать. Там, понимаешь, трое недомерков бегают по всему свету, ищут, куда пристроить волшебное кольцо, чтобы не досталось оно Мироеду. Там и люди были, и лесные, только эти недомерки всех обошли — и царей, и королей, потому что были горазды пожра… Ой, а может, и нет, я до конца не дослушал, большой уже вырос.
— О-о! — воскликнул Принц. — Вам повезло, сэр брат! Это же знаменитая запретная «Сага о Кольце Власти»! К сожалению, немногие смогли дочитать ее до конца, не повредившись в рассудке. А те, чей разум оказался не столь крепок, стали наряжаться в одежды героев, мастерить деревянные мечи и щиты, бегать по лесам и полям на потеху добрым поселянам. Неужели у вас дозволяется читать такое даже в детстве?
— Дети тоже люди…
Кто знает, сколько разговоров было бы переговорено на этом холме-кургане-пригорочке до тех пор, как названым братьям окочуриться, но только Будимир дал тревожный знак.
Жихарь приподнялся на локте. Прямо к ним по траве мчались десятка два всадников. Жихарь толкнул Принца в бок. Тот поглядел осоловевшими глазами и махнул рукой — его даже на подвиги уже не тянуло.
Всадники приближались. Кони у них были хороши, стройны и в одну соловую масть, но богатырь сразу отметил, что при нынешней силе их с Яр-Туром такие лошадки не сдюжат.
Всадники были закованы в кое-как залатанную броню, вооружены луками и саблями, румяны и безбороды — борода у бабы нипочем не растет, если это, конечно, не Яга-баба.
— Вот нас куда занесло — в Окаянию, бабью землю…
— Как известно, они подвергают мужчин изощренным пыткам, — бесстрастно отметил Принц. Побратимы нехотя поднялись.
— Здорово, красавицы! — гаркнул Жихарь, стараясь перекричать бурчание в животе. Красавицы помалкивали.
— На женщин производит впечатление учтивый и галантный старинный слог, — сказал Яр-Тур, показал всадницам выставленный палец на правой руке и воззвал: — Хай, малышки, как насчет перепихнуться?
Но и старинного слога здесь не жаловали — свистнул ременный аркан, затянулся вокруг богатырских плеч и сразу же лопнул; тотчас десяток петель взметнулись в воздухе и попали куда надо, но и они не выдержали перенятой у Святогора мощи.
Конные красавицы не растерялись, дружно взялись за луки и натянули тетивы.
— Глаза побереги, — посоветовал Жихарь и закрыл лицо руками. Стрелы вонзались в тела побратимов, портили одежду (точнее, лохмотья), но от соприкосновения с каменными мышцами раскалывались, расщеплялись пополам.
Стрел было много, бабы попались упорные. Когда опустели колчаны, всадницы взялись за сабли, тупя их и ломая. Помаленьку обрывки одежды слетели с Жихаря и Яр-Тура, на телах же не наблюдалось и царапины.
В отчаянии предводительница отряда попробовала смять Жихаря конем, но туго пришлось именно коню.
И тогда красавицы в гневе побросали бесполезное и поломанное оружие, стали шумно рыдать и голосить. Жихарь пробовал их утешать, осторожно гладя по головам (отчего шлемные ремни лопались), а Яр-Тур, забыв учтивость, сорвал у одной из врагинь седельную сумку, нащупал в ней ковригу хлеба и стал жадно отрывать зубами куски — вместе с кожей сумки. Потом опомнился и с величайшими извинениями протянул названому брату его долю.
…Встречать пленников вышел весь город. Хотя шли они по доброй воле, маленько подкрепившись: коня, который расшибся о Жихаря, пришлось прирезать, зажарить и съесть почти целиком. Женщины с ужасом глядели на непобедимых чудовищ, потом стали упрашивать их пройти в город, иначе им, дозорным, несдобровать.
Частокол вокруг города был набит кое-как, походил на гребень с выломанными зубьями, дома располагались в беспорядке, срублены были, видно, на скорую руку или же в полной темноте: заугольные бревна торчали не вровень, окна прорубались в самых неожиданных местах, ступеньки на крылечках были разной высоты.
— Руки бы плотничкам поотрывать, — ворчал Жихарь.
Не все насельницы града ходили при оружии — большинство вырядились в яркие сарафаны, бегали малые девчушки.
— Глядите, сэр Джихар! — воскликнул Яр-Тур, хватая побратима за руку (другому бы кость сломал). — Верно говорят, что они отрубают руки мужчинам!
Из-за очередной избы вышел невысокий мужичок в накидке до пят, и вся фигура его была треугольной. Мужичку было хорошо от выпитого.
— Вот поедим досыта и посчитаемся с ними за мужиков, — пообещал Жихарь.
Штанов на нем почти не осталось.
На кособокое крыльцо самой большой избы вышла здешняя царица или княгиня, дородная, срослобровая, в панцире искусной работы — явно не здешних мастеров.
— Не будем унижать ее, брат, — попросил Принц. — Все-таки царственная особа.
— Все вы, голубая кровь, друг за дружку стоите, — ответил Жихарь. — Только почему же они мужикам заодно и ног не отрубают? Чего проще — подвесила на крючок и пользуйся…
Княгиня заговорила. Принц не понимал ее вовсе, а Жихарь — через два слова на третье.
— Предлагает нам здесь княжить, — перевел Жихарь. — В награду за то, что мы убили страшного зверя в горах.
— Это они о достойном сэре Святогоре?
— Дак если дуры. Но пусть лучше думают что хотят, лишь бы накормили сперва.
Княгиня продолжала речь, заламывала мощные руки, показывала то на Принца, то на Жихаря, делала зверское лицо.
— Ах ты гадина! — возмутился Жихарь. — Хочет, чтобы мы с тобой сошлись в поединке за княжий престол! Еще чего! А знаешь, братка, чем тебе свое королевство искать, может, здесь и закоролевствуешь?
— Во-первых, — сказал Яр-Тур, — я поклялся пройти с вами весь путь до конца, а чего стоит король, нарушающий собственные клятвы? Во-вторых, чужого мне и даром не надо.
