Незачем зря Смерть обманывать…
— Было бы кого обманывать… — вздохнул Колобок.
— Вы очень любезны, сэр Джихар, — сказал Яр-Тур. — Но мой земной путь, увы, пройден, и держусь я из последних сил. Если земная Смерть меня не берет, то, возможно, ее лунная сестра…
— Нет, — сказал Колобок. — Ты ранен на земле. Лунная Смерть не должна иметь к тебе никакого отношения…
— Ступайте дальше без меня, не хочу быть обузой. Сон одолевает меня…
— Ну поспи… Мы подождем… — неуверенно сказал богатырь.
— Нельзя поспи! Никуда подожди! — крикнул Сочиняй. — Надо кургуз-трава жевать, Сочиняй захвати!
Степной хан вытащил из-за пазухи пучок сухих стеблей и через Бедного Монаха передал зелье королю. Бедный Монах понюхал траву, одобрительно кивнул и от себя прибавил какой-то бурый шарик.
— Пепел Феникса, — пояснил он. Но Яр-Тур уже вовсю спал, и снадобья пришлось впихивать в него силой.
— Вот, запей для верности, — сказал Жихарь, когда побратим открыл глаза. — Вздумал покинуть товарищей на половине дороги!
Яр-Тур тряхнул головой.
— В самом деле, я действительно чувствую прилив сил!
— А то! — сказал Жихарь. — Ты рассказывай, рассказывай — потом, может, поры свободной не выпадет…
— Что ж, — начал Яр-Тур. — Я уже писал вам, сэр брат, что королева Джиневра никак не могла принести королю Артуру наследника, что весьма оного огорчало. И Мерлин вызвался помочь этому горю с помощью нездешних лекарей, и король Артур сказал ему: «Грамерси». И Мерлин взял королеву за руку, и они исчезли, и это было весьма удивительно, так что все высокородные дамы и доблестные рыцари немало тому давились. И Мерлин с Джиневрой отсутствовали три месяца, вернувшись только к Уинстонову дню.
А когда они вернулись, увидел король, что Мерлин горько плачет, сокрушаясь о своей неудаче, а королева Джиневра одета в мужские штаны синего цвета и вязаную из шерсти рубаху, словно деревенская девка с распущенными волосами.
— Моя прекрасная госпожа, — сказал король. — Немедля ступайте к себе и облачитесь в подобающие одежды, ибо недолжно королеве быть одетой таким образом, да еще в Уинстонов день.
— А я не назову, — она отвечала, — вас своим господином, потому что вы грязный мужской шовинист и нарушитель прав человека. Вы смотрите на женщину, как на сосуд для деторождения, а между тем у нее такие же права, как и у вас! Когда мне заблагорассудится, тогда и будет у меня ребенок от того, кого я выберу ему в отцы!
— Тогда, — говорит король, — отправляйтесь отсюда прочь к своему отцу, королю Лодегрансу, ибо не хочу я вас больше видеть!
— В таком случае, — отвечает Джиневра, — я отсужу у вас и замок Камелот, и Карлион, и Лондондерри, и Оркнейские острова, и даже Фолклендские, хотя вы о них еще слыхом не слыхивали! Немалыми покажутся вам такие алименты!
Остальное вам объяснит мой адвокат!
Такие неслыханные речи привели короля в великий гнев, и он обратился к Мерлину:
— Напрасно сказал я тебе тогда «Грамерси», ты обманул меня — королева не только не излечилась от бесплодия, но и впала в безумие! Позор тебе!
— Господин, — сказал Мерлин, — напрасно ты гневаешься. Королева прошла курс лечения у лучших лекарей Калифорнии и совершенно готова подарить вам наследника. И дали мы ей все снадобья, какие только можно было закупить за золото и серебро. Но потом ей вздумалось посетить двор тамошнего короля, сэра Президента Республиканского, где принимали ее с великими почестями, которые будут существовать в те времена. О ней говорили и писали не меньше, чем о несчастной принцессе Диане, а сэр Майкл Отмытый Добела даже сложил в ее честь песню, сразу ставшую хитом сезона. Только нравы, порядки и законы, существующие в этом королевстве, настолько отличны от наших, что даже более могучий ум может смутиться. Окружите ее лаской и любовью, и, уверяю вас, все встанет на свои места.
И король успокоился, и простил супруге дерзкие речи, и отпустил ее с миром, велев притом своим рыцарям искать по всем дорогам сэра Адвоката Алиментского, дабы вызвать его на поединок.
Мы же теперь обратимся к королеве Джиневре. Она собрала своих придворных дам, чтобы рассказать им о том, как прекрасно живут женщины в королевстве Президента, и дамы пришли в великий восторг, и постановили завести в Камелоте такие же порядки. Король же тем временем уехал со своими рыцарями в Бенилюкс, чтобы завоевать там все герцогства и графства.
Когда же они вернулись, все в Камелоте было уже устроено по-новому, так что королевский сенешаль сэр Кэй впал в совершенное отчаяние. Дамы скоро объяснили вернувшимся мужьям и возлюбленным, каковы их подлинные права и обязанности. Сколь ни пытался мудрый Мерлин изгнать из королевства злого духа Феминизма, ничего не помогало. Восторжествовало повсюду Правовое Государство.
Отньше доблестный рыцарь не только не осмеливался нанести своей даме поцелуй, но и просто подать руку без того, чтобы его не обвинили в самых низменных и позорных домогательствах и не наложили за то огромный выкуп.
Даже невинная шутка влекла за собой тяжелые последствия и поединки, первой жертвой которых пал известный сэр Дайнадэн-Шутник.
И рыцари ходили по Камелоту молча, ибо дамы наложили на них обет Политической Корректности, по которому нельзя было назвать подлеца подлецом, вора — вором, разбойника — разбойником, ведьму — ведьмой, людоеда — людоедом. И говорили про безумца: «Он неадекватен», и величали главаря разбойничьей шайки «полевым командиром», а саму шайку — «вооруженным формированием», ведьмы стали «народными целительницами», людоеды — «лицами, практикующими каннибализм». Чернолицего арапа отныне называли «афробританцем», и даже самый обычный дурак стал теперь «представителем интеллектуального большинства».
И не мог Артур развестись с супругой без веской причины, потому что адвокаты забрали в королевстве великую силу. И пришел за советом к Мерлину, и Мерлин сказал:
— Клин клином вышибают. Надобно нам найти рыцаря без страха и упрека с тем, чтобы королева в него влюбилась и учинила вам измену при свидетелях. С этим можно выходить против самого лютого адвоката!
— Но, — сказал Артур, — это же будет великою порухой моей супружеской чести! Вряд ли кто из Рыцарей Круглого Стола согласится на такое.
— Не печальтесь, рыцарь будет мнимый, — отвечает Мерлин. — Ехал к вам на службу некий сэр Ланселот Озерный, но не доехал, потому что его похитили феи. Мы воспользуемся его именем, доспехами и грамотами.
— Но, — сказал Артур, — кто же наденет эти доспехи?
И сказал ему Мерлин так:
— Сэр, возвеселитесь духом, ибо у вас нет и не будет причины к унынию. Вы сами и станете совершать все деяния под именем Ланселота. Я с помощью волшебства устрою все так, что вы сможете незримо переноситься из одних доспехов в другие, и дам вам другое лицо и другой голос.
И король Артур согласился, и это было началом конца его королевства, ибо сын его сестры Морриган, злобный выродок Мордред, под видом борьбы за честь своего дяди…
