— Кроме того, это необыкновенно интересное занятие, — продолжал владыка мертвых. — Знаете, к примеру, какой вид самоубийства считается самым редким? Угадайте навскидку?
— Во-от такенной жемчужиной подавиться! — не растерялся богатырь.
— А вот и нет! — хихикнул князь Наволод. — Самый редкий у меня самоубийца — Жужупалов Анатолий Витальевич, тридцати одного года, без определенных занятий, — он с пешеходного виадука помочился на провода высокого напряжения!
Богатырь ничетошеньки в этой смерти не понял, но про себя решил, что отныне справлять малую нужду будет только в отведенных для этого местах.
— Здесь, под красной меткой, у меня отказники, тут невозвращенцы, а вот эти — без вести пропавшие…
— Разве так бывает? — насторожился Яр-Тур.
— Редко, но бывает, — сказал Наволод. — Бывает так, что мир живых человек покинет, а досюда не доберется… Ищем, розыск объявляем… Облавы устраиваем… Явь прочесываем, даже в Правь, бывает, забираемся…
Жихарь собрался было спросить насчет Кощея, но вовремя спохватился, страшась сдуру подвести парнишку.
— А отказники — кто такие? — вместо этого спросил он.
— Это которые умирать не хотят, — просто ответил владыка мертвых.
— Новое дело, — сказал Жихарь. — Как будто кто-то хочет! Мало ли чего человек хочет или не хочет!
— Они ОЧЕНЬ не хотят, — пояснил князь Наволод, да только яснее не стало.
— А невозвращенцы? — спросил Колобок.
— Это просто негодяи, — насупился навий князь. — Мы их за хорошее поведение поощряем отпуском на родину, а они, неблагодарные… — Он махнул рукой. — О них и говорить не стоит. Хотя на первый взгляд казались вполне порядочными людьми — Белая Дама, Палач Города Праги, Блоксхолмское Привидение, сэр Ральф Ричардсон, Семеновна-Покойница… Даже, можете себе представить, Майкл Фарадей! Казалось бы, ученый, материалист — а любит побродить по лабораториям Королевской ассоциации, вмешивается в эксперименты…
— Нигде порядка нет, — посочувствовал Жихарь. — Но вот скажи нам, в конце-то концов, куда Смерть подевалась? Честно скажи, как князь князю!
— Да я уже и сам начинаю беспокоиться, — сказал Наволод. — Я ведь ей не начальник. Я здесь так… Вроде главного тюремщика. Мое дело — обеспечить учет, питание, обмундирование, режим. Тюремщики же судьями не распоряжаются… Да бросьте вы о ней да о ней! Здесь такие разговоры считаются неприличными. Вы лучше сами по архиву погуляйте, поглядите, как я все тут славно устроил… Вот, смотрите — на этой полочке у меня те, кого растерзали разгневанные женщины. В основном тут греки: Орфей, Дионис-Загрей, Мавроди Сергей Пантелеевич… О! Я вам сейчас дело Каспара Хаузера покажу! Мне же тоже похвалиться охота…
— Удивляюсь, как ты в князья-то попал, — сказал Жихарь.
— Да, сэр Наволод, не в обиду вам будь сказано, вы не слишком походите на сюзерена… Скорее на сенешаля…
— Да уж так получилось, — развел руками навий князь. — Пришел мой час, мне и предложили вместо Смерти эту должность… Я ведь на земле был выдающийся статистик! Мои картотеки славились повсеместно!
— Постой-постой, так ты что — живой, что ли? — догадался богатырь.
— Живой, разумеется. Я и разговариваю с вами по-человечески, а не навыворот — разве не заметили? Честно говоря, меня вполне бы устроила должность Главного Архивариуса, а княжение мне в тягость…
— И мне, — признался Жихарь. — Родная душа, выходит. Только помог бы ты нам Смерть вернуть, а? К кому же обращаться, как не к тебе?
— Да я бы и рад… Ребята, бросьте это дело! Пойдем в мои палаты, попируем всласть, потом я вас по Костяным Лесам прогуляю — встретитесь с замечательными покойниками, поглядите на наши порядки, выскажете замечания и предложения…
— Здесь можно бродить веками и эонами, — сказал Колобок. — Но нам нужно возвращаться. Все понятно — зря нас сюда наладила твоя старушенция, попала пальцем в небо… То есть в землю…
Конечно, Жихарю страх хотелось погулять по Нави, увидеть того же хитроумного Дыр-Танана или хотя бы знакомцев по Времени Оному, сравнить увиденное с рассказами бывалых здесь людей… Хорошо побратиму: он еще досыта в Костяных Лесах побродит… Какие, однако, глупости приходят в голову! Нашел кому завидовать!
— Боюсь, на выходе у вас могут возникнуть затруднения, — сказал навий князь. — Все равно вернетесь ко мне. Не выпустят вас отсюда, из одной лишь зависти не выпустят…
— Прорвемся, — пообещал Жихарь. — Ну нету, княже, у нас времени! Понимаешь?
— Конечно, понимаю. Здесь вообще нету Времени.
— Да и нынешней жизни на земле не позавидуешь: скоро она ничем не будет отличаться от здешней, — сказал Яр-Тур.
— Пошли, пошли, — торопил Колобок и даже весь напрягся в своих постромках, словно мог утянуть богатыря за собой.
— Постой маленько, — сказал Жихарь. — Князь Наволод, если ничем больше помочь не сможешь, так скажи хотя бы — где неклюд Беломор? У тебя он или еще нет?
Навий князь наморщил лоб, пощелкал пальцами в пыльном воздухе, прислушался к неким мнимым звукам.
Потом покачал головой.
— Нету его здесь, — сказал он. — Жив ваш Беломор. Но встретиться с ним вряд ли кому удастся…
— Это почему?
— Сами посмотрите…
С этими словами владыка мертвых запрокинул голову и снял очки.
Жихарь, Колобок и Яр-Тур тоже поглядели вверх. Над рядами высоченных полок висел полный месяц, и был он, по сравнению с земным, близко-близко — впрочем, богатырю и королю уже доводилось такое видеть, когда на самодвижущейся телеге они неслись по небу, преследуя Дикую Охоту. Ясно различались кольцевые горы, белые сверкающие пятна, серые равнины, черные тени и провалы…
— Смотри-ка — здесь тоже Луна, а я и не знал! — воскликнул уязвленный своим внезапным невежеством Гомункул.
— Увы, ненадолго, — сказал Наволод. — Луна светит нам только в ваши безлунные ночи…
— Да это понятно, — нетерпеливо сказал Жихарь. — Но вот где же там Беломор?
— Странно, — сказал Наволод. — Глаза у вас вроде бы молодые… Да вон же он! Видите — пятнышко в четвертом квадранте, ближе к краю… Должно быть, на другую сторону торопится — там легче дышать…
— Вижу! — объявил король.
— И я! — обрадовался Колобок. — Верно, ползет какой-то старичок, посохом подпирается… Лысый, совсем как я!
Но Жихарь, как ни щурил глаза, как ни выпучивал их, ничего узреть не мог.
Потом все-таки различил на самом краю ничтожную фитюлечку…
— Ну-ка лучше я полезу да посмотрю, — решительно сказал он, подошел к ближайшему стояку, поставил ногу на самую нижнюю полку и вознамерился карабкаться дальше.
— Сэр брат, до Луны весьма далеко! — позвал его Яр-Тур. — Это лишь кажется, что до нее рукой подать! Вернитесь, дружище!
