Листвичка едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— Все будет не так, — терпеливо объяснила она. — Звездное племя не будет задавать тебе вопросов. Они… понимаешь, это трудно объяснить, но я уверена, что тебе не о чем волноваться.
— Тебе-то легко, — с плохо скрытой горечью вздохнула Мотылинка. Ты родилась в лесу. А мне нужно быть лучше других, чтобы меня признали хотя бы в своем племени!
— Возможно, это справедливо для Речного племени, — покачала головой Листвичка. — Но в Звездном племени все иначе. Тебе не нужно заслуживать признания звездных предков — они просто да ют его, как дар.
— А мне могут не дать, — не унималась Мотылинка.
Листвичка с улыбкой посмотрела на подругу, Мотылинка была такая сильная и красивая, она владела всеми воинскими навыками, она, не жалея сил, училась науке врачевания — и все равно боялась, что никогда не сможет прижиться в лесу!
Придвинувшись ближе, Листвичка потерлась щекой о щеку Мотылинки.
— У тебя все будет прекрасно, — шепнула она. — Посмотри на нашего Огнезвезда. Он тоже не родился в лесу, а теперь стал предводителем племени! — заметив, что и этот пример не смог успокоить Мотылинку, она сказала: — Просто поверь мне. Когда ты встанешь перед Лунным Камнем, сама все поймешь.
Солнце уже начало клониться к закату, когда целители подошли к Высоким Скалам. Жесткая трава пустоши сменилась крутыми выступами твердой земли с редкими кустиками вереска. То тут то там из земли торчали камни, поросшие желтым лишайником.
Корявый, который шел первым, взобрался на плоский камень и поглядел вверх. Прямо под вершиной чернел черный провал, ведущий в сердце скалы.
— Это Материнский Исток, — пояснила Мотылинке Листвичка, но тут же вспомнила, что подруга уже видела его, когда ходила сюда во время воинской подготовки. — Извини, — тут же поправилась она. — Я забыла, что ты здесь не в первый раз.
Мотылинка широко распахнутыми глазами смотрела в зияющее отверстие.
— Я никогда не была внутри, ответила она. — У меня не было права.
— Я понимаю, это немного страшно, но в то же время, так здорово! — подбодрила ее Листвичка.
Мотылинка гордо вскинула подбородок.
— Я не боюсь, — отрезала она. — Я воительница. Я ничего не страшусь.
«Даже быть отвергнутой Звездным племенем?» — Листвичка не посмела задать свой вопрос вслух, но когда они с Мотылинкой улеглись рядом, чтобы дождаться темноты, она почувствовала, как дрожит подруга.
Когда полный месяц всплыл над вершиной горы, Пачкун поднялся на лапы.
— Пора, — проскрипел он.
У Листвички даже живот свело от волнения, когда, следом за своей наставницей, она поднялась по склону и ступила под каменный свод. Дохнуло холодной сыростью; Листвичке показалось, будто река тьмы вытекает из провала и воды ее чернее окружающей их ночи. Листвичка заняла свое место в конце цепочки, сразу за Мотылинкой.
Туннель шел вниз, виляя из стороны в сторону, и вскоре Листвичка совсем потеряла чувство направления. Воздух здесь был так плотен, словно они очутились не под землей, а под водой. Она ничего не видела — даже Мотылинку, идущую в нескольких шагах впереди нее, зато отчетливо слышала прерывистое дыхание речной ученицы и чувствовала запах ее страха.
Наконец во тьме дохнуло холодком, и у Листвички вся шерсть зашевелилась от волнения, когда она поняла, что они приближаются к сердцу скалы. Едва уловимые ароматы верхнего мира просачивались сквозь отверстие в вершине горы, и холодный свет звезд выхватывал из темноты высокие каменные стены и гладкий, истертый временем пол пещеры. В центре возвышалась скала в три хвоста высотой. Несмотря на тьму, Листвичка с благоговением устремила взгляд туда, где возвышался ее темный, величественный силуэт.
Мотылинка легонько коснулась ее боком.
— Где мы? — шепнула она. — Что происходит?
— Мотылинка, ты стоишь перед Лунным Камнем, — прозвучал с дальнего края пещеры голос Корявого. — Когда придет время, мы будем говорить здесь со Звездным племенем. — Все расселись кругом, на расстоянии лисьего хвоста от камня.
Листвичка услышала судорожный вздох подруги и ободряюще прижалась к плечу речной кошки.
— Нам тоже надо сесть, — выдохнула она на ухо Мотылинке. Усаживаясь возле Пепелицы, она почувствовала, как речная кошка робко опускается рядом.
В темноте время тянулось бесконечно, и вскоре Листвичке стало казаться, что они сидят здесь уже долгие месяцы. Внезапно сияющий белый свет пролился в пещеру — это в отверстие скалы заглянула луна. Мотылинка судорожно вздохнула. Лунный Камень, словно очнувшись ото сна, засверкал в свете луны, как будто все звезды Серебряного пояса вспыхнули под его гладкой поверхностью.
Когда глаза Листвички привыкли к яркому свету, она заметила, что Пачкун поднялся на лапы, повернулся и медленно прошел через всю пещеру к своей ученице. Белый свет струился по его шкуре, отчего целитель казался закованным в лед.
— Мотылинка, — торжественно произнес он, — хочешь ли ты, как подобает целительнице, приобщиться к тайнам Звездного племени?
Повисла тишина. Слышно было, как Мотылинка громко сглотнула, прежде чем ответить:
— Да.
— Тогда выйди вперед.
Мотылинка встала, следом за своим наставником пересекла пещеру и остановилась возле камня. Сейчас Мотылинка казалась совсем неземной, ее золотистая шерстка стала бледной, как пепел, а глаза сверкали серебром, как будто она уже вступила в ряды Звездного воинства. Листвичка содрогнулась. Это была плохая мысль, и она постаралась поскорее отогнать ее, не желая даже думать о том, что это могло быть знамение.
— Воины Звездного племени, продолжал Пачкун, — я представляю вам эту ученицу. Она избрала путь целительницы. Наградите ее своей мудростью и проницательностью, чтобы она могла постичь вашу волю и исполнять ее, врачуя своих соплеменников.
Он взмахнул хвостом и обратился к Мотылинке.
— Ложись здесь и прижмись носом к камню.
Мотылинка повиновалась, двигаясь точно во сне. Как только она легла, остальные целители подошли и устроились вокруг Лунного Камня, и Пепелица велела Листвичке сделать то же самое. Шерстка ученицы зашевелилась от предвкушения того, что сейчас произойдет.
— Пришло время разговора со Звездным племенем, — возвысил голос Корявый.
— Предки-воители, придите, чтобы говорить с нами, — попросил Белогрудый. — Откройте нам судьбу наших племен.
Листвичка закрыла глаза и прижала нос к поверхности камня. В тот же миг холод пронзил ее, словно она с головой нырнула в темную воду или встретила грудью острый ястребиный коготь. Они ничего не видела и не слышала, она не чувствовала под собой твердого пола пещеры, она плыла в кромешной ночи, куда не проникал даже свет Серебряного пояса.
Затем какие-то картины замелькали перед ее глазами. Она увидела Четыре Дерева, но дубы совсем облетели, лишь несколько резных листьев свисали с их ветвей. Одно дерево раскачивалось во все стороны, гораздо сильнее, чем под порывами самого свирепого ветра, а другие почему-то оставались неподвижными. В тот же миг, картина сменилась другой. Чудовища неслись по Гремящей тропе, и длинная вереница котов брела сквозь снег — черная линия на бесконечном белом просторе. Здесь совсем не было деревьев, и место было совсем чужое, незнакомое.
