Она абсолютно ничем не отличалась от других гостевых комнат. Кувшин и тазик на подставке, ужасная «гардеробная» ниша, неплотно прикрытая шторкой, кровать, на которой валялись мешки и свертки, разбитый стул в ошметках облезающего лака и маленький квадратный ковер, посеревший от старости и въевшейся пыли.
Загремела дверь.
– Пусти же меня, милая госпожа.
На сей раз через окно убежать не удастся. Можно спрятаться под кроватью, это спасет – секунды на две.
Ее взгляд, словно по волшебству, обратился к притаившейся за шторой гардеробной нише.
Маграт подняла крышку. Труба была достаточно широкой, чтобы в нее прошло тело. Именно этим и были знамениты гардеробы. Несколько непопулярных королей нашли свой конец именно в гардеробе – от рук наемных убийц, которых отличали хорошие способности к скалолазанию, владение копьем и фундаментальный подход к политике.
Раздался сильный удар в дверь.
– Госпожа, может, тебе спеть?
Маграт приняла решение.
Первыми не выдержали петли, ржавые болты не удержались в камне.
Полузадернутая штора колыхалась на ветру.
Эльф улыбнулся, подошел к шторе и резко ее отдернул.
Дубовая крышка была поднята.
Эльф наклонился и посмотрел вниз.
За его спиной белым призраком восстала Маграт и что было сил врезала эльфу по шее стулом, который тут же развалился.
Эльф попытался было развернуться и сохранить равновесие, но в руках у Маграт оставалось еще достаточно стула, чтобы нанести новый отчаянный удар снизу. Эльф повалился вперед, схватился за крышку, но сумел только закрыть ее за собой. Из вонючей темноты донеслись яростный вопль и глухой звук падения. Хотя вряд ли стоило надеяться, что эльф погибнет. В конце концов он приземлится во что-то мягкое.
«Не только высоко, – сказала про себя Маграт, – но и крайне вонюче».
Спрятаться под кроватью можно было только секунды на две, однако иногда достаточно и двух секунд.
Она выпустила из рук обломок стула. Ее трясло. Но она по-прежнему была жива, и это было прекрасно. Вот он, смысл жизни. Ты живешь, чтобы ею наслаждаться.
Маграт выглянула в коридор.
Оставаться здесь было нельзя. Занеся над головой ножку стула, она рискнула выйти из комнаты.
До ее ушей донесся еще один крик, на этот раз со стороны Главного зала.
Маграт посмотрела в другую сторону, на Длинную галерею. И побежала.
Где-то должен быть выход, ворота, окно…
Какой-то особо предприимчивый монарх застеклил все окна в замке. Серебристые участки лунного света чередовались с квадратами глубокой тени.
Маграт бежала из света в тень, из света в тень по бесконечному коридору. Мимо, как в фильме на ускоренной перемотке, мелькали самодержцы. Король за королем – усы, короны, бороды. Королева за королевой – корсажи, лифы, бородатые ухтыястребы и маленькие собачки…
Вдруг одно изображение (была ли причиной игра лунного света или выражение лица на портрете) пробилось сквозь ее страх и привлекло внимание Маграт.
Этот портрет она видела впервые. Но раньше она так далеко не забиралась – доходившая до идиотизма безвкусица королев навевала на нее тоску. Однако эта…
Эта особа чем-то ее заинтересовала.
Маграт остановилась
Портрет не мог быть написан с натуры. Во время царствования этой королевы, единственной известной краской была синяя, и наносили ее в основном на тело. Но несколько поколений назад правил король Лулли I, который был немного историком и чуть-чуть романтиком. Он исследовал известные факты из ранней истории Ланкра, а там, где фактов не хватало, он, следуя лучшим традициям работы проницательного этнического историка, сделал выводы из вдруг открывшихся, не требующих доказательства истин
[29]
и экстраполировал известные источники
[30]
. Именно он заказал портрет королевы Иней Вспыльчивой – одной из основателей королевства.
На ее голове был шлем с крыльями и острым навершием, густые черные волосы сплетались в ужасного вида косы, а в качестве жидкости для укладки явно использовалась кровь. Лицо и тело королевы покрывали спирали синей краски и крови – типично варварская школа косметического искусства. Судя по портрету, Иней Вспыльчивая обычно носила нагрудник размера 3-Д и наплечники с шипами. Наколенники тоже были с шипами, как и сандалии. А еще она была одета в достаточно короткую юбку из модной клетчатой ткани, в которой преобладали кровавые тона. Одна королевская рука покоилась на рукоятке обоюдоострого боевого топора с пикой, другая же гладила руку поверженного врага. Прочие части тела поверженного врага болтались на соснах на заднем плане. Рядом с королевой художник изобразил ее любимого боевого пони по кличке Штык (ныне исчезнувшей горной ланкрской породы, формой и характером напоминающей бочонок с порохом), а чуть поодаль стояла боевая колесница, воплощенная все в той же популярной шипастой технике. Ее колесами можно было бриться. Маграт не отрываясь смотрела на картину. Никто никогда даже не упоминал о таком. Все твердили ей о гобеленах, вышивках, юбках, фижмах и о том, как правильно пожимать руки благородным господам. Но никто ни словом не упоминал шипы.
Какой-то звук донесся с дальнего конца галереи, откуда она прибежала. Маграт подобрала юбки и помчалась дальше.
Позади послышался смех.
Налево по крытой аркаде, потом по темному коридору над кухней, мимо…
Что-то мелькнуло впереди в темноте. Сверкнули зубы. Маграт инстинктивно подняла ножку стула, но вовремя остановилась.
– Грибо?
Кот нянюшки Ягг потерся об ее ноги. Его шерсть была плотно прижата к телу. Маграт еще больше разнервничалась. Это ведь Грибо
[31]
, неоспоримый король кошачьего населения Ланкра и отец большей его части, в присутствии которого волки, поджав хвосты, убегали, а медведи залезали на деревья. И Грибо был испуган.
– Иди сюда, идиот!
Она схватила его за покрытый шрамами загривок, и Грибо забрался Маграт на плечо, по пути распоров ее руку чуть ли не до кости.
Скорее всего, она где-то рядом с кухней, потому что именно эта территория принадлежала Грибо. То были неизведанные, мрачные земли, так сказать, «террор инкогнита», где плоть ковров и кожа балочной штукатурки обнажали каменный остов замка.
За ее спиной прошелестели чьи-то шаги, очень быстрые и легкие.
Если ей удастся добежать до следующего угла…
Грибо, сидящий на ее плече, напрягся как пружина. Маграт остановилась.
