Маграт бросилась в бой с безрассудной отвагой человека, танцующего в зареве сожженных им мостов.
— Ну, — промолвила она, — лично мне кажется…
— Неужели? И что же тебе кажется? — осведомилась матушка.
— Лично мне кажется, — снова начала Маграт, — что ни о каких там чарах даже речи идти не может. Чары? Какое там. Зачем? Обойдемся обычной… головологией. Только это не то, что принято называть ведьмовскими чарами. Мы проста морочим людям головы. Пользуемся их доверчивостью. Знаешь, решив стать ведьмой, я ожидала несколько другого…
— А кто здесь говорит, — процедила матушка Ветровоск медленно и с ленцой, — что ты стала ведьмой?
— Ой, ветерок чтой-то поднялся, может, нам лучше… — встряла нянюшка Ягг.
— Что-что ты сказала? — переспросила Маграт.
Нянюшка Ягг прикрыла глаза ладонью. Когда человек просит повторить фразу, которую и так прекрасно расслышал, но которой до крайности взбешен, это означает, что войска начали приходить в боевую готовность.
— Вот странно, раньше у меня с дикцией все было нормально, — фыркнула матушка. — Неужели ты меня не расслышала? Лично мне показалось, что каждое мое слово прозвучало абсолютно ясно.
— Наверное, скоро облака набегут, по-моему, нам стоит…
— То есть, ты считаешь, для настоящей ведьмы я недостаточно ограниченная, вздорная и легкомысленная? — осведомилась Маграт.
— Ограниченная? Это ты обо мне?
— Тебе нравятся люди, которые нуждаются в помощи, потому что если они нуждаются в помощи, значит, они слабы, и, помогая им, ты чувствуешь себя сильной! Так чем же тут может помешать немного волшебства?
— Да тем, что волшебства никогда не бывает немного, глупая ты девчонка!
Маграт отшатнулась, лицо ее покраснело. Она полезла в сумку и, вытащив тоненький томик, взмахнула им как мечом.
— Может, конечно, я и глупая, — выпалила она, — но я стараюсь хоть чему-то научиться! Волшебство — это не фокусы и не средство запугивания! Люди в этой книге могут… они могут ходить по горящим углям! Совать руки в огонь, и им ничего не будет!
— Дешевые трюки! — рявкнула матушка.
— Чистая правда!
— Не может быть. Такое просто невозможно!
— Это значит, что они умеют управлять порядком вещей! Думаешь, волшебство — это лишь средство, чтобы вертеть людьми, как тебе захочется? Ошибаешься, волшебство — это нечто большее!
— Вот как? Ну да, будем теперь обращаться с мольбами к звездам, рассеивать в воздухе волшебные порошки. Уж так-то люди точно станут счастливее!
— Да, счастливее! И это очень важно! Иначе вообще какой смысл что-либо делать? Да и потом… Когда я пришла в дом Жалки, ты ведь искала там волшебную палочку?
— Я просто не хотела, чтобы она попала в дурные руки!
— То есть в любые руки, кроме твоих!
Они яростно уставились друг на друга.
— Неужели в тебе нет ни капли романтики? — горестно воскликнула Маграт.
— Нет, — сказала матушка. — Ни капельки. И звездам совершенно без разницы, чего ты там желаешь, и волшебство вовсе не делает жизнь лучше, а тот, кто сует руки в огонь, непременно обжигается. Короче, Маграт Чесногк, если ты хочешь стать хоть немного похожей на ведьму, то должна научиться трем вещам. Что реально, что нереально и в чем разница между…
— А еще всегда узнавай у молодого человека его адрес и как его зовут, — добавила нянюшка. — Мне это всегда помогало. Шучу, шучу, — поспешно промолвила она, когда обе ведьмы сердито уставились на нее.
Поднимался ветер. По воздуху неслись листья и клочья травы.
— Во всяком случае, идем мы правильно, — не подумавши ляпнула нянюшка, лихорадочно пытаясь отвлечь подруг от спора. — Во, глядите-ка! На табличке написано: «Орлея».
Так оно и было. Старый, изъеденный древесными червями дорожный указатель стоял прямо на опушке леса. Один из концов таблички был заострен так, что походил на вытянутый указательный палец.
— И дорога тоже вроде подходящая, — продолжала трещать нянюшка.
Ссора немного улеглась — отчасти из-за того, что обе стороны больше не разговаривали друг с другом. Не то чтобы они прекратили обмениваться звуковыми сигналами — нет, это всего-навсего называется «прекратить разговор». Тишина, которая разделила Маграт Чесногк и матушку Ветровоск, была абсолютной, она происходила родом из ужасных раскаленных миров Абсолютного Неразговаривания Друг с Другом.
— Вот это да, — вдруг удивилась нянюшка. — Желтые кирпичи. Слыханное ли дело, чтобы дорогу мостили желтым кирпичом?!
Маграт и матушка Ветровоск стояли, скрестив руки на груди, и намеренно смотрели в разные стороны.
— Наверное, это чтоб светлее было по вечерам, — предположила нянюшка.
На горизонте посреди яркой зелени сверкала и переливалась Орлея. Дорожка спускалась в широкую долину, в которой приютились несколько маленьких деревушек, и направлялась в сторону города. Между деревушками змеилась река.
Ветер яростно вцепился в ведьмины юбки.
— При такой погоде ни за что не долетим, — сказала нянюшка, муженственно пытаясь поддерживать разговор за троих.
— Ну так что, пешком пойдем? — предложила она и добавила, поскольку даже в столь невинных душах, как у нянюшки Ягг, порой вспыхивают искорки язвительности: — А может, споем что-нибудь бодрое? Чтоб легче шагалось?
— Кто я такая, чтобы кому-то что-то запрещать? — пожала плечами матушка. — Делай что хочешь, меня это не касается. Но кое у кого с палочками и великими идеями наверняка найдется что сказать.
— Ха! — отреагировала Маграт.
Друг за другом ведьмы двинулись по желтой дорожке к далекому городу, причем нянюшка Ягг вынуждена была выполнять роль этакого мобильного буферного государства посередине.
— Что кое-кому не помешало бы, — промолвила Маграт, обращаясь к миру в целом, — это иметь побольше сердца.
— А кое-кому не помешало бы, — ответствовала матушка Ветровоск, обращаясь к грозовому небу, — иметь побольше мозгов.
И ухватилась обеими руками за шляпу, которую едва не сорвало ветром.
«А что мне не помешало бы, — с жаром подумала нянюшка Ягг, — так это глотнуть из бутылочки».
Ровно три минуты спустя ей на голову упал дом.
Длинной вереницей ведьмы растянулись по дороге. Матушка Ветровоск вышагивала впереди, Маграт тащилась в арьергарде, а нянюшка находилась как раз между.
«Я ведь даже не пела!» — возмущалась потом нянюшка. Просто еще мгновение назад по дороге шла маленькая полненькая ведьма, а в следующий миг на ее месте уже разваливался деревянный домик.
Обернувшись, матушка Ветровоск обнаружила, что смотрит на покосившуюся некрашеную дверь. А Маграт едва не влетела в такую же серую, выцветшую дверь, но расположенную позади домика.
