Да, работа хорошая… Главное — не перестараться.
— То есть тебе надоело волшебство? — добродушно осведомилась Лилит. — Может, мне умыть руки? Проще простого. Я нашла тебя в сточной канаве. Хочешь туда вернуться?
Его лицо превратилось в паническую маску.
— Я вовсе не это имел в виду! Просто хотел сказать… долго все как-то. Ты же сказала, что нужен всего-навсего один поцелуй. Не понимаю, неужели так трудно это устроить.
— Должный поцелуй и в должное время, — отрезала Лилит. — Здесь необходимо выбрать верный момент, иначе ничего не получится.
Она улыбнулась. Его била дрожь — частично причиной тому было желание, главным образом ужас и немного наследственность.
— Не волнуйся, — сказала она. — Это не может не случиться.
— А как же те ведьмы, которых ты мне показала?
— Они просто… часть сказки. О них можешь не беспокоиться. Сказка поглотит их и не заметит. А ты благодаря сказке получишь ее. Разве тебя это не радует? Ну, пойдем? Сдается мне, у тебя есть некие обязанности правителя, которые ты должен выполнять.
Он сразу уловил в ее голосе повелительные нотки. Это был приказ. Дюк поднялся, протянул ей руку, и они вместе спустились в дворцовый зал для аудиенций.
Дюком Орлейским Лилит гордилась. Разумеется, еще нужно было справиться с этой его досадной ночной проблемкой, являющейся результатом ослабления во сне морфического поля, но проблема была не из серьезных. Ну а зеркала, которые показывали дюка таким, какой он есть на самом деле? Проще простого — все зеркала, кроме ее собственных, находились под строгим запретом. Но вот глаза… С глазами она ничего не могла поделать. Не существует такого волшебства, которое способно изменять глаза. Поэтому она только и смогла придумать, что темные очки.
Но даже при всем при том он был ее триумфом. К тому же он был благодарен ей. Она проявила к нему доброту.
Начать с того, что она сделала из него человека.
Немного ниже по течению реки, неподалеку от водопада, который был вторым по высоте на Плоском мире и был открыт в год Восставшего Краба знаменитым путешественником Ги де Йойо
[12]
, у небольшого костерка сидела матушка Ветровоск с накинутым на плечи полотенцем и буквально кипела от ярости.
— С другой стороны, согласись, нет худа без добра, — сказала нянюшка Ягг. — Скажи спасибо, что мне удалось одновременно держать и свое помело и тебя. А Маграт успела схватить свое. Иначе бы мы сейчас любовались этим водопадом из-под воды.
— Очень здорово. Ну, утешила! — рявкнула матушка, зло сверкнув глазами.
— Подумаешь, приключение как приключение, всего-то, — продолжала нянюшка, ободрительно улыбаясь. — Когда-нибудь мы с тобой будем вспоминать все это да посмеиваться.
— Вот здорово, — повторила матушка.
Нянюшка коснулась царапин на плече. Грибо, повинуясь своему кошачьему инстинкту самосохранения, вскарабкался на хозяйку и совершил гигантский прыжок в безопасность прямо с ее головы. Теперь же он, свернувшись клубочком, лежал у костра и смотрел свои кошачьи сны.
На них упала чья-то тень. Это была Маграт, которая прочесывала окрестности реки.
— Кажется, почти все собрала, — сообщила она, приземлившись. — Вот матушкино помело. И… о, да… палочка. — Она довольно храбро улыбнулась. — Я нашла ее по тыквочкам, которые выныривали на поверхность.
— По мне, так это чистое везение, — ободряюще кивнула нянюшка Ягг. — Слышала, Эсме? Голодать нам не придется.
— А еще я нашла корзинку с гномьими пирогами, — сказала Маграт, — хотя, боюсь, они, наверное, испортились.
— Поверь, такого просто быть не может, — усмехнулась нянюшка Ягг. — Гномий хлеб нипочем не испортишь. Так, так, — довольно пробурчала она, снова усаживаясь. — У нас ни дать ни взять прям пикник какой-то, верно? И костерчик такой миленький, яркий такой и… и сидим так уютно и… Могу поспорить, куча людей в таких местах, как Очудноземье, и им подобных сейчас все отдали бы, лишь бы здесь оказаться…
— Гита Ягг, если ты немедленно не прекратишь свой жизнерадостный щебет, то получишь по уху, да так, что потом свои не узнают! — обозлилась матушка Ветровоск.
— Ты точно не простудишься? — заботливо спросила нянюшка Ягг.
— Я сохну, — ответила матушка Ветровоск. — Изнутри.
— Послушайте, мне и впрямь очень жаль, что так все вышло, — взмолилась Маграт. — Я же уже попросила прощения.
Впрочем, особой вины Маграт за собой не чувствовала. А что? Лодка была не ее идеей. И не она устроила на их пути водопад. Да и вообще, она сидела на веслах и не видела, что там впереди творится. Ну да, она превратила лодку в тыкву, но ведь не нарочно же! Такое с кем угодно может случиться.
— А еще я спасла тетради Жалки, — похвасталась Маграт.
— Вот это настоящая удача, — сказала нянюшка Ягг. — Теперь мы точно будем знать, где заблудились.
Она огляделась. Самые страшные горы остались позади, но вокруг еще высились вершины, по склонам которых тянулись высокогорные луга. Откуда-то издалека донеслось позвякивание козьего колокольчика.
Маграт расправила карту. Карта вся помялась, промокла, а карандашные пометки расплылись. Она опасливо ткнула пальцем в грязное пятно.
— По-моему, мы здесь, — заявила она.
— Вот это да, — покачала головой нянюшка Ягг, представления которой об основах картографии были еще более смутными, чем познания в этом вопросе матушки Ветровоск. — Просто удивительно, и как это все мы умещаемся на таком маленьком клочке бумаги!
— Наверное, лучше всего сейчас просто продолжать двигаться по течению, — сказала Маграт. — Но только ни в коем случае не по воде, — поспешно добавила она.
— А мою сумку ты, видать, не нашла, — хмуро заметила матушка Ветровоск. — Вообще-то, у меня там были кое-какие личные вещи.
— Небось камнем ко дну пошла, — хмыкнула нянюшка Ягг.
Матушка Ветровоск поднялась, словно генерал, узнавший, что его армия опоздала к сражению.
— Ну, — сказала она. — Пора в путь. Хватит рассиживаться.
Внизу простирался лес — темный и ужасно хвойный. Ведьмы летели над ним в полном молчании. Изредка им попадались одинокие домики, полускрытые деревьями. То тут, то там посреди лесного моря торчала скала, даже в полдень затянутая туманной дымкой. Раз или два они пролетали мимо замков — если только можно было их так назвать. Замки выглядели скорее частью скальной породы, нежели зданиями, возведенными человеческими руками.
К такому ландшафту непременно должна была прилагаться своя особая сказка, в которой присутствовали бы волки, чеснок и перепуганные женщины. Темная и вечно жаждущая сказка, сказка, хлопающая крыльями на фоне луны…
