– ВЕТЕР? НУ, С НЕБА, НАВЕРНОЕ…
Билл Двер непонимающе посмотрел на госпожу Флитворт. Старушка рассеянно заметалась по дому.
– Пойдем скорей!
Влетев на кухню, она схватила со шкафа лампу со свечой и спички.
– НО ВЫ ЖЕ СКАЗАЛИ, ЧТО ВСЕ ВЫСОХНЕТ.
– Это если бы шел дождь. А град все уничтожит! Утром наш урожай будет разбросан по всему холму!
Она зажгла свечу и, в очередной раз пробежав мимо Билла, выскочила на улицу.
Билл Двер посмотрел на небо. Мимо, кувыркаясь, пролетели несколько соломинок.
– БУДЕТ УНИЧТОЖЕН? МОЙ УРОЖАЙ? – Он угрожающе распрямился. – НИ ЗА ЧТО!
Град яростно молотил по крыше кузницы.
Нед Кекс качал мехи, пока угли не стали совсем белыми, лишь кое-где виднелась легкая желтизна.
День выдался удачным. Комбинированно-Уборочная Машина справилась даже лучше, чем он смел надеяться. Старик Пидберри уговорил кузнеца обработать завтра еще одно поле, поэтому машину пришлось оставить на холме, надежно закрыв брезентом. Завтра Нед Кекс научит управлять Комбинированно-Уборочной Машиной одного из работников, а сам займется усовершенствованием своего изобретения. Успех обеспечен. Перспективы – самые радужные.
Но еще нужно было заняться косой. Он подошел к стене, на которой она висела. Таинственный предмет. Это был самый превосходный инструмент, который он когда-либо видел. Его невозможно было затупить. Острота простиралась за границы лезвия. И он должен был его уничтожить… Где здесь здравый смысл? Нед Кекс свято верил в здравый смысл, по крайней мере определенного, специального вида.
Может, Билл Двер просто хочет избавиться от нее? И это вполне понятно, потому что даже сейчас, когда коса безобидно висела на стене, она излучала остроту. Лезвие было окружено едва заметным лиловым сиянием, вызванным потоками воздуха, что несли молекулы навстречу неминуемой гибели.
Нед Кекс очень осторожно снял косу.
Странный парень, этот Билл Двер. Сказал, что косу нужно уничтожить. Даже использовал странное словечко – «убить». Но можно ли убить вещь?
Кстати, как уничтожить эту косу? Рукоятка легко сгорит, металл прокалится, и, если хорошенько поработать молотком, от косы останется только кучка пыли и пепла. Наверное, именно этого и добивался заказчик.
Однако, с другой стороны, если взять и снять лезвие с рукоятки, то косы тоже больше не будет… Она перестанет быть косой. Превратится в… в составные части. Разумеется, из них можно снова сделать косу, но некоторые умеют воссоздавать предметы из пепла и пыли, надо только знать как. Так что…
Нед Кекс был доволен логичной последовательностью своих мыслей. Кроме того, Билл Двер не требовал никаких доказательств, э-э… смерти косы.
Кузнец тщательно примерился и отрубил косой конец наковальни. Непостижимо.
Абсолютная острота.
И тут он окончательно сдался. Так нечестно. Нельзя просить такого человека, как он, уничтожить такую красоту. Ведь эта коса – произведение искусства.
Нет, не искусства. Произведение кузнечного ремесла.
Он прошел к поленнице дров и сунул под нее косу. Раздался короткий писк.
Все будет в порядке. Утром он вернет Биллу его фартинг.
Материализовавшись за кузничной поленницей, Смерть Крыс приблизился к унылому комочку меха. Этот комочек некогда был крысой, которую угораздило оказаться на пути косы.
Дух крысы недовольно маячил рядом. Появлению Смерти он ничуточки не обрадовался.
– Писк? Писк?
– ПИСК, – объяснил Смерть Крыс.
– Писк?
– ПИСК, – подтвердил Смерть Крыс.
– <Движение усами> <затем движение носом>?
Смерть Крыс покачал головой:
– ПИСК.
Крыса совсем пала духом. Сочувственным жестом Смерть положил костлявую лапку ей на плечо.
– ПИСК.
Крыса печально кивнула. Ей неплохо жилось рядом с горном. Об уборке здесь не имели никакого понятия, к тому же Нед являлся чемпионом Плоского мира по забыванию повсюду недоеденных бутербродов. Крыса вздохнула, пожала плечами и последовала за крошечной фигуркой в плаще. Другого выбора у нее просто не было.
По улицам носились людские толпы. Большинство горожан гонялись за тележками. А большинство тележек было нагружено тем, чем обычно нагружают тележки: дровами, детьми и всевозможными покупками.
Правда, теперь тележки не пытались запутать следы или как-то ускользнуть от погони. Они слепо двигались в одном направлении.
Тележку можно было остановить, только перевернув ее вверх крутящимися колесами. Волшебники заметили группу энтузиастов, пытавшихся разбить тележки, однако все усилия были бесполезны – странные тележки гнулись, но не ломались и постоянно предпринимали героические попытки убежать даже на одном колесе.
– Посмотрите-ка на эту! – воскликнул аркканцлер. – Там лежит мое белье! То самое, которое я отдал в стирку! Вот ведь расстройство ерундовое!
Он пробился сквозь толпу и ткнул посохом в колеса тележки, останавливая воровку.
– Эти граждане путаются под ногами и не дают толком прицелиться! – пожаловался декан.
– Да их здесь сотни, тысячи! – воскликнул профессор современного руносложения. – Они носятся повсюду, как самые настоящие дурностаи
[14]
. А ну-ка пошла прочь, ты, телега! Он замахнулся на назойливую тележку посохом.
Тележки потоком уходили из города. Сражающиеся с ними люди либо сами выбывали из борьбы, либо попадали под вихляющие колеса. Вскоре тележкам уже никто не препятствовал. Только волшебники продолжали орать друг на друга и атаковать серебристую стаю своими посохами.
Дело было вовсе не в том, что магия не срабатывала. Срабатывала, да еще как. Точно посланная шаровая молния превращала тележку в тысячу проволочных головоломок. Но к чему это приводило? Буквально через мгновение на место павшей подруги становились две другие.
