Тропинка привела их к ложбине. Там было пусто.
Дверь была приоткрыта почти на фут. Пролежни на песке ясно указывали: вылезло оттуда что-нибудь или не вылезло, но Джинджер определенно туда вошла.
Виктор таращился на дверь.
Лэдди опустился на песок, с нетерпением глядя на Виктора.
— Он ждет, — напомнил Гаспод.
— Чего? — спросил Виктор с ужасом. Гаспод хмыкнул:
— А сам не догадываешься?
— А-а… Ну да. Умница, умница, Лэдди!
Лэдди захлебнулся от лая и едва не совершил кувырок.
— Ну и что теперь? — поинтересовался Виктор. — Полагаю, нам стоит войти?
— Не исключено, — сказал Гаспод.
— Гм-м… Или можно пока постоять снаружи, подождать, пока она вернется. Честно говоря, я не самый большой любитель темноты, — сказал Виктор. — В том смысле, что ночь — дело приятное, но вот когда вообще ничего не видно…
— Держу пари, Коэн-Варвар темноты не боится.
— Да, но…
— И Черного Ангела Пустыни она бы тоже не смутила.
— А при чем здесь…
— А Очудноземский Кузнец, Убийца Бальгрога, вообще с темнотой на ты.
— Ну и что с того!!! — завопил Виктор. — Я-то к ним какое имею отношение?!
— Ты скажи об этом всем тем людям, которые отдают последние пенни, чтобы посмотреть на такого тебя, — проговорил Гаспод. И почесал лапой за ухом. — Жаль, нет сейчас рядом рукоятора, — воодушевленно продолжал он. — Отличная бы комедия получилась! «Господин Герой Боится Темноты». Неплохое название? По крайней мере, она бы запросто обошла «Любовь в серале». И вышло бы куда смешнее, чем в «Ночи на арене»! Клянусь, люди записывались бы…
— Ну довольно, довольно, — прервал его Виктор. — Так и быть, я зайду — только от двери далеко отходить не буду.
Он с тоской поглядел на частокол сухих деревьев вокруг ложбины.
— Но сначала сделаю факел, — добавил он.
Он ожидал, что столкнется с пауками, сыростью, а если не повезет, то и со змеями…
Вместо этого он оказался в сухом туннеле с относительно ровными стенами, идущим чуть под уклон. В воздухе витал запах соли, наводящий на догадку, что туннель каким-то образом сообщается с морем.
Сделав несколько шагов, Виктор остановился.
— Подождите-ка, — сказал он. — Если факел вдруг потухнет, мы сразу заблудимся.
— Не заблудимся, — уверил Гаспод. — У нас есть нюх, слышал о таком?
— Слава богам.
Виктор продвинулся вперед еще на несколько шагов. Стены туннеля были испещрены увеличенными версиями тех идеограмм, что покрывали страницы книги.
— А знаешь, — проговорил он, задерживаясь возле одного из рисунков и пробегая пальцем по замысловатой линии, — ведь это не письмена, это больше смахивает…
— Иди и не спотыкайся на каждом шагу, — пробормотал откуда-то сзади Гаспод.
Нога Виктора ударила нечто. Нечто ускакало во мрак.
— Что это было? — срывающимся голосом прошептал он.
Гаспод исчез во мраке, но вскоре вернулся.
— Ерунда, можешь не волноваться, — сказал он.
— Да?
— Просто череп.
— Чей череп?!
— Он не признался.
— Да иди ты!…
Следующее нечто громко захрустело под его сандалией.
— Ну а это… — начал Гаспод.
— Заткнись! Ничего не хочу знать.
— Самая обычная ракушка, делов-то.
Виктор всмотрелся в квадрат тьмы, по направлению к которому они шли. Зарево самодельного факела раздувалось на встречном токе воздуха, а когда Виктор напрягал слух, то улавливал некое стройное гудение, похожее то ли на отдаленные стенания какого-то чудища, то ли на звук бушующего в подземной пещере прибоя. Он предпочел остановиться на втором варианте.
— Ее кто-то позвал сюда, — проговорил он. — Она услышала этот зов во сне и пришла. Некая сила, желающая быть впущенной… Мне тревожно. Джинджер грозят неприятности.
— Не стоит так за нее тревожиться. Нет ничего глупее, чем возиться с девчонками, которые отдались Тьме. Помяни мое слово. Ты будешь засыпать, не зная, кем и чем ты проснешься наутро.
— Гаспод!
— Вот увидишь, что я прав. Погас факел.
Виктор яростно взмахнул рукой, изо всех сил дунул на головешку, пытаясь вернуть свет. Показались несколько огоньков, которые, впрочем, тут же потухли. Просто от факела мало что осталось.
И тьма заволокла туннель. Такую тьму Виктор прежде никогда не встречал. Сколько времени в нее ни всматривайся, глаза не могли к ней привыкнуть. Привыкать, собственно говоря, было не к чему. Это была не просто тьма, но прабабушка всякой тьмы, абсолютная, незамутненная тьма, обретающаяся под землей, тьма настолько густая, что казалась едва ли не осязаемой, похожей на прохладный бархат.
— Клятая темень, — высказался Гаспод.
«По-моему, меня прошиб холодный пот, — подумал Виктор. — Вот что, значит, это такое. Я-то все раньше думал…»
Он двинулся вбок и вскоре натолкнулся на стену.
— Думаю, лучше будет вернуться, — проговорил он, надеясь, что сказал это тоном человека, дающего простой и разумный совет. — Мы же не знаем, что там впереди… Вдруг какая-нибудь расщелина или еще что-нибудь в том же роде. Надо вернуться, запастись факелами, позвать на подмогу людей и снова прийти сюда.
В глубине туннеля нарастал какой-то тупой звук…
Уууффф…
Следом за звуком полыхнула вспышка такой невозможной яркости, что проекция зрачков Виктора отобразилась на задней стенке его черепа. Спустя несколько секунд яркость пошла на убыль, но еще долго оставалась нестерпимо пронзительной. Лэдди беспомощно повизгивал.
— Ну вот! — прохрипел Гаспод. — Тебе не хватало света? Видишь, как все хорошо обернулось.
— Да, но откуда он взялся?!
— Я должен отвечать на этот вопрос? Виктор шагнул вперед, тень позади него судорожно заплясала.
Через сотню ярдов туннель вывел их туда, где некогда располагалась подземная пещера. Свет проникал сюда сквозь небольшую сводчатую брешь, расположенную в дальнем верхнем конце пещеры, но был достаточно ярок, чтобы они увидели все подробности.
Пещера превышала площадью Главный зал Университета. Впрочем, ее лучшие времена были позади. Причудливые золотые виньетки на стенах, сталактитовые сосульки, прилипшие к потолку, таинственно поблескивали. Из какой-то темной дыры в полу вверх уходила лестница, способная пропустить целый полк; размеренная смена гула и громыхания, а также запах соли указывали на то, что море нашло себе лазейку и теперь плещется где-то внизу. Воздух был клеек и студенист.
